Алексей Дуров - Мерцающая мгла

Все эти самоистязания ничего не давали, Ника по-прежнему не улавливала присутствия Михаила, и стало совсем хреново. Даже дыхательные упражнения почему-то перестали помогать. Вдыхал, выдыхал — тягостное ощущение оставалось. Аж злость брала.

А на самом деле это не тоска по вкусу пельменей была. Это чутье об опасности предупреждало. Проворонил за своей «внутренней борьбой», проморгал.

Шел, уже плохо понимая, куда, и чуть не уткнулся в воина телре, который совершенно внезапно перегородил дорогу. Самый настоящий телре, как его описывала Рянц: могучий мужик в серых штанах и рубахе, с мечом в ножнах на широком поясе и чем-то очень похожем не ружье в руках. Оружие телре держал у пояса с обманчивой небрежностью, но шестигранный ствол направлен прямо Михаилу в живот. Можно попытаться незаметно сократить дистанцию, или рвануться, или вильнуть в сторону… но за спиной раздались тихие шаги. Как минимум, двое. Мало того, какая-то непонятная опасность грозила справа, со стороны кустов. Еще один стрелок притаился?

Значит — драка отпадает. И что теперь делать, кем притворяться? На материках мира Ду шире всего распространены две разновидности человеческих особей: воины-телре и рабы. Притворяться телре — не получится, у всех телре есть мечи, а Михаил даже палку выломать не удосужился, да и вообще — языка не знает. Значит — рабом. Но рабы тоже разные бывают, здесь, в прибрежной полосе раб без хозяина — либо беглый, либо случайно потерявшийся. Беглый раб уже валялся бы у телре в ногах, умоляя не убивать, или попытался бы рвануть в кусты… кстати, а может попробовать? Бегает Михаил хорошо, от пуль зигзаг спасет… но чутье подсказало, что бежать слишком опасно. Значит, будем притворяться случайно потерявшимся рабом. Вовремя вспомнил совет Рянц: ссутулился, глядя в землю. А вот фраза, которую произносят в мире Ду рабы, встречая другого телре, не своего хозяина, не вспоминалась, начисто из памяти вылетела.

Телре, похоже, был несколько озадачен поведением Михаила: не бежит, в ногах не валяется, согнулся, но молчит. А может и не озадачен: лицо у воина было совершенно лишено выражения. Черты правильные, но неподвижность делает из лица маску, а глаза — рыбьи, никакого выражения в них нет. Нечеловеческие глаза.

Так простояли секунду, Михаил сумел исподтишка рассмотреть телре подробнее: одежда поношенная, обувь — кожаные сапожки — стоптанная. Широкий кожаный пояс выглядит новым, на нем, кроме меча, висят нож, фляга и маленькая треугольная сумка. К поясу в беспорядке пришиты вроде как значки с непонятными символами — это отмечены жизненные достижения воина. Чтобы все видели.

Телре произнес что-то. Надо отвечать, а то еще пристрелят. Однако фраза на языке телре «не понимаю» — тоже из памяти вылетела. Попытался изобразить жестами, что не слышит и сказать ничего не может, глухонемой. Понял телре или нет — неизвестно, однако повесил свое ружье на шею, сделал два шага и ударил Михаила кулаком в живот.

Михаил мог защититься. Мог, пожалуй, и сдачи дать, вообще убить телре. Но — позволил себя ударить, только и сделал, что напряг пресс. А потом — согнулся и завалился на бок, изображая, что удар все-таки пронял. То ли чутье подсказало, что лучше свои бойцовские качества не проявлять, то ли просто струсил — не разберешь.

Подошел еще один, и ударил ногой в спину, по почкам. Терпимо, спасибо Гри за сниженный болевой порог, но Михаил все равно взвыл, а то бог весть что подумают, если заметят, что ему не больно.

Телре перекинулись парой непонятных фраз. Говорили бесцветно, как машины. Потом первый телре ткнул Михаила носком сапога, что-то гаркнул, наверное — приказывал встать.

Михаил торопливо поднялся, изображая на лице муку и страх. Первый телре протянул руку, схватил за украшение-яасен, грубо дернул к себе. Пришлось сделать шаг вперед. Телре уставился тупым взглядом на висюльку, а Михаил сумел украдкой оглядеться. Рядом находились еще двое воинов, а кроме того — большая черная собака с короткой шерстью, это она в кустах сидела. Говорят, собаки похожи на своих хозяев, эта — похожа, глаза такие же.

Другие телре мало чем от первого отличаются, только на поясах значков поменьше. То есть первый телре — он же главный. Остальные — тоже выстроятся по статусу. У этого народа начисто отсутствует равноправие — если сходятся двое, один из них должен другому подчиниться. Главенство выясняют по значкам на поясе, которые отмечают, сколько врагов воин убил, в скольких учебных боях победил и т. д. В тех редких случаях, когда по значкам выяснить статус не удается, в ход идет сравнение возраста, древности и влиятельности клана, вплоть до качества обуви. Ну а если никто себя подчиненным не признает — неизбежным становится поединок. Естественно, смертельный. Что-то в этой системе есть от квантовой механики, там тоже две частицы не могут совпадать по всем параметрам.

Главный, наконец, насмотрелся, что-то сказал одному из своих подчиненных. Тот протянул ему кусок веревки, и главный привязал один конец к висюльке яасена. Развернулся и пошел, а Михаил — за ним, как животное на поводке. А что оставалось? Можно прямо сейчас врезать главному по затылку, но сзади мягко ступают еще двое, и все с ружьями, а впереди бежит собака. Силы не равны.

Кстати, есть что предположить насчет яасена. Вероятно, эта висюлька — какой-то знак, благодаря которому Михаила сразу не убили. Скажем, подобные украшение носят особо ценные рабы, хотя непонятно, какую ценность может представлять глухонемой. Однако чутье подсказало, что с яасеном все сложнее.

Вот уж влип, так влип. А все потому, что отвлекся на Нику, вместо того, чтобы прислушиваться к чутью. Едва осознал, что Ника страдает, уже ни о чем другом думать не мог. И, совершенно закономерно — влип. Значит, в дальнейшем надо быть жестче. Противно, но надо, ради той же Ники.

И ведь ничего не остается, кроме как прогнуться, даже позволять себя бить. Гри, помнится, рассуждала в начале обучения, что делать, когда тебя бьют: по всякому можно себя вести. Можно от удара уклониться, увернуться, уйти — все это разные вещи. Можно удар отбить, отклонить, отвести, погасить, принять, перехватить, нанести встречный удар, есть много всяких комбинированных способов. А наиболее популярный и, в то же время, наименее эффективный способ — получить удар.

Однако та же самая Гри говорила уже в конце обучения, что посланник должен быть как металл, а не как алмаз: хотя алмаз тверже металла, но металл прочнее, потому что гнется. Будут еще возможности, если верить чутью.

Наконец, вышли к селению. Заросли расступились, открылась свободная от леса полоса, за ней — грубый частокол. Лес здесь был когда-то, судя по количеству пеньков, вот, наверное, весь лес на забор и потратили. А ведь частокол означает, что селение подготовлено к обороне, признак страха. Понятно, что воинам привычнее жить в крепостях, но все-таки, раз есть частокол, значит, есть, от кого защищаться. Между прочим, не видно ни полей, ни садов, ни огородов, неужели телре живут охотой и собирательством?