Владимир Васильев - Прятки на осевой

– Кекс, наверх! – скомандовал он. – Что там собаки?

Возражать было некогда. Кекс послушно выскочил из ямы и глянул – собаки приближались; у сталкеров оставались в запасе считанные секунды – двадцать-тридцать, может, чуть больше. То, что перло по дороге, уже с нее свернуло, срезая угол, и на поверку оказалось псевдогигантом.

– Двадцать секунд! – рявкнул Кекс и изготовился к стрельбе. Пока он осматривался, Псих успел нырнуть в щель и выскочить обратно.

– Батон, внутрь! Кекс, сюда!

Упрашивать было не нужно – Кекс ринулся по пологому склону вниз, к щели, куда уже юркнул Батон. Псих ожидал рядом.

– Прямо и направо! – сказал он и хлопнул приблизившегося Кекса по плечу. Кекс скользнул в щель; чуть впереди очень кстати вспыхнул фонарик Батона.

Щель между плитами достигала десяти метров в длину, но почти в самом тупике в правой из плит имелся неровный пролом, куда при помощи спутников сумел бы, пожалуй, протиснуться даже толстяк Феда. Пролом вел в настоящее подземелье – оттуда тянуло сыростью и затхлостью.

Батон стоял у пролома и светил фонариком Кексу под ноги. Кекс вдруг сообразил, что Псих остался у входа один и без оружия, а передовых собак неплохо было бы встретить выстрелом-другим, тогда не сунутся в узкий лаз меж двух бетонных плит.

Развернувшись, Кекс приподнял ствол Неrstal'а и шагнул к выходу.

У самого выхода, отступив в щель не больше чем на метр, стоял Псих и глядел наружу. По дну ямы, вытягивая шеи, шастали слепые собаки, а единственная уцелевшая псевдособака, вздыбив на загривке шерсть, застыла точно напротив входа. Атаковать Психа она явно не решалась, а к Батону с Кексом было не пробраться – щель совсем узкая, не разойдешься.

– Пристрелить ее? – спросил Кекс, приблизившись.

– Не стоит, – не оборачиваясь, ответил Псих. – Ща пожалует тяжелая кавалерия, сами разбегутся.

Тяжелое «Буммм! Буммм!» и впрямь слышалось уже совсем близко, да и легкие сотрясения почвы ощущались все явственнее. Собаки заволновались, прекратили водить хороводы у входа в щель и дружно отвалили куда-то влево. Псевдособака тоже – неохотно, но куда деваться? «Буммм! Буммм!» становилось все громче. Псих попятился, отступив в глубь щели еще на метр, оттеснив заодно и Кекса.

Псевдогигант спрыгнул в яму; почва дрогнула совсем уж явно – верный один балл по старине Рихтеру. А секундой позже в зоне видимости мелькнула нога, больше похожая на человеческую руку (с поправкой на масштаб, естественно), затем громадная туша заслонила дневной свет, и мутноватый глаз с едва различимой радужкой зыркнул в щель.

– Могу садануть в глаз! – прошептал Кекс, целясь.

– Да ну его, – тоже шепотом возразил Псих. – Взбеленится, начнет скакать, сдвинет плиты, затопчет вход… Оно нам надо?

Глаз исчез, зато появилась нога-рука. Псевдогигаит пытался запустить конечность в узкий промежуток между плитами и выковырять оттуда добычу. Псих отступил сразу на два метра, хотя было видно, что нога у монстра слишком толстая и в щель попросту не уместится.

Псевдогигант поскреб одной ногой-рукой, потом второй, потом снова заглянул. Вряд ли он понимал, в чем дело: вроде вот она, добыча, в сумме больше центнера живой лакомой плоти, ан нет – не ухватишь. Поэтому псевдогигант сердился, сопел, как маневровый локомотив, топал, от чего тяжело вздрагивала земля, а разок даже басом взревел – у всех троих уши заложило.

– Н-да, – покачал головой Псих. – Здоровая тварь, а тупая – дальше некуда. Будет тут торчать до самой темноты, к бабке не ходи.

– И чего? – Кекс вопросительно шмыгнул носом. – Мы тоже будем торчать?

– А что? – Псих пожал плечами. – Ждать – не лес валить. К тому же мы все равно в подвешенном состоянии, надо от Покатилова ответа дождаться. Так почему бы не здесь? Жратва в принципе, есть, питье тоже.

– А из подземелий никакая тварь не выползет? – с опаской поинтересовался Кекс.

Псих опять пожал плечами.

– Откуда ж мне знать? Из подземелий много что может выползти. Но сейчас вроде все спокойно, по крайней мере вблизи.

Псевдогигант сопел, топал и заглядывал в щель, вновь и вновь пытаясь протиснуть толстенную ногу-руку в узкий промежуток между плитами. Сдвинуть их было не по силам даже этой неутомимой горе мышц – большая часть плит была упрятана в почву, наружу выступали только самые краешки.

Батон некоторое время заглядывал в пролом, подсвечивая себе фонариком. Кекс подумал, запустил руку в рюкзак и выудил пло скую бутылку водки, сервелат в вакуумной упаковке, галеты и гвоздь программы – банку маринованных огурчиков с маминого огорода. Банку он, как обычно, перед выходом тщательно упако вал в поролон, чтоб не разбилась.

– Ухты! – восхитился Псих. – Могешь, напарник!

Было в этом что-то залихватское – треснуть водки под закусочку, когда в десяти метрах сопит и топает псевдогигант, а из пролома в тупике тянет сыростью и тревожными запахами подземелий.

– Батон! Стаканы! – с некоторой театральностью скомандовал Кекс, обустраивая импровизированный стол прямо на собственном рюкзаке, брошенном на землю.

С чмоканьем вскрылась банка огурчиков, и умопомрачитель ный острый аромат специй и маринада растекся окрест. Даже псевдогигант принялся сопеть громче, а топать злее – унюхал, ви димо.

– Ну, ты, сволочь! – буркнул в его сторону Кекс. – Не мешай, у нас сиеста!

Батон, подсевший с фонарем к столу, довольно осклабился Стаканчики у него были, понятное дело, пластиковые, но не мяг кие, как в любой кафешке, а долговечные, из жесткой пластмассы, видимо, туристские.

– Вещь! – заценил Псих. – Это все ваши командные фокусы традиции?

– А то! – подтвердил Кекс. – Без традиций в Зоне никуда!

– Хорошо вам, – вздохнул Псих, внезапно погрустнев. – Я вот в одиночку всегда таскаюсь…

– Держи. – Кекс протянул ему стакан. – Как ты там обычно таскаешься – дело десятое. Главное, сейчас мы хоть маленькая, но все же команда! За что и предлагаю, так сказать, поднять тост!

– За нас, – поддержал Батон.

– За нас, – не возразил и Псих.

Три красных пластмассовых стаканчика бесшумно встретились в луче фонаря.

Выпили еще и за удачу, и обязательный третий за тех, кто в Зоне, и еще успели за благополучную продажу собранных артефактов, и на этом поллитра закончилась. Вторую было решено придержать, поэтому остатки еды запивали холодным чаем.

– Слышь, Псих, – обратился к спутнику Кекс. – Ты, помнится, обещал об агропромовских подземельях рассказать!

– А чего о них рассказывать? – Псих в который уже раз пожал плечами. – Подземелья как подземелья. Темно, сыро, и дряни всякой видимо-невидимо, особенно которой наверху не встретишь. «Холодец», «гриб-обманка», слепыши, бюреры…

– Я про бюреров много слышал, а вот встречать не доводилось, – вздохнул Кекс. – Оно-то и к лучшему, я думаю, но ребята смеются. Обидно.