Алексей Дуров - Мерцающая мгла

— Да-а, то шины проколют, то стекла побьют, делать нехрен. Руки бы поотбивать! А почему из другого мира?

— Да так, из фильма одного, — соврал на ходу Виктор.

На работе отбрехался просто: участвует в рекламной акции, за деньги. Тоже хочешь заработать? Так там больше не дают.

Как Виктор объяснял свои действия семье — тема для отдельного кино. К счастью, первоначальный вариант таблички семья так и не увидела, а потом Михаил сделал табличку поприличнее, поменьше размером, с ровными, скругленными, где надо, краями, аккуратными, правильно расположенными надписями. Потому и объяснение вышло вполне логичным: Виктор прицепил табличку на крыше, чтобы машина лучше держалась на курсе, это как стабилизатор у ракеты, а надпись — логотип фирмы. Технически безграмотная жена объяснения приняла, но въедливая старшая дочка Оксана полезла в Интернет. И нашла.

— Папа, это что?

На экране компьютера нагло светилась до отвращения знакомая страничка сайта. Того самого, где обсуждали похищения инопланетянами, провалы в параллельные миры и прочее, во что ни один нормальный человек не поверит. Пока сам в параллельный мир не попадет. Открыта была тема, где Виктор выложил свою историю. Очень характерный розовый цвет странички, с десяти метров все ясно.

Оксана уже поняла, кто автор. И хакером быть не надо, на том дурацком форуме нельзя было участвовать без аватары, и Виктор вывесил фотографию кота вверх ногами. Первое, что нашел в компьютере. Но компьютер-то семейный, Оксана несколько месяцев назад случайно эту фотографию обнаружила, посмеялась. Собирался же аватару после этого сменить, чтобы домашние не рассекретили… и вот:

— Папа, это что?

Отпираться бесполезно. Врать не хочется, слишком у них доверительные отношения. И так заврался про ракетные стабилизаторы на автомобилях. И на душе в последние годы было не очень оттого, что дочь не знала про большой-большой секрет папы. Теперь — знает, теперь легче.

— Понимаешь Оксана… это все — правда, — сказал Виктор, глядя дочери прямо в глаза. Это врать, глядя в глаза нельзя, а правду говорить можно. Причем по большому счету не важно, поверит Оксана, или нет, лишь бы за психа не приняла.

— Папа, ты что, забыл, как кирпичом притворяться?!

Надо же, она поверила! А Виктор ожидал реплики типа: «Ты что, фантастики своей перечитался?!» И как она, оказывается, хорошо знает отца, Виктор для нее не «кирпич» (так современная молодежь называет человека без странностей, скучного и приземленного), а только притворяется «кирпичом».

— Что это за гениальная мысль, транспарант на машине вывешивать, если в инете уже сверкаешь! — не унималась Оксана. Потом на секунду остановилась, продолжила уже другим, спокойным и подозрительным тоном:

— Ты бы не стал так делать. Ты слишком скрытный. Что-то случилось?

Взгляд у Оксаны был соответствующий, подозрительный. Но тут же прояснился, она горячо затараторила:

— Да, точно, ты считаешь, что не один, да?

Кроме всего прочего, Виктор ощутил отцовскую гордость. Мало того, что красавица, но еще умница, и за отца беспокоится. Наврали ему, когда предупреждали, что с дочерьми одни проблемы, особенно с пятнадцатилетними.

— Я знаю, что не один, — улыбнувшись, ответил Виктор. — Есть еще один. Второй. И мы с ним надеемся найти третьего. А потом — четвертого, пятого, и так далее.

— То-то я смотрю, ты с компьютером подружился, — задумчиво проговорила Оксана. — И этот твой рукомашный бой, и поездки… А этот второй, кто он? Ты его здесь нашел, да? — Оксана кивком указала на монитор.

Виктор рассказал ей все. О том, как случайный попутчик оказался собратом по несчастью, об их вдохновенном плане с табличкой на крыше машины.

— Так ты его не в инете нашел, — сказала Оксана еще задумчивей. Подняла глаза, продолжила:

— Понимаешь, в наше время любой, кому не больше семидесяти, ищет ответы на вопросы в сети.

— Так он не искал ответы, он просто не понял, что попал в чужой мир. И, кроме того, к Интернету сейчас подключено всего двадцать пять процентов населения, если не ошибаюсь.

Оксана остановила отца качком головы.

— Не все лазят по сайтам, но про Интернет знает каждый. И каждый хоть раз за три года обращается, если у самого нет возможности порыться, просит знакомых. А тут такой случай… Нет, папа, похоже, что только вы двое из того мира вернулись. Ничего у вас с табличкой не выйдет. Кста-ати…

Оксана задумалась. Виктор терпеливо ждал, до чего она додумается.

— Вот ты говоришь, что вы агентов опасаетесь. Которые из того мира, — медленно начала дочь. — А вдруг Михаил и есть такой агент?

— Михаил?! — удивился воистину странной мысли Виктор.

— Видишь ли, папа, эта ваша встреча — это какое-то очень подозрительное совпадение. Во-первых, подозрительно близко от того места, во-вторых, вероятность этой случайности… сам понимаешь.

Это Виктору уже приходило в голову. Но очень хотелось верить, что случай оказался на его стороне. Если один раз крупно повезло, может, и дальше будет везти. Кроме того, Михаил был совершенно не похож на агента, слишком простой и открытый, слишком естественно себя вел… А ведь хороший агент и не должен быть похож… Должен внушать доверие.

— Ну и зачем тогда этого агента ко мне приставили? — спросил Виктор. Хотя сам мог придумать несколько возможных причин.

Оксана пожала плечами.

— Если им не хочется, чтобы ты опять в их мир попал, то…

— Они могут меня убить, или, там, память стереть, — возразил Виктор.

Оксана вздрогнула. Но продолжила:

— Может они гуманисты, может, попробуют тебя убедить, чтобы больше туда попасть не пытался? Ну, там, отвлечь на поиски других… э-э… везунчиков. С табличкой наверху машины. А потом, когда ты так никого и не найдешь, тебе надоест, и ты сам все бросишь. Они же могут быть очень хитрыми психологами, так?

Логично.

— А если у них ничего не выйдет, — продолжил за дочку Виктор, — они станут действовать жестче.

На лице Оксаны отразился страх. Она быстро заговорила:

— Бать, может лучше не надо? Может, откажешься сейчас?

Ну вот, наконец-то батей признала, а то все «папа», «папа».

— Надо, Ксюша, надо, — внушительно ответил Виктор. Когда Оксане было двенадцать лет, мальчик, который назвал ее Ксюхой, огреб ранцем по шее. Виктор называл дочь Ксюшей (Ксюхой — не рисковал), когда она с ним не соглашалась. Действовало, по крайней мере, дочь переставала спорить в открытую.

Виктор поднял палец к потолку и высокопарно добавил:

— Но я рад, что ты со мной!

Оксана засмеялась.

И вот Виктор все больше убеждается, что догадка Оксаны верна, табличка на крыше не для того, чтобы клюнуло, а для того, чтобы так и не клюнуло. Так и не клевало. Если в первые дни, когда не крыше дребезжала кривая жестянка с одной надписью вверх ногами, люди таращили глаза, то сейчас, когда табличка приобрела приличный вид, почти не смотрят. Мало ли с какими надписями в наше время ездят.