Алексей Дуров - Мерцающая мгла

— Телре?!

— Да.

Дела. Безоружный может победить вооруженного, если вооруженный плохо обучен сражаться. Или если повезет. Но телре же, вроде бы, воины опытные… Сразу вспоминаешь о карате — как окинавские крестьяне побеждали самураев.

— Выходит, островитяне могут побеждать телре не только на море, но и на суше. Раз у вас есть боевая наука эсков. Или эти эски своей наукой не делятся?

Хакун даже рассмеялся:

— Эски наоборот очень охотно обучают других, я тоже владею боевой наукой. Конечно, большинство лучших бойцов все же эски, но и среди людей других народов очень много мастеров. Эски слишком смелые, для того, чтобы скрывать свою боевую науку от друзей.

— Что, все эски смелые? Целый народ смельчаков?

В принципе, Михаил мог представить себе целую нацию отчаянных смельчаков, но это обычно у народов агрессивных, у которых любой трус вынужден проявлять смелость, если хочет жить. Викинги там, или монголы времен Чингисхана.

— У эсков особенное восприятие мира, — рассказывал Хакун. — Они уверены, что судьба благосклонна к тем, кто судьбы не боится. Когда предки современных эсков пришли на побережье и стали рыбаками, они выходили в море, не принося жертв морским богам, и даже не писали заклинаний на парусах. Это возмутило других моряков, которые верили, что чистые паруса могут привлечь или разозлить морских демонов. Эски стали писать на своих парусах: «Будь, что будет». Это возмутило других моряков еще сильнее, но никаких бед не произошло. В те времена вера в морских богов сильно пошатнулась из-за смелости эсков. Раньше люди боялись моря, даже ловить рыбу рисковали только если… если были благоприятные приметы и разрешение от служителей богов. Если приметы были плохие, то предпочитали голодать, но в море не выходили. И с боевой наукой… У телре приемы и техники рукопашного боя являются клановыми секретами, у эсков, если кому-то удается изобрести новый прием или способ защиты, он немедленно показывает всем свое достижение. Их боевая наука открыта, потому развивалась быстрее, и потому эски дерутся лучше телре. И не только эски.

— Ну так обучились бы боевой науке все островитяне, тогда и телре не страшны!

— Телре слишком многочисленны. И в будущей войне с телре боевая наука эсков мало поможет. Все решит оружие. Пушки, ракеты, боевые корабли.

— А разве у телре хорошее оружие?

— Очень хорошее. Сейчас наше оружие лучше, но это не значит, что телре не могут нас превзойти.

— Но ведь нужны технологии, чтобы изготовить оружие, а для этого нужна наука, а у телре нет ученых, они все воины…

— Наукой у телре занимаются рабы. Богатые кланы выбирают среди рабов самых умных мальчиков, отдают в обучение. Рабы-ученые воспитываются в преданности к своим хозяевам, и живут они очень хорошо, как для рабов. А если рабу удается изобрести хорошее оружие, или хотя бы поучаствовать в изобретении, он занимает особое положение, выгодное. Роскошная одежда, большое жилье, много женщин… Наши ученые живут хуже.

— Телре тоже живут хуже…

— Где, в Тедой? Вы не видели, как живут воины влиятельных кланов. Конечно, большинство телре живут как в Тедой или немногим лучше…

— Но ваше оружие все равно лучше?

— Да, но… мы смогли скопировать оружие телре, а потом добавили кое-какие наши изобретения. А телре наше оружие не копируют, потому что слишком презирают морскую мерзость. И всегда будут презирать, однако, когда обнаружат, что наше оружие лучше, обязательно его скопируют. Скажут, что сами придумали. Но не это главное. У них целых два континента, а у нас только острова, у телре гораздо больше ресурсов. Любых. Они уже сейчас строят боевые корабли, однако пока только ведут учебные бои. Учатся воевать на море. Мы тоже готовимся — и корабли строим, и оружие совершенствуем, и проводим учения. Может быть и выиграем в первых морских боях, но потом, если телре навалятся… Или же они могут придумать что-то коварное, например — атаковать острова с воздуха.

— Тогда вам нужны средства воздушной обороны. Специальные пушки, истребители, штурмовики…

— Штурмовики?

На цефане это слово звучало таким образом, что было ясно — штурмовик предназначен для нападения, а не обороны.

— В этом и дело, — продолжал Хакун, — мы вынуждены обороняться, и даже не знаем, от чего. То ли нужно готовиться к морской войне, то ли к воздушной, то ли к подводной. А готовиться ко всему сразу мы не можем, нет ресурсов. Сейчас-то понятно, что телре надеются в основном на боевые надводные корабли, но что будет в будущем… Больше всего мы боимся, что совет кланов телре примет решение готовиться ко всему сразу — строить и самолеты, и обычные корабли, и подводные, и дальнобойные ракеты. А потом применят именно ту стратегию, к которой мы меньше всего готовы. Уже сейчас могут атаковать нас не с запада, а с востока. Или придумают что-то особенное, например — отравят океан.

— Так им же самим достанется!

— Может быть, но ведь мы не сможем защититься.

— Лучшая защита — нападение…

— Мы не можем атаковать континенты. Напасть можем, возможно, сначала будем побеждать, но у нас нет опыта сухопутной войны на больших пространствах. И возможностей тоже нет. Одно время надеялись использовать телре против телре, сыграть на вражде кланов. По-всякому пробовали, но, когда казалось, что раскол телре неизбежен, они договаривались. Самое большее — противоречия разрешались в учебных поединках между лучшими бойцами кланов. Общество телре очень устойчиво.

У земного социолога подобное заявление вызовет кривую ухмылку. У социологов из других миров — тоже. А у пролазников — не вызовет, им известны примеры. Да хотя бы мир Большая Степь, пролазники уже лет пятьсот ждут, когда в социальном устройстве тамошних кочевников наступят перемены. Там много чего случилось — два изменения климата, технический прогресс дошел уже до нанороботов и освоения других планет, было несколько экономических кризисов, один экологический и один промышленный. Каждый раз наблюдающие со стороны пролазники ждали, что общественное устройство изменится, однако — нет. По прежнему кочуют. И разрабатывают проекты терраформирования других планет с таким расчетом, чтобы и там можно было кочевать.

— Ну а если устроить… диверсии? — предложил Михаил.

— Мы обдумывали разные возможности. Не только диверсии. Например — вызвать восстание рабов. Или распространить среди телре болезни, которые проявляются не сразу. Или внезапно атаковать с воздуха самые важные объекты. Но после расчетов стало очевидным — что бы мы не сделали, телре быстро научатся противодействовать. Мы только оттянем поражения. А может — даже приблизим.

— Боитесь спровоцировать.

— Да. Надеемся выиграть время.