Павел Амнуэль - Ветер над яром (сборник)

— Если не ты, то кто же? — пробормотал Льюин, выходя, и Сточерз не придал его словам значения.

Формально Льюин еще оставался членом общества “Ученые за мир”, но деятельность свою прекратил настолько, что не был, как прежде, избран в инициативную группу. Долгое время Сточерз вовсе не связывал поступков Льюина с памятным ночным разговором. Когда Льюин выступил перед адвокатами столицы и заявил, что человечеству совершенно необходима тотальная ядерная война, Сточерз решил, что Уолт впал в меланхолию из-за личных неурядиц. Он знал от Роджерса, что Льюин расстался с Жаклин Коули, знал и о том, что жизнь с Кларой ему в тягость.

Сточерз позвонил Уолту. Выглядел Льюин неважно, на предложение встретиться ответил отказом. От дальнейших разговоров уклонялся — отключал связь, едва узнавал Сточерза по голосу.

Сточерз решил нарушить решение Комитета и собрал пятерку у себя на вилле. Льюин не явился.

— Уолт свихнулся? — недоуменно спросил Пановски. — Я пытался говорить с ним и получил от ворот поворот.

— Все пытались, — констатировал Прескотт.

— Формально у нас не может быть претензий, — сказал Рейндерс. — В выступлениях Уолта нет и намека на наш сценарий.

— По-моему, — раздумчиво сказал Прескотт, — Уолт проверяет на прочность закон компенсации. Для физика это нормально. Чистый эксперимент.

— Объясните, — потребовал Сточерз.

— Вы прекрасно понимаете, господа, что тотальная война сейчас невозможна. Бомба не взорвется раньше срока, человечество не может погибнуть — пока. Но единственный способ проверить это — целенаправленный эксперимент. Уолт его и проводит.

— Вы так уверены, что закон компенсации устоит? — мрачно спросил Сточерз. — Согласитесь, одно дело предписывать человечеству сценарий развития на сотни лет, а другое — уже сейчас проверять сценарий на прочность.

— Но, господа, вы же видите, что речи Уолта ничего не меняют. Мир стоит. Пусть себе. Рот Уолту не закроешь, а дальше слов, думаю, он не пойдет.

— Что значит “дальше слов”? — спросил Пановски.

— Реальной проверкой закона компенсации, — пояснил Прескотт, — может быть только покупка ядерной бомбы и попытка спровоцировать войну Например, взорвать бомбу над Москвой — если, конечно, получится.

— Вы с ума сошли, — запротестовал Пановски — Это уже фантастика, простите. К тому же, у Льюина и нет таких денег, чтобы..

— Тогда и беспокоиться не о чем, — резюмировал Рейндерс.

Так они решили тогда. Важно было сохранить тайну. А здесь Льюин был чист.

Когда умерла Клара, Сточерз явился к другу с соболезнованиями. Это была не первая смерть в их кругу и такая же нелепая, как гибель Скроча.

Льюин был бледен, но внешне совершенно спокоен. Сточерз сказал ему что-то банально-ободряющее, Уолт отрешенно кивнул и продолжал, стоя у гроба, думать о своем. Ждали Рея, сына Льюина, который должен был прилететь из Ниццы, где он отдыхал с приятелями. Никто не знал еще, что по дороге в аэропорт автомобиль попал в аварию, погибли трое, в их числе и Рей. Сказал об этом Сточерзу все тот же Роджерс, который первым получил сообщение. У Сточерза подкосились ноги. Сказать Уолту он не мог — это было выше его сил, но не мог и поручить это Роджерсу. Время шло, представитель похоронного бюро посматривал на часы, и Сточерз не придумал отговорки более жалкой, чем сказать Уолту, что Реи опоздал на самолет и прилетит, видимо, завтра. Льюин посмотрел на него удивительно ясным взглядом.

— Значит, завтра похороним обоих, — сказал он.

— Уолт… — начал Сточерз, похолодев.

— Если я не смог спасти их, — тихо сказал Льюин, — если я не могу спасти нас всех, то я должен спасти хотя бы ее.

Смысла этой фразы Сточерз тогда не понял.

После смерти жены и сына Льюин остался один в огромном доме. Сточерз думал, что Уолт продаст дом и переедет из пригорода, но Льюин не сделал этого. Из общества “Ученые за мир” он вышел. Коллеги потребовали объяснений по поводу его последних речей, и Льюин хлопнул дверью. Сточерз позвонил другу и, попросив не бросать трубку, спросил, что с ним происходит.

— Совесть, — коротко сказал Льюин и отключился.

Сточерз поехал к нему, но Льюин не пожелал открыть А Роджерс доложил, что Льюином интересуется кто-то еще, за физиком ведется наблюдение. Скорее всего, подключились люди из службы безопасности. Сам же Льюин в последнее время ищет контактов с сомнительными личностями. Почему?

Сточерз пригласил к себе на виллу Рейндерса, Пановски и Прескотта. Совещание было коротким, решение радикальным: доставить Льюина силой и выяснить отношения Положение осложнялось тем, что физиком заинтересовалась и пресса. Действовать надо было быстро и точно.

Сточерз рассказывал довольно монотонно, то и дело прерывал сам себя, чтобы показать на дисплее тот или иной документ, проиллюстрировать рассказ схемой или рисунком.

Воронцов не мог поверить, что все это всерьез. Ученые, прозревающие будущее человечества на сотни лет и уверенные, что именно их прогноз непременно, с гарантией, сбудется! О методах прогнозирования Воронцов знал немного, но достаточно, чтобы считать: никакой прогноз не мог быть совершенно надежным. К тому же, зная о неблагоприятном прогнозе, люди непременно внесут исправления в свои планы… Комитет семи рассуждал и действовал так, будто Федерация — единственная страна, которой может принадлежать решающее слово. Но когда лучшие ученые создают прогностический сценарий, в котором нет места ни странам социализма, ни даже собственным союзникам, где лишь вскользь говорится, что русские тоже могут заняться аналогичными разработками…

— Не понимаю, — резко сказал Воронцов. — Вы действительно считаете, что последние договоры, уничтожение ракет не играют никакой роли?

— Нет, это вы не хотите понять, — мягко отозвался Сточерз, — что сценарий развитие человечества мало зависит от политической конъюнктуры. Агрессивность — свойство генетическое, изначальное…

— Да мир изменится гораздо раньше, чем вы научитесь менять мировые постоянные! Есть социальные законы. Они так же фундаментальны, как мертвые законы физики.

— Я не намерен сейчас дискутировать с вами, — сказал Сточерз. — Дело в другом. Вы с Портером шли за Льюином, чтобы поговорить с ним. Мы тоже хотели знать причины его поступков. Нам не удалось. Мы не можем применять методы, которые… Есть еще шанс. Вы, журналисты, умеете допытываться. Попробуйте. Но — два условия. Первое — время. Его мало. Служба безопасности, а может, и не только она, идет по пятам Льюина. И второе. Независимо от того, удастся ли вам разговор с Льюином, вы оба будете молчать обо всем, что узнали здесь, до тех пор, пока Комитет не примет иного решения.