Майкл Коуни - Бронтомех !

Наконец фалы были отрезаны; освобожденный грот перелетел через борт и понесся прочь. Движение катамарана стабилизировалось. Стренг вернулся в кокпит и взялся за румпель. Шквал стих так же внезапно, как начался. Море успокоилось, гладко покатились волны. Выправив курс, Стренг медленно повернулся к камере и посмотрел прямо на нас, на миллиард зрителей с дюжины планет. Он снова засмеялся.

- Фиг вам! - заявил он.

- Значит, у нашего героя снова триумф, - пробормотал Марк Суиндон.

На море опускались сумерки; мы сидели в студии и ждали неподцензурных комментариев Ральфа по поводу бури.

- Герой? - Морт Баркер хмыкнул. - Ошибаешься, Марк. Его ненавидят всеми фибрами души - это половина удовольствия. Им хочется, чтобы он погиб ведь людям всегда хочется, чтобы погиб укротитель львов. Их раздражает его всемогущество, его самоуверенность. Для рейтинга как раз нужна буря.

- Мне казалось, что он сдает, - задумчиво произнесла Сюзанна. - Вчера я бы не поверила, что он выдержит такую бурю.

- Его бы прикончила еще одна неделя бездействия, - сказал Марк. - Ральф жаждет активности. Он человек мнительный, и ему вредно сидеть без работы, потому что появляется слишком много времени для размышлений.

Стренг прибрал палубу, аккуратно поставил запасной грот, свернул веревки в бухты и установил на ночь автопилот. Затем уселся в кокпите с пивом в руке и завел благодушные речи. Как и следовало ожидать, монолог состоял в основном из самопоздравлений.

- Страх рождается в сознании, - говорил Стренг. - Его не существует, пока вы сами не вызовете его. Любой, у кого есть хоть немного здравого смысла, может уничтожить страх логикой. Для такого человека, как я, сегодняшний день явился увлекательным приключением. Я рисковал жизнью на ненадежном судне, и помощи ждать было неоткуда...

- Опять за свое, - проворчал я, обращаясь ко всем в студии. - Морт, какого черта он все время ругает катамаран?

Баркер смутился.

- Да потому что ему так велели, - ответила Алтея Гант.

- Черт побери, что это значит?

- Так мы договорились перед отплытием. Мистер Монкриф, будьте благоразумны. Мы все знали, что плавание опасно и всякое может случиться. Готовя публику к возможной неудаче, следует напирать на один из трех факторов: на планету, на самого Стренга или на катамаран. Обвиняя планету, мы лишим смысла всю затею. Взваливать вину на себя Стренг заведомо не станет - не такой он человек. Остается катамаран. В случае чего вина должна пасть на него.

Я уставился на них, пораженный.

- Какая же это реклама? Вы же заключили договор, помните?

- Да... - виновато протянул Морт Баркер. - Видишь ли, Кев, мы удалили твое имя с яхты, так что с этой стороны ты защищен. А когда Ральф вернется домой, устроим тебе море рекламы.

Рядом со мной взорвалась Сюзанна:

- Вы мерзкие подлецы, вот вы кто! Шайка вонючих мерзких подлецов!

Я тоже начал что-то кричать. Мы никак не могли успокоиться и пришли в себя только при виде Стренга, который орал на нас из трехмерной ниши.

Передача на публику закончилась; теперь он мог в свое удовольствие излить гнев.

- ...мог погибнуть! - кричал он. Аморфа не было видно. - Идиотская яхта течет, как решето, паруса рвутся в клочья, автопилот все время ломается, так что мне полночи приходится стоять у руля! Нечего и мечтать, что я сумею вернуться к сроку. Насосы каждый день останавливаются из-за того, что на обмотку попадает морская вода. Что стоило создать соответствующую защиту? Но нет, Монкриф сказал, что и так хорошо. Он даже пытался доказать мне, что два насоса ни к чему. Черт, я иду не лучше, чем на обычной яхте!

- Пойдем отсюда, Кев, - сказала Сюзанна. - Чего ради все это слушать?

- И как будто этого мало, - немного тише продолжил Стренг. - Вернулся Чарли.

Все зашевелились; Морт многозначительно посмотрел на Алтею Гант. Я уже встал, а Сюзанна была на полдороге к двери, но мы остановились, почуяв интересное.

Стренг подошел к кормовой камере. Сверху мы видели, как он поворачивает кронштейн; панорама левой ниши переехала с яхты на волнующееся морс.

- Вот... Видите его? - спросил Стренг.

Вода была черной, и видно было плохо. Мне показалось, что я что-то разглядел, но уверенности не было.

- Значит, океаны Аркадии безопасны? - Стренг все еще говорил тихо, почти удивленно, что резко контрастировало с недавней вспышкой. - А вы видели, какие клешни у этого монстра? Как у краба, а? Не понимаю, почему я не выпустил его на экран в дневные часы? Подумайте об этом, парни. Подумайте и пошлите мне весточку, если хотите. Вы знаете, где меня найти...

- Это Какой-то бред, - неуверенно проговорила Алтея Гант. - Там ничего нет.

- С точки зрения рекламы, это будет полный провал, - заявил Морт Баркер. - Вы понимаете, Алтея? Он описывает гигантскую разновидность маленьких рачков, из которых образовывался Разум. Черт возьми, один взгляд на такое - и весь Сектор запаникует! Можно себе представить! Они решат, что эти животные могут объединиться, так же, как маленькие, сформировать Разум величиной с дом и взять под контроль всю планету!

Картинка вновь переместилась, показался знакомый всем кокпит.

- Ну вот, это был Чарли, - спокойно сказал Стренг. - И мне кажется, он голоден. Да... Если б я только мог уговорить проклятого аморфа искупаться, мне удалось бы избавиться от них обоих...

По дороге из студии Сюзанна сказала:

- Морт говорит, что аморф все время соглашался с Ральфом, и потому Ральф запер его в каюте. А... Кев, как ты думаешь, правда, Ральф может его убить?

- Если ему понадобится, - коротко ответил я. Я был сыт по горло Стрснгом; я был сыт по горло всей подлой шайкой. Они провели меня, как сосунка. С самого начала никто не собирался приписывать успех плавания катамарану. Напротив, из меня готовили козла отпущения. - Хватит об этом, - добавил я. - Поговорим о чем-нибудь другом.

Мы прошли по поселку, не сговариваясь пересекли мост над рекой и начали подниматься между деревьями к северному хребту, где надеялись провести время повеселее. Стоял теплый тихий день. Наверху мы остановились и оглянулись на поселок; на улицах не было ни души, кроме Чукалека, ковылявшего к "Клубу".

За "Клубом" виднелась студия. Ее плоская крыша густо заросла антеннами.

- Мерзавцы, - пробормотал я.

Но Сюзанна уже успела прийти в себя.

- Надо уметь прощать, - тоном оракула возвестила она. - Особенно если ничего нельзя поделать. Кроме того, прощение улучшает настроение.

- Только не у меня. Я предпочитаю думать о людях плохо. У меня есть теория: чем больше мерзавцев меня окружает, тем лучше я выгляжу на их фоне. В данный момент по сравнению с этими подонками я просто святой.

- Тогда призови Бога отомстить за тебя и испепелить эти антенны!

Я представил себе эту картину и почувствовал себя лучше.