Майкл Флинн - Ладони бога

Иман ощутила его беспокойство.

— Готовиться к эвакуации?

— Нет! — воскликнул Башир.

— Приказы, братец, — сказал ему Хасан, — начнешь отдавать, когда наберешься опыта. — И обратился к Иман: — Пока нет. Все зависит от того, что там у них в фургоне.

Несколько дней спустя они узнали что: шар, надуваемый горячим воздухом. Клаус пришел в восторг:

— Ну да! Точь-в-точь век Бисмарка. Железные дороги, телеграф, парусники с паровыми двигателями, а вот и дирижабль! Технологическая конгруэнтность! Подумайте, что из этого следует!

Хасан не стал слушать, что из этого следует, а отошел в сторону, за кабины телепилотов и хлопающие на ветру полотнища шатров. Иман пошла следом, но близко не подходила. Он дошел до мерцающих врат и перекинулся несколькими словами с Халидом. Слов Иман не разобрала. Потом пошел дальше по лугу, сбивая радужную пыльцу с цветов на высоких стеблях, и остановился там, где с самой вершины мира обрушивался чудо-водопад. Он молча вглядывался в непостижимые глубины пруда. Туман стоял в воздухе, сгущался кругом, так что казаюсь, вода пруда окружает человека. Иман довольно долго смотрела на него, потом подошла и встала рядом.

Он все молчал. Выждав немного, Иман взяла его за руку — без намека, просто утешая.

— Хотел бы я знать, куда он уходит, — наконец заговорил он. Голос в непрестанном грохоте звучал, словно издалека. — Мне думается, к самому сердцу мира. Никто никогда не узнает. Кто войдет в этот пруд, чтобы быть раздавленным мощью падающей воды? Кто вернется из бездны, чтобы рассказать нам?

— Ты прикажешь эвакуироваться? — Ей пришлось наклониться к самому его уху, чтобы он услышал.

— Думаешь, надо?

— Я думаю, нам надо встретиться с этими людьми.

Хасан повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. Теперь они оказались совсем близко друг к другу. «В этом грохоте так лучше слышно», — сказал он себе.

— Нам не запрещается вступать в контакт, — настаивала Иман. — В разных мирах разные обстоятельства. Решение может принять только капитан.

— Но принимать такое решение приходилось не многим. Мне не приходилось. Конканону не приходилось. Жизнь встречается редко. Разумная жизнь — еще реже. Разумная жизнь, достаточно стойкая, чтобы перенести контакт, — чудо, редчайший самоцвет. Твои летучие цветы не были разумны.

— Нет. Только красивы.

Он рассмеялся:

— Ты — такая же тайна, как этот мир.

— Снять хиджаб? — Она потянулась к платку.

Он протянул руку, удержал ее за запястье.

— Тебя скрывает не хиджаб. Ты могла бы снять с себя всю одежду — и ничего не открыть. А батиниты тоже красивы? Ты как-то говорила нам…

— Да, красивы на свой лад. Но они готовятся к войне, и смеются в лицо своему страху, и танцуют, помирившись с врагами, а иногда, в темноте, убивают себя. Разве можно уйти, так и не Узнав, кто они?

Хасан выпустил ее руки и, нагнувшись, поднял веточку шестивяза. Как все здешние растения, она была розоватой и легко ломалась, оставляя на изломе путаницу волокон и нитей.

— Не в том дело. — Поняв, что она его не слышит, он склонился к самому ее лицу. — Наш любознательный друг поднимет свой шар раньше, чем мы успеем собрать и упаковать все оборудование. И спрятаться на этом лугу негде, тем более если он видит наше тепло. Так что не мы, а он принял решение вступить в контакт, даже если сам об этом не знает.

Он отбросил веточку в кипящий водоворот, и она мгновенно исчезла в воронке. Хасан постоял, глядя ей вслед, потом повернулся спиной. Иман продела ладонь ему под локоть и пошла рядом.

Она заговорила, когда они отошли настолько далеко, что голос снова стал голосом, а не криком и не шепотом.

— Ты можешь сделать еще одно.

— Что?

— В трюме буса есть лазерные пистолеты. Можно прожечь в оболочке шара дыру, не дав ему даже подняться с земли.

— О да, дыра, таинственно прожженная в ткани! Отличный способ скрыть свое присутствие.

— Ты сам сказал, нам в любом случае не удастся спрятаться. Если прожечь шар, у нас будет время уйти незамеченными.

— Да… но тебе не того хочется.

— Нет, я хочу с ним встретиться, но ты должен предусмотреть все возможности.

— Разум уже может перевести достаточно внятно для беседы?

— Кто может знать, пока не испытает?

Хасан рассмеялся.

— Ты начинаешь походить на меня.

— Это так плохо?

— Это ужасно. Одного Хасана более чем достаточно. Одной Иман, пожалуй, мало.

Остальные собрались у шатра. Кое-кто уже держался за растяжки, словно ожидая приказа снимать лагерь. Техники собрались кучкой на краю лагеря. Они, в любом случае, отбывали ближайшим рейсом инобуса.

Башир умоляюще заглядывал Хасану в глаза. Только Сунг не отрывался от своих приборов. Мир может рухнуть, Бог может хлопнуть в ладоши, горы могут развеяться, как облака, но Сунг будет наблюдать спектр преломления и высчитывать плотность газа.

Хасан передал техникам дискеты с последним докладом и велел немедленно по возвращении передать их в кабинет директора.

— Я вызвал контактеров, — сказал он остальным и, услышав дружное «ура!», взглядом заставил их замолчать, — На мой взгляд, наш воздухоплаватель выказал такую предприимчивость, что заслуживает того, чтобы пожать плоды. Но нам приходится решать в спешке, а я не выношу, когда меня торопят.

Возвращаясь в свой шатер, он прошел мимо Мизира и хлопнул старого товарища по плечу.

— Как только мы установим контакт, тебе уже не придется заниматься гаданием. Их ученые снабдят тебя всеми сведениями об экологии своего мира.

Мизир грустно покачал головой:

— Это совсем не то.

Позже Хасан заметил, что Сунг не отрывается от своих мониторов. По долгому опыту знакомства Хасан знал: не настолько уж этот ученый не от мира сего. Поэтому он тоже подошел к площадке астрономических наблюдений и встал так, чтобы не мешать Сунгу. Само его присутствие уже означало вопрос.

Через несколько минут Сунг сказал в пространство:

— Сперва я подумал — малые луны. Небо чужое, и мы еще не все в нем знаем. Но орбита слишком низкая. Обращение за девяносто минут. — Он указал на искорку света, ползущую через экран. — Этот возвращается каждые девяносто минут. Вчера видел пять. Сегодня десять или двенадцать.

— И что это такое? — спросил Хасан. — Говоришь, луны?

— Видны только в солнечном освещении. Могут быть и другие, невидимые.

— Возможно, Аль-Батин окружен кольцом астероидов?..

Но Сунг тряхнул головой.

— Две большие луны начисто подмели внутренние орбиты.

— Тогда что?..

— Давным-давно люди летали на Луну. И на Марс. Я думаю, мы сейчас видим…

— Ракетные корабли? — Хасан отступил от экрана, где прокручивалась запись ночных наблюдений, и взглянул в низкое облачное небо. — Ракетные корабли, — шепнул он.