Антон Козлов - Последнее воплощение (Путь бога - 4)

- Спасибо, пиво я не пью, - сказала Латэла.

- Почему? - удивился Бумеранг.

В Латэле проснулась "старая" половина:

- Пиво - напиток для быдла!

"Новая" половина попыталась смягчить эти слова:

- Извините, я не хотела вас обидеть. Просто я имела в виду, что консервированное баночное пиво не имеет ничего общего с настоящим напитком. Это сплошная химия, вредная для организма. Поверьте, я знаю, что говорю. Я пять лет проработала в отделе рекламы продовольственных товаров. Я знаю правду.

- Может, тогда чашку крепкого наклавина? - предложила Ирда.

- У вас здесь есть настоящий свежий наклавин? - удивилась Латэла.

- Что значит "настоящий"? Он же быстрорастворимый...

- Спасибо, но от него я тоже должна отказаться. Наклавин можно пить только тогда, когда его зерна при вас поджарены, смолоты и заварены. Гранулированный быстрорастворимый наклавин в банках опасен для жизни. Те клейкие вещества, которые используются для создания гранул, впитываются в организм человека и затем откладываются на стенках сосудов. Несколько лет употребления такого напитка - и инсульт обеспечен.

- Тогда могу предложить чистую воду, - ничуть не обижаясь на привередливую Латэлу, сказала Ирда. - Уж к воде-то у тебя претензий быть не может. Я сама пропустила ее через очищающий фильтр фирмы "Аква-Фтор".

- Ты пропустила воду через фильтр? - ужаснулась Латэла.

- Да, а что?

- Да после этого ее нельзя не только пить, даже умываться ей нельзя.

- Но ведь реклама...

- Вся реклама - ложь! - отрезала Латэла. - Уж я-то об этом знаю.

Конечно, фильтр очищает воду от взвешенных твердых частиц и от хлорки, которую добавляют в водопроводную воду. Но при этом из самого фильтра в воду попадают активные соли тяжелых металлов и скопившиеся внутри него бактерии. Пропущенная через фильтр вода в тысячу раз вреднее, чем обычная водопроводная.

- Ишь, какая привередливая, - проворчала Огала. - А когда я тебя встретила, ты сидела в самом обычном кафе и трескала самую обычную пищу. Там ты не выбирала, что можно есть, а что нельзя.

- Но тогда я ужасно проголодалась, - попыталась объяснить Латэла.

- Вот то-то и оно! - подняла указательный палец Огала. - Когда урчит в пустом животе, человеку не до разговоров о здоровом питании.

Когда грозит смерть от голода, не думаешь о том, насколько вредна или полезна еда. Главное, чтобы она вообще была.

Латэла вынуждена была признать, что устами этой женщины глаголет истина.

- Извините меня, - сказала она. - Я слишком много пережила за сегодняшний день. Я не понимаю, что говорю и что делаю. От этого все мои сегодняшние беды.

- Вот и расскажи нам о них, - мягко произнес Бэр Лигволд. - Садись поудобнее на диван и все подробно расскажи. Уверяю тебя, когда выговоришься, станет легче. Мы тебе поможем. - Он улыбнулся. - До сегодняшнего дня мы ничего не знали о тебе, а за короткое время не успели получить нужную информацию.

Глядя в серые глаза Бэра, Латэла ощутила исходящую от него волну участия и доброжелательности. Она на несколько секунд задумалась, собираясь с мыслями, а затем начала пересказывать свой необыкновенный сон, в котором она была баронессой Найей Кайдавар. Теперь Латэла не сомневалась, что все началось с этого сна. Именно он перевернул ее жизнь и пробудил в глубине сознания дремавшие до поры до времени необъяснимые силы.

Увлекшись своим собственным рассказом, Латэла даже не заметила, как выпила две чашки наклавина и съела биг-бургер. Остальные налегали на еду более основательно, так что вскоре в мусорное ведро полетели пустые банки из-под пива и обертки от биг-бургеров.

- Так что же со мной случилось? - произнесла Латэла в конце своего рассказа. - Почему из преуспевающей старшей рекламистки я превратилась в преступницу, которую разыскивает полиция?

- Наверное, у тебя проснулась совесть, - тихо сказал Бэр Лигволд.

- Совесть? - переспросила Латэла.

- Вот видишь, даже само слово "совесть" вызывает у тебя удивление. Возможно, последний раз ты слышала его еще в детстве, а потом забыла. В том мире, - Бэр показал пальцем наверх, - совесть не нужна. Более того, она мешает людям делать карьеру, делать деньги, делать жизнь. Я не психоаналитик, но думаю, что твой сон явился реакцией мозга на постоянное давление окружающего мира. Ты жила в мире лжи, внутренне понимала это, но боялась в этом признаться даже себе самой. Твое второе "я", загнанное в глубину подсознания, сжималось и сдавливалось, чтобы в один прекрасный момент вырваться и распрямиться, подобно пружине.

- Да уж, - покачала головой Латэла, вновь переживая события сегодняшнего дня, - момент, действительно, был выбран "прекрасный". И зачем этот актеришка полез в драку?...

- Не переживай из-за его смерти. Он ее заслужил. Не ты, так кто-нибудь другой свершил бы правосудие. Возможно, это оказался бы кто-нибудь из нас.

- Из вас? - Латэла посмотрела на окружавших ее людей. - Вы хотите сказать?...

- Вот именно, - сказал Лигволд. - Ты попала как раз туда, где твои таланты нужны более всего. Мы - лишь одна ячейка, ничтожная часть тех сил, которые борются с несправедливостью. Мы приводим в исполнение приговоры, которые выносит преступникам честь и совесть истинных патриотов Велпасии. Мы, организация "Народная правда", караем тех, кто является врагом нашей страны и нашего народа. Как правило, наше мнение расходится с мнением тех, кто стоит у власти. Они называют нас террористами. Ну и пусть. Если террор - единственное доступное нам средство справедливого возмездия, мы вынуждены его использовать.

Государство убивает своих граждан. Оно посылает их на бессмысленные войны, травит искусственными продуктами и ядовитыми лекарствами, лишает людей надежды на справедливый суд и запрещает им отстаивать свои права. Что остается нам, простым гражданам? Уничтожать тех, кто ведет войну с собственным народом!

Новые знакомые Латэлы: Огала, Ирда и Бумеранг Валн внимали своему предводителю с таким интересом, словно слушали его в первый раз.

И "прежняя" и "новая" части Латэлы были одинаково недоверчивы и прагматичны, поэтому восприняли лозунги Бэра Лигволда с изрядным скептицизмом. Правда, произносились эти слова с таким жаром и убежденностью, что Латэла почти позволила себе поверить в их справедливость. Она и сама знала, что при нынешнем состоянии Велпасии политическая борьба за свободу и социальную справедливость невозможна.

Вся мощь государственной машины была направлена на защиту лживой власти грабительского капитала.

- Так ты готова присоединиться к нам? - спросила Ирда, испытующе глядя на Латэлу.

- Ничего другого мне не остается, - произнесла Латэла. - Но после того, что я вам рассказала - не передумаете ли ВЫ? Теперь вы знаете, что смерть Райнола Равалдо была нелепой случайность. Я, видимо, вначале слегка сошла с ума, а теперь вдобавок стала жертвой той самой пропагандистской машины, частью которой являлась.