Алексей Дуров - Обреченный мир

За спиной свистяще щелкнуло, и стрелок резко согнулся. Когда проносились мимо — уже рухнул на колени и уперся в землю головой.

Все вместе заняло пару секунд, не больше… но сколько всего произошло.

Оглядываться или смотреть в зеркало Оксана не стала, пока не свернула за поворот. Не хотелось смотреть.

Пережитое так просто не прошло, накатила дрожь. С головокружением.

А Саян вообще опозорился — перегнулся, и его вырвало на дорогу.

Опять захотелось сострить, спросить, не беременный ли он. Вовремя сдержалась.

Саян потерянно пролепетал:

— Я никогда не убивал людей. Видел, как умирают, но чтобы сам, вот так вот просто… Боги запрещают…

— Как ты вообще попал?

Вопрос интересный, Оксана немного разбиралась в стрельбе, представляла, насколько сложно попасть в цель с мечущегося по неправильному зигзагу и подпрыгивающего на трещинах в дороге байка.

— Я не знаю, — выдохнул Саян. — Это было… это как будто не я стрелял. Просто навел самострел и выстрелил, не думал, не сомневался… Это чутье, да?

— Да… по-видимому.

Тефори что-то такое рассказывал — пролазники могут очень метко стрелять, когда надо. Чутье помогает целиться. Даже не помогает, берет контроль над телом.

— Кто это были? — спросила Оксана. — Это те самые напуганные безумцы, про которых ты говорил?

— Не знаю. Может быть. Они выглядели, как островные горцы — это такой народ. Но они живут очень далеко отсюда, за морем. А одеты они были как дружественные послы во время больших празднеств. Очень дорогая одежда. Да, наверное, они безумцы, ни один горец не станет просто так стрелять в человека даже перед лицом смерти. Разве что защищая себя. И никто из людей не станет есть желтоглаза, если не умирает от голода… это же почти как есть людей!

— Желтоглаза? Собаку?

— Да, они жарили на костре желтоглаза. Островные горцы… они очень уважали собак. Я совершенно не понимаю, как они сюда добрались, зачем… Безумие. Может быть, дело в том, что у горцев другие боги… Айхаса… это мой народ… мы больше верим… верили в чистое посмертие, надеялись на перерождение. А у горцев главными были род и семья. Они считали, что продолжаются в своих детях, и вот… все их семьи оказались обречены.

— Ну… по крайней мере не придется их брать с собой. Мой байк не уместит… столько пассажиров.

Оксана сама удивилась своему цинизму. И ее, в отличие от Саяна не тошнит, вообще почти нет никаких эмоций по поводу смерти стрелка-безуца. Хотя Оксана ведь не равнодушный человек…

Это все кино виновато. Привычное зрелище: раздается выстрел, и человек падает. А ведь на самом деле… жил себе человек, жил, а потом Саян его убил.

Стало нехорошо, муторно. И — стыдно за свой цинизм. Но Саян ничего не сказал, принялся возиться с самострелом.

Выехали на прямую, как натянутая струна дорогу, совершенно пустую. Вести будет легко, но есть опасность — гипноз автострады. Особенно, если учесть, что Оксана мало спала последние три дня. Мало и плохо. Последний раз удалось немного вздремнуть часов шесть назад, но до того не спала почти три дня, предчувствия мешали.

У нее от сильных переживаний прибавлялось энергии и сил — полезное свойство организма, унаследованное от отца, но этим резервам есть предел. Вчера она рискнула принять сильный стимулятор, однако жутко разболелась голова, вот и пришлось выпить еще какие-то снадобья, которые стимулятор нейтрализуют, и все-таки лечь спать.

Саян, кажется, прочитал Оксанины мысли:

— Ты не устала? Может, я поведу машину?

— А ты умеешь?

Если он сейчас ответит: «Не знаю, не пробовал», — будет не смешно. Ответил другое:

— Дети дорог учили меня водить их машины. У меня получалось.

— Дети дорог?

— Тугмеры, те молодые люди, с которыми я был, когда ты меня нашла.

А парень времени не терял, молодец. Кстати, становится понятно, почему не удавалось его поймать — он по дорогам носился. Движущаяся цель.

Конечно, байк управляется по-другому, не так, как машины мира Ковкого Стекла. Но, когда Оксана получила права на Земле, у нее не возникло проблем с управлением транспортными средствами миров Каменное Дерево и Ненависть.

Остановила байк, слезла, стала объяснять:

— Вот, смотри: две педали, это газ, чтобы прибавлять скорости, это тормоз, чтобы скорость уменьшать. И чтобы совсем остановиться. Чтобы остановиться совсем, нужно отпустить газ и нажать тормоз до упора, до щелчка. И потом можно вынуть ключ, вот этот, чтобы не поехать, если случайно нажмешь газ. А чтобы тронуться с места, нужно нажать газ, тогда педаль тормоза отщелкнется. Вот этот маленький рычажок — чтобы переключиться на задний ход, он тебе не понадобится… надеюсь. Ну, с рулем все понятно… Тут еще — свет включать, если ехать ночью… не дай бог. Вот этим — стекло чистить, если дождь. Сигналы поворотов… это точно не понадобится. Вот этим колесиком можно поворачивать зеркала, чтобы видеть, что сзади. Ну что, попробуешь?

— Управлять ногами… машины детей дорог управлялись только руками.

— Ногами удобнее. Ну что, нажимай педали… Нет, подожди, я достану одеяло.

Присутствовали сомнения относительно водительского опыта Саяна, маловато у того было практики.

Однако зря сомневалась — случайник мягко тронулся, уверенно набрал скорость. Видимо, у парня талант к вождению.

— Если что — буди, — скомандовала Оксана, пытаясь устроиться поудобнее.

Приснился не то, чтобы кошмар. Едет, стало быть, Оксана по бескрайней слюдянистой равнине, на чем — непонятно, все время забывает посмотреть. То нормально сидит, то задом наперед. А за кормой транспортного средства висит в бледном небе низко над горизонтом фиолетовый шар, и ехать надо с такой скоростью, чтобы шар касался линии горизонта нижним краем. Если слишком быстро — шар начинает за край земли проваливаться, слишком медленно — восходит, отрывается от горизонта.

И еще вдалеке за кормой что-то происходит. Что-то вспыхивает, разрастается, рушится, туманится. Как будто безликое слюдянистое пространство заполняется подробностями.

Проснулась оттого, что Саян тряс за плечо. С трудом проснулась, давненько не удавалось спокойно поспать.

Отдых в скрюченном состоянии на заднем сиденье байка, да под свист встречного ветра, от которого одеяло мало помогло, не тянет на что-то полноценное. Тем не менее, Оксана почувствовала себя отдохнувшей.

Первым делом посмотрела на солнце. Почти в зените.

Потом оглянулась вокруг: развалины крупного города, набережная. Река неширокая, метров двести, на другом берегу тоже видны развалины. Местами поднимаются столбы дыма, над другими местами кружатся птицы — воронье и чайки. Ничем не воняет, за что спасибо.

Насколько Оксана помнила карту, крупный город с названием что-то вроде Агхатса находился где-то посередине пути. И прошло примерно полдня, судя по солнцу, значит идут по графику, это хорошо.