Майкл Коуни - Сизигия

- Я обычно чувствую себя прекрасно и после нескольких кружек пива, заявил он. - Почему вы уверены, что этот порошок чем-то лучше?

- Не знаю, как вам объяснить, - начал я, - но порошок действует совсем не так, как алкоголь. Я это заметил, пока разговаривал с Томом Минти - он порошок принимает давно. Так вот, ничего похожего на алкогольное отупение. Человек соображает, как всегда; реакция не замедляется. И даже чужие эмоции по-прежнему улавливаются. Но порошок дает такое сильное ощущение общего благополучия, что можно просто не обращать внимания на волны страха и ненависти. То есть посторонние мысли не влияют на человека, да и собственные не участвуют в Передающем Эффекте - а это, наверно, главное.

- Мы, - произнес Артур медленно, - должны известить правительство. Следует как можно скорее распределить порошок по прибрежным районам. Как я понимаю, за Риверсайдом ты приглядишь?

- Если люди согласятся. Мы рассчитываем, что миссис Эрншоу им объяснит.

- Я организую сообщение по радио. Я позвоню из ближайшего города и заставлю их остановить автоцистерны, если еще не поздно. - Он заговорил энергичнее. - Господи, нам надо шевелиться. Мы должны убедить Вссаркадийский Совет пересмотреть прежние решения и немедленно приступить к действиям.

- Сколько поместится - мы погрузим в вашу машину, - предложил я.

- Правильно. В таком случае, пошли.

Когда мы загрузили машину, она осела почти до земли; затем Артур и его группа сели и поспешно уехали.

- Порядок, профессор, - сказал Минти. - Идемте, дотащим тележку до вершины. В поселке вам лучше не показываться, пока все не станут добрыми и веселыми.

На вершине я залег в кустах. Минти стоял, глядя на поселок.

- Особых разрушений не заметно, - объявил он. - Но вы все-таки оставайтесь здесь, а я спущу тележку. Вниз она пойдет легче. Я думаю, миссис Эрншоу уже готовится к собранию... - Том неловко помолчал. Хотите, я пришлю сюда Джейн?

- Большое спасибо.

- Хорошо. Она сообщит вам последние новости. А я скажу всем, что мы с парнями заботимся о животных Блэкстоуна - тогда вас никто не побеспокоит.

Он поволок тележку вниз. Вскоре склон сделался круче. Тогда он развернул ее и побежал сзади, отчаянно тормозя пятками, чтобы она не вырвалась. Очень быстро Том добрался до ровного места, повернул направо, проволок тележку через луг, кое-как втащил на бугор и покатил по мосту.

Из-за такелажного склада на причале появились Джим Спарк и Билл Йонг. Они бросились навстречу Минти, состоялся короткий разговор, и все трое потащили тележку по крутому склону в верхнюю часть поселка. Вскоре они свернули за угол и исчезли из виду.

Часа два я с нетерпением ожидал, наблюдая за противоположным склоном. Наконец наверху появилась Джейн. Она быстро спускалась по улице, а через пять минут, запыхавшись, повалилась на землю рядом со мной.

- Прости, что я так долго, - извинилась она. - Мы готовились к собранию. Ты не видел - за мной не следили?

- Нет, - рассмеялся я, очень ей обрадовавшись. - Ты говоришь, как в шпионском триллере.

- Я серьезно, Марк. Просто ужас, сколько ненависти к тебе у независимых колонистов. Она все время нарастает. Они до сих пор не бросились за тобой в погоню только из-за того, что скоро прибудут автоцистерны.

- А что мои люди? - спросил я. - Уж Станция-то должна меня поддерживать.

- Ты не знал? - Джейн посмотрела на меня в некотором замешательстве. Они уехали сегодня утром.

- Что?

- Это произвело не очень-то хорошее впечатление, Марк, - серьезно сказала она. - Правительство отозвало их - и тебя, конечно, тоже, - и они все уехали перед рассветом на грузовиках Исследовательского центра.

Я на мгновение задумался.

- Наверно, это к лучшему. Все равно мы отправили их по домам, чтобы банда независимых колонистов не смогла напасть на всех сразу, чтобы они не стали удобными козлами отпущения.

- Независимые колонисты говорят, что правительство заботится о своих людях, а всех остальных бросило подыхать.

- В этом есть зерно истины, - сказал я. - Но по крайней мере это помогает людям объединиться.

- У них сейчас собрание.

- Созванное миссис Эрншоу?

- Нет. Свое. Что-то вроде военного совета. Обсуждают тебя и отравление моря. В нем тоже обвиняют тебя.

- Как? Я был против этого с самого начала!

- Пойди скажи им об этом сейчас! Я знаю - я пыталась. Ты не понимаешь, что это такое, Марк. Они все обезумели. Они не слушают никаких доводов. Я уже приняла порошок Тома Минти вчера вечером, после того как мы все обсудили, но я все равно ощущаю эту... эту атмосферу. - Она вдруг вздрогнула. - Какое-то повальное безумие. Массовая истерия. Все так накалено от ненависти и тупости, что они при всем желании не смогли бы рассуждать логично. Они говорят, что раз ты - морской биолог, то ты и подал идею с ядом, предложив ее Артуру, а тот передал все правительству.

- Тут что-то не так, - запротестовал я. - Если они так глупы, то им, конечно, хочется как можно быстрее избавиться от Разумов - и плевать на последствия. Они должны обрадоваться яду.

- Они сами не знают, чего хотят. Весь ужас в том, что они, похоже, получают от этого удовольствие. Им нравится ненавидеть, и они не хотят, чтобы ненависть ослабла. Они - как футбольные болельщики. Меня отец сводил однажды на матч в Старой Гавани. Я тогда мало что поняла, но, кажется, была какая-то важная игра. И как только команды вышли на поле, толпа хозяев принялась орать на противников, и так они орали весь матч. Оглушительный, непрерывный гул ненависти ни за что ни про что - ведь в команде гостей были такие же люди, как в команде хозяев. Даже, наверно, лучше, потому что они выиграли. В какой-то момент я обернулась, хотела спросить отца, что он имеет против этих бедняг, но сразу отвернулась. У него было такое же страшное лицо, как у всех остальных. Впоследствии он сказал, что испытал от игры огромное наслаждение, несмотря на то что команда, за которую он болел, проиграла. Я спросила, почему он не подбадривал свою команду, вместо того, чтобы кричать на противников. Он ответил в том духе, что, мол, команда все равно проигрывала, а противник часто нарушал правила игры. Но я час с лишним наблюдала огромную толпу, которая ненавидела просто для удовольствия, и мне это не понравилось. Вот на что похож сейчас поселок. Ничто не отвлечет их от ненависти к тебе, потому что им это нравится. Море отравят? Правильно, значит это ты виноват. Кто же еще?

Я посмотрел на нее - она лежала в свитере и джинсах - и понял, что смерть и физические увечья не единственные травмы от Передающего Эффекта. Отныне и надолго, по крайней мере до следующего поколения, никто и никогда уже не посмотрит на ближнего так, как раньше...

И я снова задумался о могуществе Разумов.

- Джейн, - сказал я. - Разумы знают, что везут яд. Они уже настолько развились, что могут предчувствовать опасность, анализируя наши мысли. Вспомни, как они справились с Фипсом и остальными... Так вот, что мы, в связи с этим, можем сделать? С другой стороны, что сделает поселок?