Алексей Дуров - Мерцающая мгла

Встретилась речка, к счастью — замерзшая, перебрался без проблем.

Проблемы были психологического плана. Пейзаж угнетает — наглядная иллюстрация к высказыванию про глупость человеческую, которой нет предела, и быть не может. Особенно изводили мысли, что и родному миру Планета Земля нечто подобное грозит. Задумываться о подобных вещах — опасно для психического здоровья, но ведь и не задумываться опасно, вот вокруг пример. Наверняка были здесь свои «зеленые», и наверняка их все остальные дураками считали.

Хоть бы что живое увидеть, елочку какую-нибудь зеленую, хоть бы птичка пролетела. Только и остается — благодарить удачу, что высохших трупов не попадается.

В конце концов, успокоил себя тем, что миров много, есть, куда бежать, если что с Землей случится. Эгоистично, но хоть так.

На третью ночевку не остановился, бежал дальше при свете звезд — до лаза недалеко оставалось. Тем не менее, добрался уже когда светало, совершенно измотанный, с притупившимся от усталости чутьем. Лаз не мог толком почуять. А тут еще и температура воздуха поднялась, снег начал таять, ноги все-таки промокли. Укрылся от ветра в какой-то яме, носки менял, и обнаружил, что мир не совсем мертв — полз по камням крошечный рыжий паучок, на все восемь ног спотыкался. И все равно — радует.

Отдышался, допил воду. Ухитрился все-таки растянуть две фляги на весь путь. Можно было и в этом мире найти питье — попадался лед, против которого ни чутье, ни яасен-дозиметр не возражали, но все равно не рискнул.

Отдохнул, успокоился, прочувствовал, где лаз, прочитал мантру, и покинул мир невидимой смерти. Что за мир дальше — неизвестно, Рянц ничего не знала, островитяне — тоже.

Лаз вывел в обгорелом лесу. Погода прохладная, судя по почкам на обгорелых кустах — весна. Не ранняя, не поздняя — средняя.

А яасен превратился в длинный цилиндрический сосуд с крышкой — тоже встречалось на сайте пролазников, это такой генератор бульона. Пролазники полагали, что в хороших мирах яасен в такое не превращается. Значит — неважный мир. Бывают миры и хуже, там яасены становятся оружием. Хотя, есть у Михаила самострел, вторая стрелялка может и лишняя. А генератор бульона совсем не лишний — в мире невидимой смерти успел съесть половину запаса сухарей. Еще бы — бежал ведь всю дорогу.

Осмотревшись и проверив имущество, отправился, куда чутье вело. Вышел к обгорелым руинам, местами оплавленным. И люди здесь были. Наглядное свидетельство — свежий труп на дороге. По всей видимости, здешняя цивилизация тоже рухнула относительно недавно. Можно понадеяться, что трупы с руинами — локальное явление, временное, что полно на планете мест с нормальной человеческой жизнью. Представил себе, как отправится в кругосветное путешествие вокруг этого мира, и почуял — везде плохо, местами хуже. Рухнула цивилизация.

Хорошо, что до следующего лаза недалеко добираться — километров восемьдесят.

Разрушенный город предпочел обойти по окраине. Здесь явно произошла война — слишком здания разрушены, даже непонятно, какой они были формы. Сами собой так развалиться не могли. Да и оплавлены многие.

Один раз почуял опасность, можно было сбежать или затаиться. Предпочел затаиться, посмотреть.

И увидел местных жителей — прошли мимо двое мужиков. Одеты крайне неряшливо, хуже бомжей, на головах — исцарапанные шлемы. На туловищах — нечто вроде очень грязных кольчуг. И вооружены, у обоих — копья, у одного — с плоским ромбовидным наконечниками, примотанным к древку проволокой, у второго — древко вдето в короткую трубу, второй конец которой грубо сплющен и заострен. Кроме того, у первого висела на поясе дубинка с шипами, у второго — длинный меч без ножен, явно кустарной работы. Ничего стреляющего не видно, хотя есть на поясах короткие метательные клинки. Оружие — холодное самодельное, а вот шлемы и кольчуги явно фабричные, может даже армейские, просто старые. Вероятно, здесь давно уже не хватает самого главного — патронов.

Местные не выглядели изможденными, тем не менее, вид нездоровый, лица помятые. Пьют, должно быть, много.

Значит, лучше с ними не связываться. И вообще нежелательно в этом мире задерживаться, проскочил и все.

Обогнул город, направился через лес. Тоже горелый, причем горело хорошо, вряд ли это был просто пожар, скорее — напалмом поливали. И относительно недавно. Последние отзвуки, так сказать.

Нашел более-менее чистый ручеек, набрал воды в сосуд-яасен, закрыл крышку, открыл. Да, получился бульон. Каким образом — та еще загадка, но факт. И на вкус ничего, как будто даже мясной, хотя и недосоленный. А то пролазники по-всякому отзывались о вкусовых качествах яасенового бульона, оно в разных мирах по-разному бывает.

В принципе, неважно, какую воду набирать, можно хоть канализационные стоки. Но если вода будет слишком грязная, бульона из нее не получится, не сработает яасен.

Вышел к реке, увидел издалека мост. Но приближаться не захотелось. И сумел разглядеть причину — на обоих концах моста были люди, костры жгли прямо посреди дороги. На этом берегу — оборванцы в шлемах и кольчугах, на том — какие-то пестро одетые, трудно разглядеть подробности. Все по классическому сюжету постапокалипсиса — уже на племена разделились, враждующие. Может и поднимется еще местная цивилизация.

Пошел вниз по реке, искал переправу. И, протопав километров десять, нашел хорошо спрятанную в кустах лодку с веслами, опять повезло. Конечно, чутье вывело, но все равно повезло.

Вот только наверняка создал проблемы хозяину лодки.

На другом берегу леса не было, после прибрежных кустов началось заросшее травой и редкими кустарниками поле. Не понравилось Михаилу открытая местность, и чутье согласилось.

Ничего умнее не придумал, кроме как пересидеть в кустах — дождаться темноты.

К ночи еще и погода испортилась, дождик пошел. К счастью, подаренная островитянами одежда непромокаемая, с капюшоном.

Бежать в темноте не рисковал. Хотелось, но чутье подсказало беречь силы. И само чутье надо беречь, не переутомлять распознаванием препятствий в кромешной тьме.

Потом вышел на дорогу. Хорошую, широкую, с упругим покрытием. Решил пройтись по ней, вроде к лазу ведет.

И вскоре едва не врезался в какую-то проржавевшую конструкцию, вероятно — брошенная машина. Давненько здесь цивилизация рухнула, если техника превратилась в ржавую труху.

Все-таки, двигаться в темноте слишком сложно.

Пройдя километров пять, вышел к небольшому поселку с несколькими уцелевшими строениями, решил заночевать. В темноте бы и не разглядел — почуял. Опасности здесь не чувствовалось, а отдохнуть надо. С прошлого мира не спал.

Кое-как, ощупью и чутьем нашел вход в один из домиков, улегся на куче ветхого тряпья и заснул.