Майкл Коуни - Бронтомех !

Люди снова обрели независимость.

Потом рев опустился до уровня обычного гула, и до меня дошло, что страдальческий взгляд Бателли по-прежнему прикован ко мне.

- С каким восторгом Аркадия приветствует перспективу бедности, - сказал он.

Мы сидели в домике Суиндонов среди знакомой обстановки, со знакомыми напитками в руках. Люди вокруг сидели тоже знакомые; хорошие люди, с которыми приятно общаться. За окном было темно, только в небе низко над холмом светились две луны. Толпы разъехались по домам, но многие риверсайдцы еще находились в "Клубе" и продолжали праздновать.

Вскоре после того, как мы расселись, пришла Джейн с известием, что Чукалека доставили в медпункт для срочной помощи: у него лопнул сосуд на бедре.

- Он даже не заметил, - рассказывала она. - Бедняга стоял в луже крови, и только миссис Эрншоу увидела это, когда он жарил ей стэйк.

Все выдали сочувственные реплики, а Сюзанна не к месту засмеялась.

Между тем Марк как раз объяснял нам, что стояло за крутым поворотом хедерингтоновской политики. Бросив испытующий взгляд на жену, которая ухитрилась сохранить серьезность во время рассказа о Чукалеке, он продолжил:

- Энрико, конечно, знал. Надеюсь, ты не слишком круто с ним обошелся, Кев? Он помогал мне в исследовании... В общем-то и исследовать особенно было нечего. Нам уже все стало более-менее ясно. Вчера последние тесты это подтвердили.

- Давай дальше.

- Короче говоря, растение, из которого добывают "Иммунол", теряет эффективность. Сначала я думал, что у колонистов вырабатывается сопротивляемость, но потом копнул глубже и наткнулся на некоторые интересные факты. Параллельно над этим работали и ученые Организации. Мы пришли к одинаковому заключению: "Иммунол" попросту больше не действует. Нынешний урожай абсолютно бесперспективен. По-моему, мы все-таки не представляли себе, насколько Организация в своих экономических расчетах полагалась на "Иммунол", - говорил Марк задумчиво. - Они, конечно, собирались экспортировать зерно и другие культуры, но от них большой прибыли ждать не приходилось. Основной интерес для Организации на Аркадии представлял "Иммунол". И когда оказалось, что его нет и не предвидится, им здесь стало нечего делать. Они деловые люди. Прибыль обычно связана с полезными ископаемыми, с ураном, золотом. Поставки зерна такой прибыли не приносят.

- Слушай, а откуда они знают, что нет надежды на следующий урожай?

- Понимаешь, иммуноловый корень размножается маленькими побегами или клубеньками, как картофель, и довольно скоро начинает сам себя заглушать. Поэтому он вырабатывает запах, привлекающий животных, в то же время оставаясь неусвояемым. Животные - главным образом аркоровы - выкапывают его из земли, разжевывают, а волокнистое вещество выделяют с испражнениями где-нибудь в другом месте, оно пускает корни и прорастает.

- Какие гадости вы рассказываете, - поморщилась Сюзанна.

- А по-моему, это очень практично и естественно.

Джейн на полном серьезе бросилась на защиту мужа. Сюзанна тайком улыбнулась мне.

- Я бы даже сказал, что это прекрасно в своей простоте, - Марк включился в игру. - Но в прошлом у системы было одно слабое место. Дело в том, что раз в пятьдесят два года все аркоровы в прибрежной полосе шириной несколько километров уходили в океан на съедение чернугам. И затем популяция долго не восстанавливалась. В результате, после миллионов лет эволюции появились корни, которые вырабатывали особый наркотик, вызывающий у аркоров эйфорию, снижающий их способности к восприятию и тем самым блокирующий влияние Разумов. Аркоровы, которые ели этот корень, не шли топиться; они оставались в живых и продолжали разносить иммунол. Но если бы растение производило наркотик непрерывно, аркоровы могли бы приобрести иммунитет. Поэтому выработка "Иммунола" стала цикличной: она начиналась перед началом парада шести лун. Вслед за другими аркадийскими видами корень включился в пятидесятидвухлетний цикл. В урожае этого года оказалось мало "Иммунола". На следующий год его будет не больше, чем в морковке.

- И потому Организация скрежеща зубами удаляется - заключила Джейн.

- А нам остается собирать осколки... - подвел итог Марк.

Наутро после ночи празднества поселок будто вымер. К полудню, однако, жизнь возобновилась и даже собрался Комитет. Погода оставалась ясной, и мы с Сюзанной, пропустив после полудня пару стаканчиков, решили забрать "Аркадянина" и почистить его.

А то после вчерашней торжественной встречи катамаран так и бросили у восточного причала. Я питал надежду, что Организация будет рада избавиться от лишней обузы и мне удастся выкупить судно за бесценок.

- Милый, но что же мы будем делать с долгами? - спросила Сюзанна, оглядывая потрепанную лодку и прикидывая, во сколько обойдется ремонт.

- По-моему, есть шанс прижать Организацию в этом вопросе, - ответил я. - Они здорово обожгли руки на Аркадии и будут только рады все замять.

Мы отвязали катамаран и провели его вдоль причала к эллингу. Я спустился на борт и с бьющимся сердцем вошел в главную каюту. Я боялся, что увижу там кровь Стренга, но все оказалось убранным. Вообще внутри царил идеальный порядок - интересная деталь представлений Хейзл о настоящем мужчине.

Мне все еще как-то не верилось, что Стренг погиб. При жизни он казался таким несокрушимым. Сюзанна однажды сказала: "Если Ральф Стренг встретится со Смертью лицом к лицу, держу пари, что при помощи логики он убедит ее забрать старушку соседку". И все же этот сукин сын нам всем нравился. По крайней мере, так казалось теперь, когда его не стало.

Сюзанна вошла следом, села на койку и стала смотреть на меня - а солнце падало сзади через иллюминатор на ее волосы, и они золотым ореолом обрамляли ее лицо. Тесная каюта вдруг наполнилась ее красотой и женственностью, и я забыл о Стренге. Я на ощупь пробрался к Сюзанне, мы упали на койку и принялись целоваться, как безумные, раздевая друг друга и издавая нечленораздельные восклицания.

Не знаю, какой бес в нас вселился. Быть может, наступила реакция после месяцев напряжения и тревог. Так или иначе, но за пять минут мы навсегда изгнали с яхты призрак доктора Ральфа Стренга. Моя чудесная девушка мечтательно смотрела мне в лицо, как сытая кошка.

- Мне нравится наш катамаран, - промурлыкала она. - Как ты его назовешь?

Я и сам собирался закрасить навязанное название.

- Может, "Легкой леди-2"? - сказал я. - Нет, плохо. Пожалуй, я назову яхту "Златовласой красавицей"...

Заседание Комитета в тот день прошло на редкость толково. Успели обсудить большинство проблем, договорились вначале дружными усилиями восстановить ферму Кли-о-По, а потом провести еще несколько подобных мероприятий. Мы на время переходили к примитивному коммунизму - пока поселок не встанет на ноги.