Феликс Крес - Король просторов

- Мне что, его убить?

- Нет! Этого я не говорила... - перепугалась она.

- Значит, будем держаться первоначального плана. В конце концов мы пристанем к берегу. Тогда никто нас не станет держать.

- Я в этом не настолько уверена.

Он тряхнул головой:

- Чего ты, в конце концов, хочешь, госпожа? Ждешь от меня чуда? Может быть, мне прыгнуть за борт и притащить эти шлюпки обратно?

Молчание.

- Думаю, тебе нужно лечь спать. Да и мне бы не помешало. Прошлая ночь была не из приятных.

Девушка вздрогнула.

- Я не смогу заснуть...

Он вздохнул:

- Хочешь, чтобы я остался с тобой?

Они опять помолчали.

- Странно, но... я уже говорила... ты не такой, как остальные. Если бы я не знала, никогда бы не подумала, что ты...

Она оборвала фразу на полуслове.

- Злодей, - закончил он за нее, садясь за стол. - И убийца. Морской разбойник.

Снова наступила тишина.

- Может, это даже и хорошо, - наконец сказал он, - что мы можем спокойно поговорить. Я давно уже хотел тебе кое-что объяснить, но ты всегда была такая... - он поколебался, - неприступная... Видишь ли, госпожа, - помолчав, продолжил он, - иногда я завидую тебе, как просто ты смотришь на все. Пираты плохие, а солдаты хорошие, хотя убивают и те и другие. Торговец, по уши погрязший в обмане, - порядочный человек, но воришка, который крадет у него кошелек, - подлый злодей. Команда этого корабля, Тарес, Дороль и остальные, - просто пираты. А ты когда-нибудь думала о том, откуда берутся пираты? - Он испытующе посмотрел на нее. Известно ли тебе, госпожа, что такое служба на имперском корабле? Или торговом барке?

Все делают баснословные барыши на продовольствии: поставщик, который продает давно протухшее мясо; капитан, который закрывает на это глаза. А моряк все это жрет. Сначала вылавливает из котла червей, а потом хлебает теплые помои, которые кок специально варил так долго, чтобы все разварилось до конца; никто не узнает, что самое лучшее, хотя бы немного съедобное, он оставил себе.

А знаешь ли ты, госпожа, какие наказания грозят на имперском паруснике? Очень мягкие: за легкий проступок обычно дают пять палок. Это и в самом деле немного. Поэтому придумали способ, который моряки называют "офицерской легендой". К примеру, матрос опоздал на вахту. Пять палок за опоздание. Но еще пять - за неуважение к офицеру, поскольку, опоздав, он встал на вахту, вместо того чтобы идти оправдываться. И еще пять за то, что подал дурной пример команде. И еще пять за то, что нагло скрыл все свои проступки, назвав лишь один - опоздание. Вот это и есть "офицерская легенда". Не смотри на меня так, госпожа, - продолжил он, немного помолчав. - Попытайся понять, что почти всем им нечего терять. Работа на пиратском корабле столь же тяжела, как и на любом другом. Жесткие канаты сдирают кожу точно так же, вечная сырость тоже точно такая же. Но еда не воняет, офицерской легенды нет и в помине, а в кошельках звенят не жалкие медяки, но золото.

- То есть все они были обижены на весь белый свет и сбежали на пиратский корабль, поскольку на другом уже не могли выдержать, - устало сказала девушка.

- Во многих случаях, госпожа, именно так. Ясное дело, что среди них есть и бандиты с детства. Но большинство - простые люди, для которых мышление категориями добра и зла лишено всякого смысла; они хотят просто жить, есть, иногда иметь возможность развлечься. Естественно, им приходится убивать, но ведь к этому их принуждали и на имперских кораблях. Знаешь, сколько команд гаррийских кораблей взбунтовалось во время последнего мятежа? Большинство тех моряков потом погибли в казематах Трибунала. Эти люди готовы были сопровождать купцов и сражаться с пиратами, но не хотели жечь собственные селения.

- Те, кого не осудил Трибунал, теперь убивают таких же самых несчастных, какими были когда-то и они сами, но на торговых барках. Они не стали жечь селения в интересах империи - теперь они делают это, чтобы захватить рабов. Думаю, тебе не удастся меня убедить, хотя в том, что ты говоришь, наверняка есть доля правды. К чему ты, собственно, клонишь?

- Я хочу показать тебе, что эта стая убийц состоит из _обычных людей_, госпожа. Из людей, судьба которых сложилась так, а не иначе. Объясни мне, как так получается, что стоит познакомиться с кем-то поближе, и он тут же оказывается совсем другим? Я имею в виду себя, но прежде всего Эхадена.

Девушка побледнела.

- Не говори мне об Эхадене, - сказала она. - Только не о нем.

- Почему нет, госпожа? Он был пиратом, и еще каким! Ты бы удивилась, если бы я тебе рассказал. И тем не менее этот пират, убийца...

- Эхаден был братом моей матери, - хрипло сказала она. - Не будем больше об этом.

- Я знаю, кем он был. Но все же...

Она резко встала.

- Хватит, Раладан! - сдавленно проговорила она. - Хватит, я не хочу больше об этом говорить и не хочу слушать! Достаточно! Наконец... наконец-то я одна. Понимаешь? У меня нет никаких родных, никого, и о большем я и не мечтала всю свою жизнь! Даже матери я нужна была лишь затем, чтобы ей было кому рассказывать о своем чудесном Раписе. Я знаю, что могло быть иначе... я любила мать... - Она говорила все более лихорадочно и бессвязно. - Но я больше не хочу, слышишь? Я хочу просто сойти с этого проклятого корабля и начать нормально жить. В самом деле, Раладан, я... я готова убивать, чтобы этого добиться. Хорошо, что Рапис... что _мой отец_... - она впервые с видимым усилием произнесла это слово, что он умер. Иначе я убила бы его! Убила! - Ее всю трясло. - Я не такое уж невинное дитя... И я не такая глупая, как тебе кажется. Я знаю, что невозможно отделить добро от зла. - Она медленно вернулась к столу и тяжело села. - Но за всю свою жизнь я любила... любила лишь двоих. Мать и... его. Я любила его, совсем его не зная, потому что его любила она. Что ты можешь знать о чувствах, которые охватывают тебя, когда вместо разноцветной птицы, являвшейся к тебе в мечтах и снах, перед тобой предстает... грязная, вонючая тварь?

Утром оказалось, что на горизонте пусто. Они сменили курс и снова пошли на юго-восток.

До вечера курс не менялся. Море было все так же пусто, но Раладан и Тарес знали, что это еще не конец всех хлопот. Это прекрасно понимали даже матросы. По Замкнутому морю могло кружить больше парусников, чем полагал лоцман, кроме того, они наверняка еще не миновали линию патрулей вдоль побережья. Организаторы облавы отнюдь не были дураками. Позднее лето, скорее даже начало осени, - подобное время года почти гарантировало успех. Пиратский корабль, даже если бы ему и удалось уйти на Просторы, подвергался серьезной опасности со стороны осенних штормов; если он не успевал свернуть в какое-нибудь безопасное укрытие - обычно заканчивал свой путь на дне океана или же, подгоняемый ветром, исчезал навсегда в бескрайней водной пустыне.