Эдгар Берроуз - Лунная девушка [= Девушка с Луны] [The Moon Maid]

— Быстро! — крикнул я Мох-гоху, — затяни их в спальную комнату, прежде чем нас обнаружат. И через мгновение мы утащили трупы из освещенной комнаты.

— Мы покинем город, как воины-калкары, — сказал я, начиная снимать одежду и экипировку с человека, которого убил.

Мох-гох улыбнулся.

— Неплохая идея, — сказал он. — Если ты найдешь путь к кратеру, то нам, возможно, удастся сбежать.

Переодевние заняло какое-то время, и, спрятав тела под сеном, служившим нам в качестве постелей, мы вышли в другое помещение, где внимательно осмотрели друг друга и пришли к выводу, что, если к нам не будут особо приглядываться, мы сможем безопасно пройти через коридоры города. Калкары бывают разных типов, и мы не должны были вызвать подозрения. Правда, моя комплекция разительно отличалась как от калкаров, так и от лейсиан, и это представляло из себя самую большую опасность, но мы должны были рискнуть, во всяком случае — сейчас, когда были вооружены.

— Веди меня, — сказал Мох-гох, и если ты сможешь найти кратер, то уверяю: я отыщу путь в Лейси.

— Отлично, — сказал я, — пошли, — и, выйдя в коридор, я повернул в том направлении, где, по-моему, находился проход и ступени, по которым можно было попасть в тоннель, ведущий к кратеру. Я был настолько уверен в успехе, словно путешествовал по знакомому кварталу своего родного города.

Мы преодолели довольно длинное расстояние, никого не встретив, и наконец достигли пещеры, где мне завязывали глаза. Войдя туда, мы увидели несколько калкаров, устраивавшихся на скамейках или ложившихся на сено, брошенное на пол. Они увидели нас, и в этот момент Мох-гох вышел вперед.

— Кто вы и куда идете? — спросил один из калкаров.

— По приказанию Двадцати Четырех! — Внезапно я понял, что он не знает, в каком направлении двигться, и что из-за его колебания весь наш план может провалиться.

— Прямо, через комнату, — прошептал я, и Мох-гох послушно двинулся в направлении тоннеля. К счастью для нас, пещера была не слишком хорошо освещена, и калкары находились в ее дальнем конце; в противном случае они бы, конечно, разгадали нашу хитрость, потому что любой внимательный взгляд без особого труда определил бы, что я не с Ва-наха. Как бы то ни было, они не остановили нас, хотя я был уверен, что один из них смотрит на меня с подозрением; и не постесняюсь признаться, что прошел следующие двадцать шагов, затаив дыхание.

Но все быстро закончилось, и мы вошли в тоннель, ведущий нас без дальнейших осложнений прямо к кретеру.

— Нам повезло, — сказал я Мох-гоху.

— Это точно, — ответил он.

Стояла такя тишина, что мы легко услышали бы погоню или калкаров, идущих навстречу. Мы быстро прошли по пустынному пути ко входу в тоннель. Наконец мы сделали последний поворот, и, увидев дневной свет, я с глубоким облегчением вздохнул, хотя почти мгновенно мое счастье обернулось отчаянием из-за внезапного осознания того, что здесь нет кольев с крюками, которые помогли бы нам справиться со стеной кратера. Что же делать?

— Мох-гох, — сказал я, поворачиваясь к своему спутнику, когда мы остановились в конце тоннеля. — Здесь нет кольев, по которым мы можем забраться наверх. Я забыл сказать об этом. Для того, чтобы помешать погоне калкаров, я выбросил все шесты, за исключением одного, в пропасть, а последний соскользнул с края и тоже упал, поэтому мои преследователи смогли захватить меня.

Я не сказал Мох-гоху, что со мною была спутница. Трудно было бы ответить на его вопросы и не выдать имени Нах-и-лах.

— Ну, это преодолимое препятствие, — ответил мой спутник, — у нас есть два достаточно прочных копья и достаточно времени. Мы без труда приспособим их для подъема на вершину кратера. Очень хорошо, что нас не преследуют.

На копьях калкаров есть миниатюрный крестообразный крюк, похожий у основания на такие же крюки, только побольше, у Ва-га. Мох-гох считал, что мы сможем соединить вместе два копья и зацепить их крюком за край кратера, а затем убедиться, что копья выдержат наш вес, прежде чем начать подьем. Под туникой у Мох-гоха оказалась веревка, обвязанная вокруг пояса, которая, как он объяснил мне, была необходимой принадлежностью любого лейсианина. Это была его идея — привязать ее к поясу того из нас, кто будет подниматься первым, а второй отойдет в тоннель, насколько позволит веревка, и закрепится, так что, если поднимающийся упадет, он не погибнет. Но я хорошо представлял, насколько резким будет рывок и удар о стенку кратера даже при самых благоприятных обстоятельствах.

Я вызвался лезть первым и начал привязывать один из концов веревки к поясу, пока Мох-гох соединял два копья вместе отрезнным коротким куском веревки. Он работал быстро, со сноровкой и, казалось, прекрасно зная, что делает. Если я доберусь в безопасности до вершины, я втяну копья и затем подниму Мох-гоха на веревке.

Привязав веревку и убедившись в ее прочности, я выбрался на самый край уступа и, повернувшись спиной к пропасти, принялся выбирать безопасное место, за которое можно было зацепить копье. Пока я стоял на краю бездонной пропасти, придерживаясь одной рукой за скалу, из тоннеля долетел звук, который было невозможно спутать ни с чем. Мох-гох тоже услышал его и посмотрел на меня, кивнув и пожимая плечами.

— Все против нас, Землянин, — сказал он, называя меня именем, которое дал мне, когда я сказал ему, как называется наш мир.

Преследователей еще не было видно, но я понял по приближающимся шагам, что невозможно успеть удобно пристроить копья, найти безопасное место для крюка наверху, вскарабкаться на вершину кратера и втянуть за собой Мох-гоха. Наше положение выглядело почти безнадежным. Я не мог думать о спасении, хотя и пытался, но мои взгляд метался по полу тоннеля и внезпно упал на кольца веревки, лежащей у моих ног, один конец которой был привязан к моему поясу. Внезапно в моем мозгу родилась безумная идея. Я посмотрел на вершину кратера. Смогу ли я сделать это? Возможность такая была — меньшая гравитация Луны позволяла совершить подобное, хотя по всем земным стандартам это было просто невозможно. Я не стал ждать. Сомневаюсь что у меня хватило бы смелости обдумать все варианты. Передо мной лежала пропасть, ведущая в самые глубины пространства, в которую я упаду, если мой безумный план не сработает; но что из этого? Лучше смерть, чем рабство. Я присел и сконцентрировал всю волю на абсолютной координации мускулов и мозга. И оттолкнулся прямо вверх со всей силой своих мышц.

В это мгновение, когда моя жизнь качалась на весах, о чем я думал? О доме, о Земле, о друзьях детства? Нет. О бледном и прекрасном лице с огромными темными глазами и совершенным лбом, который обрамляли волосы цвета вороньего крыла. Это был образ Нах-и-лах, Лунной Девы, которая сопровождала бы меня в Вечность, если бы я сейчас погиб.