Эдгар Берроуз - Лунная девушка [= Девушка с Луны] [The Moon Maid]

— Не нужно впутывать меня в политические интирги Лейси, — сказал я. — Я чужестранец, и меня не инетерсуют внутренние дела вашей страны, к тому же я совершенно не знаю их.

— Всякий, кто не друг, тот враг, — ответил Ко-тах.

— Я еще не достаточно хорошо ориентируюсь, чтобы считаться тем или другим, — сказал я ему, — и не собираюсь выбирать себе друзей в Лейси, пока во всем не разберусь, и никто не будет выбирать их за меня.

— Ты здесь чужак, — сказал Ко-тах. — Я говорю исключительно в твоих интересах. Если ты намерен жить здесь, то должен выбирать быстрее, и выбирать правильно. Я, Ко-тах Джавадар, все сказал.

— Я сам выбираю себе друзей, — ответил я, — руководствуясь тем, что диктуют мое сердце и честь. Я, Джу-лан Джавадар, все сказал.

Он низко поклонился, и, когда он снова посмотрел на меня, я был почти уверен, что его отношение ко мне пропитано, скорее, уважением, чем чувством обиды.

— Увидим, — все, что он сказал и отвернулся, оставив меня на попечение нескольких джентльменов из свиты Сагрота, стоявших на почтительном расстоянии от Ко-таха и меня. Эти господа какое-то время беседовали со мной, а потом отвели меня для встречи с Сагротом в другую часть дворца.

Теперь я стоял перед человеком, который избавился от цепей, накладываемых на него этикетом, хотя, как его величие, так и благородство нимало не пострадали. Просто он говорил более свободно, и его манеры были более демократичны. Он пригласил меня сесть и не садился сам, пока я не сел, — часть лейсианского этикета, произведшего на меня впечатление, хотя и говорится, что первый джентльмен в городе должен быть первым и в манерах. Он задавал вопрос за вопросом относительно моего родного мира и средств, благодаря которым я попал на Ва-нах.

— Существуют обрывочные, крайне обрывочные легенды, идущие из седой глубины веков, которые утверждают, что наши давние предки обладали каким-то знанием относительно миров, о которых ты говоришь, — сказал он. — Но они всегда считались не больше, чем мифами. Возможно ли, что они все же базировались на правде?

— Самое важное в них, — предположил я, — что они существуют вообще, хотя трудно понять, как любое знание из внешней Вселеной могло попасть в глубины Ва-наха.

— В этом как раз нет ничего сложного, — ответил он, — если то, что ты говоришь — правда, то наши легенды подвтерждают теорию, что Ва-нах расположен в центре огромного шара, и что наши предки когда-то жили на внешней поверхности этого мира, но в силу каких-то обстоятельств, о которых легенды не упоминают, были вынуждены перебраться во внутренний мир.

Я покачал головой, это казалось невозможным.

— И еще, — сказал он, ничем не подчеркивая, что заметил мое недоверие, — ты говоришь, что добрался до Ва-наха с другого большого мира, находящегося вдалеке от планеты, которую вы зовете Луной. Если вы достигли другого мира, то неужели трудно поверить, что наши предки могли перебраться с внешней поверхности Луны? Это почти историческй факт, — продолжал он, — что наши предки обладали большими кораблями, плавающими в воздухе. Если вы достигли Ва-наха подобным образом, разве они не могли сделать нечто похожее?

Я должен был признать, что такая возможность не исключалась, и, если так и произошло, то следовало признать, что лунные люди обогнали в развитии своих земных братьев на много миллионов лет.

Но после того, как я согласился с таким трудным предположением, легко было придти к выводу, что Луна, будучи меньше, должна была остывать гораздо быстрее Земли, и коль было доказано, что на Луне существует атмосфера, то, скорее всего, спутник Земли стал пригоден для обитания давным-давно, за века до того, как на нашей планете появился человек.

Мы вежливо беседовали на множество тем еще какое-то время, и наконец Сагрот встал.

— Теперь придется занять наши места за столом, — сказал он и повел меня к выходу из комнаты, где мы беседовали в одиночестве. Каменные двери открылись перед нами, словно по волшебству, демонстрируя, что Джемадара Лейси не только отлично обслуживали, но и хорошо охраняли, а возможно, и хорошо шпионили за ним.

После того, как частная аудиенция была закончена, охранники последовали за нами, некоторые шли впереди, некоторые — сзади, а мы двигались посредине, минуя множество коридоров и апартаментов до тех пор, пока не подошли к балкону на втором этаже дворца, выходящему на террасы и кратер.

Здесь вдоль ограждения стояли многочисленные столы, за которыми сидели по двое. Все без исключения столы были заняты королевскими или дворянскими вассалами и их женщинами. Когда Джемадар вошел, все поднялись, смотря на него с уважением, и почти одновременно из другого прохода появилась Джемадав и Нах-и-лах.

Они остановились на пороге комнаты, ожидая, пока мы с Сагротом подойдем к ним. Пока мы приближались, Сагрот очень деликатно объяснил мне процедуру, которой я должен был придерживаться.

— Вы займете место слева от Ноновар, — подсказал он, — и отведете ее к столу точно так же, как я отведу Джемадав.

Голова Нах-и-лах была высоко поднята, когда я подошел к ней, и на мой торжественный салют она ответила лишь пренебрежительным кивком. В молчании мы проследовали за Сагротом и императрицей за столики, оставленные для нас. Все присутствующие оставались стоять, пока Сагрот не подал знак, и мы не заняли наши места. Для меня было очень важно наблюдать за остальными, потому что я не знал ничего об общественном поведении в Лейси, но когда я заметил, что все заняты разговорами друг с другом, то посмотрел на Нах-и-лах.

— Принцесса Лейси так быстро забывает своих друзей? — спросил я.

— Принцесса Лейси никогда не забывает своих друзей, — ответила она.

— Я ничего не знаю о ваших привычках, — сказал я, — но в моем мире даже короли могут встречать своих друзей с сердечностью и выражать удовольствие при виде их.

— И здесь тоже, — ответила она.

Я увидел, что что-то было не так, она, казалось, злилась на меня, но по какой причине, я не мог понять. Может быть, она думала, что я бросил ее у входа в тоннель, ведущий в город калкаров. Но нет, она должна была знать правду. Что же тогда вызвало такое холодное обращение у сущства, которое, когда я видел его в последний раз, было наполнено теплотой дружбы?

— Инетересно, удивительно ли вам видеть меня живым, как удивительно мне видеть вас. Я считал, что вы погибли, Нах-и-лах, и я печалился об этом так, что и рассказать невозможно. Увидев вас в тронном зале, я с трудом удержался от проявления чувств, но, когда я увидел, что вы предпочитаете не узнавать меня, я лишь уважил ваши желания.

Она ничего не ответила, только отвернулась и посмотрела в окно, выходящее на провоположную сторону Лейси. Это больше не была маленькая Нах-и-лах, спутница моих трудов и опасностей. Она больше не была другом и единомышленником, а холодной и высокомерной Принцессой, которая поглядыввала на меня с неудовольствием. Ее зазнайство разорвало все цепи дружбы, и я разозлился.