Александр Розов - Неандертальский томагавк в астроархеологии

— Эксперты, — заметил Тулл, — полагают, что все не столь однозначно. Во-первых само событие добавления третьей пары конечностей, в смысле — крыльев, причем не очень соответствующих общей биологической логике…

— У биологии нет логики! — снова перебил Омбоо, — у нее есть эволюция! А у эволюции имеется надежный метод проб и ошибок, который мы ускоряем селекцией!

Тулл снова прибег к успокаивающему жесту поднятой ладонью.

— Я не спорю, сэр Омбоо, — я просто напоминаю выводы экспертов. Кроме третьей пары конечностей, в форме, гибридной между крыльями летучей мыши и насекомого…

— Это просто динамически оптимальный тип крыла!

— Возможно, но кроме этого замена сравнительно тяжелых млекопитающих на легкую трубчатую конструкцию, характерную для скелетных структур птиц…

— Да! Замена! Необходимая! Надо было уменьшить массу тела почти на четверть!

— …Привела, — договорил Тулл, — к не совсем ясным изменениям в функционировании центральной нервной системы, и к снижению объективного потенциала интеллекта.

— Если последствия не совсем ясные, — желчно ответил магистр, — то надо выяснять их механизм и устранять, а не кричать «ай-ай-ай» и не запрещать исправление мелких недочетов в очевидно успешном проекте генетического дизайна флифло!

— Не знаю, — кэп-инструктор пожал плечами, — я недостаточно компетентен. Я не готов поддержать или оспорить решение Жюри. Слишком многозначная ситуация.

— Нет! Однозначная! Жюри хлопнуло запретом по мне, но и по флифло тоже! Они уже самостоятельная раса, они живут, размножаются, скоро им будет тесно в этом ареале! Хорошо, что жители соседних островков Ламатами и Эсторени понимают ситуацию и прекрасно относятся к флифло, периодически прилетающим поинтересоваться вкусом урожая на любительских плантациях. Жители вынуждены решать проблему, которую создало Жюри, не позволив продолжить нормальную работу с кодом генов и привести следующие поколения флифло к планируемому потенциалу интеллекта!

— Я не исключаю, что Жюри ошиблось, — со вздохом, произнес Тулл. Ему было понятна бесперспективность спора с магистром на профессиональном поле биодизайна.

— Наконец то! — Омбоо хлопнул его по плечу, — Я сразу почувствовал, что у вас мозги не свернуты набекрень гипер-осторожностью, как у некоторых. Пошли в дом, посидим за кружкой хорошего легкого эля с хорошей закуской, и вы расскажете, с чем приехали. Я сейчас попрошу ребят слетать и притащить подходящей свежей рыбы. Знаете, морская свежая рыба, нарезанная ломтиками в сыром виде и чуть подсоленная, это именно то!

— Каких ребят? — спросил кэп-инструктор.

— Вот этих, — пояснил Омбоо, помахал рукой компании флифло, продолжавших сидеть и лопать фрукты на крыше коттеджа, и крикнул, — Эй! Эй! Я хочу рыбу! Рыбу из моря!..

Пока обещанная правильная закуска к элю не прилетела, хозяин и гость устроились за столом на широком балконе второго этажа в обществе раритетного кофейника, и пили напиток из желудей недавно созданного экваториального дуба. По сравнению с этим, обычный, даже крепкий, кофе показался бы бледной тенью.

— То, что надо при обсуждении серьезной проблемы, — сообщил магистр, делая мелкие глотки из чашки, и листая на экране компа приложения к рапортам «Green Flamingo».

— У меня от этого зелья скулы сводит, — признался Тулл.

— Незначительный побочный эффект, — магистр махнул рукой, — игнорируйте его. Итак, патруль решил, наконец, заняться пышно цветущей шизофренией гуру Канмаха.

— У него действительно шизофрения?

— Да. Замечательная хроническая шизофрения в форме сверхценной идеи. Вы можете почитать классические работы Карла Вернике на эту тему. Конец XIX века, глубокая примитивность моделей, зато популярное, художественное изложение примеров.

— Сверхценная идея это «Великое кольцо»? — предположил Тулл.

— Это оболочка сверхценной идеи, — поправил Омбоо, — а ядром является мессианский комплекс, уверенность в своем предназначении к руководству созданием нового мира, пронизанного справедливостью, человечностью и прочей чепухой. Вокруг этого ядра выстроилась модель, субстрат для которой был взят из НФ-серии Ефремова. Если бы Канмах жил раньше, то выбрал бы что-нибудь вроде Кампанеллы. Оболочка вторична.

— Вы хорошо знали Канмаха? — спросил кэп-инструктор.

— Достаточно, чтобы составить мнение о его психике. Но, вас, видимо, интересует мое участие в проекте. В частности, не я ли подбросил рассаду кробов в первый «ковчег». Честно признаюсь: да, это сделал я с сообщником.

Кэп-инструктор глотнул желудевого кофе и сообщил:

— Считайте, что ваше имя уже в списке почетных граждан Коатлики. Их колония, как пишут в рапортах, не выжила бы без этого фокуса. Но, я не понимаю, откуда вы взяли таких странных синсектов? Почему они на платформе крабов, а не на универсальной гибридной платформе?

— Потому, что универсальная гибридная платформа тогда была в экспериментальном состоянии, и ее перспективы не выглядели достаточно четкими. А наша команда в те времена занималась именно кробами.

— А почему кробов нет в энциклопедии робототехники?

— Они там есть, — возразил магистр, — но там они называются иначе. В историю техники кробы вошли, как тупиковое направление селекции гигаподов. Гигаподы были получены путем глубокой модификации натуральных крабов незадолго до середины прошлого века. Их успешно использовали в уборке мусора, и в простых строительных работах. Делались попытки построить породу гигаподов для сборочных производств, в частности — для проекта «Space Age». Именно тогда я, еще совсем юный, выбрал себе профессию на стыке ассемблерной системотехники и робототехнической бионики. Мы опоздали тогда. Сильно опоздали. В 2069-м наша тема находились на стадии отработки простейших сборочных операций: корректно привинтить одну гайку. Мы смогли дать экспедиции к Альфа Центавра только одну разработку: «donkey-crab».

— Я знаю, — кэп-инструктор кивнул, — вьючно-погрузочный биоробот для грузов весом в пределах центнера. На Калифорнии-Кэйт их сейчас называют просто «осликами».

— …Но, — продолжил Омбоо, отметив реплику собеседника кивком головы, — мы хотели добиться гораздо большего и продолжали двигать тему монтажного краба. Мы удачно применили принцип широкой дискретной дивергенции клонов, и были близки к весьма значительному успеху но… В начале нашего века появилась универсальная гибридная платформа для биороботв — синсектов, и тема монтажных крабов-гигаподов утратила актуальность. Вы, конечно, понимаете: робот — модифицированный бионт не способен всерьез конкурировать с хорошо сбалансированным роботом — псевдобионтом.