Олег Дивов - К-10

– Катя? – позвал осторожно Павлов.

Кошка повернула к нему голову и улыбнулась.

Павлов заплакал снова. Во сне он, молодой и полный сил, разговаривал со своей полицейской кошкой, а наяву слезы капали на мокрую подушку из-под подрагивающих сомкнутых век смертельно усталого пожилого мужчины…

– …да там в виварии решетка на окне болтается! – говорил в это время Шаронов. – Ну люди добрые, почему я – я! – такие вещи знаю, а вы нет? Бардак! Отожмите решетку и кидайте мешки в окно! Мои ребята примут. Все, до завтра. Спасибо за содействие. Потом сочтемся. Павлов вам от Нобелевки чуток откатит, хе-хе… Уффф! – Он спрятал телефон, прикурил сигарету, с наслаждением затянулся и пошел обратно к крыльцу. Бабай из машины недовольно гавкнул вслед.

Дверь оказалась заперта изнутри – то ли сама захлопнулась, то ли Павлов не желал посетителей.

Шаронов несколько раз нажал кнопку звонка. Постучал. Рукой, потом ногой. Безрезультатно позвонил на домашний, потом на мобильный телефон Павлова. Сошел с крыльца, прогулялся туда-сюда в раздумье.

На заднем дворе раздались тяжелые удары. Шаронов обогнул дом и увидел, как из забора с треском вылетает доска.

За ней еще одна.

Шаронов тихонько ойкнул и огляделся было в поисках чего-нибудь потяжелей да поухватистей, но тут в образовавшийся пролом шагнул человек.

– Здра-асте… – протянул Шаронов.

– Привет, мальчик! – провозгласил консультант институтского «обезьянника».

Был он на этот раз без трости, зато с топором. Возбужденный, растрепанный, жизнерадостный.

– Ты не обращай внимания! – бросил Голованов небрежно, оглядываясь на дыру в заборе. – Это у нас с парнем как бы личные счеты. Должок. Он мне, я ему. А где сам-то?

– У вас точно все в порядке? – спросил Шаронов, косясь на топор.

– Будет еще лучше. Так где этот обалдуй?

– В доме заперся. То ли горькую пьет, то ли слезами заливается. Повесился вряд ли, чересчур нормален.

– Как думаешь, надолго ему поплохело?

– Ну… Прямо сказать боюсь. Очень надолго. Если не навсегда. Он вообще невезучий, а тут карта вроде бы пошла – и такое фиаско. Я, конечно, помогать ему буду. Может, оклемается. А может, и нет. Бедняга так измучен, что с него станется вообще удрать в деревню и там сгинуть. Жена справится вряд ли, а я уж точно не удержу. Давайте готовиться к худшему.

– М-да… – Голованов испытующе глядел на Шаронова. Тот не выдержал первым.

– Если я все посчитал как надо, значит, у одной из кошек Павлова был полусвободный мозг. Что скажете?

– У Катерины? Которую убили? Видишь ли, мальчик… – Голованов отвел глаза в сторону и зачем-то поглядел на свой топор. – Я, в общем, пришел к тем же выводам и, пожалуй, куда раньше, чем ты. Она с самого начала странно вела себя для обычного робота. Чересчур. Данные по этому образцу где сейчас?

– У нас есть все, что нужно. Даже пара живых контрольных из рыжей серии. Понимания только не хватает. Но это временно.

– Ты прикарманил двух рыжих? Молодчина.

– Прикарманил… Спер в припадке жадности. Клептомания по интересам. А сейчас думаю: что толку? Сколько удастся прятать их? Как с ними работать в такой дурацкой обстановке? Ну, допустим, я сумею вывезти рыжих с территории – но это же государственное преступление!

– Если все получится, как я спланировал, они выйдут с территории своим ходом. Задрав хвосты.

Шаронов сначала издал нечто вроде озадаченнного собачьего ворчания, потом немного помолчал, склонив голову набок, и наконец предложил:

– А пойдемте-ка на крылечке покурим.

Голованов кивнул и легко, как молодой, зашагал рядом с Шароновым, которому едва не годился в отцы. Окажись рядом сторонний наблюдатель, он бы подумал – что за сильнейшее напряжение скопилось в этой паре? Того и гляди полетят искры. Чего-то они оба недоговаривают…

На крыльце Голованов молча выкурил сигарету, держа топор на коленях. Выбросил окурок в клумбу и сказал:

– В общем, я предварительно договорился. Нужен только красиво прописанный концепт и готовый план работ. И дело в шляпе. Института не дадут, конечно. Даже такой лаборатории, как здесь, не будет. Их просто нет на гражданке – таких. Но условия нормальные гарантированы. Думаю, половину «кошкина дома» удастся переманить запросто. А больше и не надо.

– Их сейчас начнут трясти, сами побегут. Жалко ребят, им предстоит та-акое крушение иллюзий… На гражданке биотехов как собак нерезаных. Модная была профессия, а теперь кризис перепроизводства специалистов.

– Значит, сможем отобрать лучших. Главное, есть сильная поддержка. Стоит только свистнуть – кошек Павлова у военных заберут и отдадут тому, кто в состоянии довести их до ума. Представь себе, запись вчерашнего представления уже гуляет по столичным кабинетам. Наверное, какой-нибудь военный корреспондент решил подзаработать. Я готовился долго объяснять, показывать твои ролики, а мне говорят: ах, это рыжие «Клинки»? Да что ж вы раньше не сказали, какие они обалденные! Есть мнение, что это очень, очень перспективный товар! Буквально золотая жила! Давайте скорее приезжайте вместе с разработчиком и пусть сам называет сумму!.. Такая вот полезная штука промшпионаж. Что скажешь, мальчик, – готов к авантюре? В институте тебя обложили со всех сторон, и это на годы вперед. Может, ну его?

– Месяц назад вы мне не верили, говорили – Павлов серию запорол, – напомнил Шаронов, бросая свой окурок в ту же клумбу.

– Зато на днях я в точности предсказал, как поведет себя трехцветка. Очень жаль, что она погибла. Игрушечка. Ничего, дизайн обеспечим не хуже. А серию в целом Павлов действительно запорол, причем бездарно, и попробуй докажи мне обратное. Мужик он, я слышал, хороший, только вот дурак.

– Он просто невезучий, – сказал Шаронов укоризненно.

– По результатам это примерно одно и то же.

– Фу, как сурово. Впрочем, будем справедливы: так или иначе, Павлов на самом деле загубил серию! Катька у него получилась случайно. И поставить такую случайность на поток… Это будет стоить нервов и денег. Слушайте, намекните хотя бы, кто готов вкладываться в проект.

– Намекаю – транснациональная корпорация со штабом в Москве. А кто еще может скрутить наших военных в бараний рог?

– Для такого монстра кошки Павлова отнюдь не золотая жила. Хотя да, понимаю. Имидж! А вы отдаете себе отчет, что их будут называть «Павлов’с кэт»? Неважно, сможет автор участвовать или придется без него.

– Я думаю, – сказал Голованов, – что их сначала назовут «рашен кэт», а позже само придет другое слово и останется. Как бы ты ни старался увековечить имя друга. Если честно, меня торговая марка не волнует. Я просто хочу под занавес карьеры поколдовать над красивой игрушкой. Для себя. Хотя бы в роли организатора работ. Вообще, после обезьянника кошки воспринимаются так… Легко. Действительно игрушки. Когда с приматами возишься, постоянно ощущаешь затылком холодный прищур Господа. По молодости это забавляло, теперь совсем наоборот. Да и заказывали мне вечно разные пакости. Устал. Сейчас вот опять…