Ненси Кресс - Свет чужого солнца

Она почувствовала, что Келовар наблюдает за ней, и резко обернулась. Он не успел отвести взгляд, по которому нетрудно было догадаться о его намерениях, однако в ее душе не шевельнулось ни желания, ни интереса, ни даже тщеславия.

- Если ты боишься оставаться одна...

- В соседнем коридоре я видела еще одну закрытую дверь, - как можно мягче проговорила Эйрис. - Я, пожалуй, отправлюсь туда.

Она приложила палец к дверному замку. Точно такая же комната. Сама не зная зачем, Эйрис нажала на оранжевый круг. Комната наполнилась светом, лившимся отовсюду и ниоткуда, с едва заметным золотистым отливом. От неожиданности Эйрис вскрикнула. Еще одно опасливое движение, и свет погас. Господи, это же лампа!

Опустившись на колени, Эйрис внимательно разглядывала необычный светильник. Между ним и стеной не было ни малейшей щели, казалось, они одно целое. Круг совсем не нагрелся. Но что же поддерживало огонь? Где пламя? Изумленная, завороженная, испуганная, она долго сидела перед светильником и не сразу услышала стук в дверь.

В коридоре стоял Келовар, нагруженный яркими подушками.

- Это тебе.

- Мне?

- Ими торгуют внизу. Я купил их для тебя. Здесь нет ни бурнусов, ни торговцев одеждой. Этот город - всего лишь участок леса, где среди кустов и деревьев проложены дорожки. Кажется, возле северной стены есть поляна. Ты можешь сшить себе одежду из этих подушек. В коридоре портной уже назначает цены.

Он посмотрел на ее тунику. В первый раз Эйрис вспомнила о том, что она разорвана на груди и кое-как заштопана. Келовар не отводил взгляда. Эйрис забрала у него подушки и повернулась, чтобы сложить их на пол.

- Где ты порвала тунику?

- Зацепилась за что-то.

- Эйрис, - начал он, но она, услышав умоляющие нотки, успела жестом остановить его.

Вдруг наступившую тишину прорезал женский крик. Снизу донеслись испуганные вопли. Келовар развернулся и бросился к лестнице. После секундного колебания Эйрис побежала за ним и в изумлении замерла на нижних ступенях.

В зале на каждом столе появилось по четыре дымящиеся чаши, не больше и не меньше, точно в центре. Женщина, стоявшая подле Эйрис, заметила ее изумление.

- Крышки столов исчезли, - объяснила она таким слабым, дрожащим голосом, что Эйрис пришлось наклониться, чтобы расслышать. - Так же, как растворилась арка в Стене. Только что они были, потом какое-то мерцание и крышки просто растаяли, а на их место снизу поднялись другие, уже с чашами.

- А кто так страшно кричал?

- Вон та толстуха перепугалась. Я думаю, в чашах еда. - Голос журчал подобно тихому ручейку среди камней. - Смотри, Калид Т'Алира пробует.

В другом конце зала высокий курчавый человек в чине капитана выловил что-то из чаши и положил в рот. С минуту он задумчиво жевал, потом кивнул солдатам, толпившимся позади него.

- А вдруг это отравлено, - взвизгнула толстуха и, уже не в силах остановиться, без конца повторяла: - Это может быть отравлено, это может быть...

Капитан в два прыжка очутился рядом и зажал ей рот. Он не ударил ее, а просто посмотрел прямо в глаза и что-то тихо сказал. Эйрис не смогла разобрать его слов. Толстуха успокоилась, но отовсюду еще доносились тревожные и испуганные голоса. Калид Т'Алира повернулся к ним.

- Делизийцы! Эта женщина просто струхнула. Подумайте: если бы геды собирались убить нас, стали бы они так медлить? В чашах обычная еда. Я попробовал - довольно вкусно. Если вы еще боитесь, тогда подождите и понаблюдайте, как подействует на меня пища гедов. Вы хотите есть? Возьмите чашу с собой и съешьте у себя в комнатах. Вы изумлены? Да посмотрите, геды прислуживают нам, как рабы, которые остались за стенами этого города!

- Или кормят нас помоями, как скотину в стойле, - вставил Келовар. Он пробрался к Эйрис, продолжая следить за Калидом с настороженностью, причину которой Эйрис не могла понять. - Не ешь, Эйрис.

- А питаться будем воздухом? - ехидно спросила она.

- Дичью.

- Но, Келовар, даже если в Эр-Фроу и водится дичь, ее не хватит на год.

Но спорить с ним было бесполезно.

- Надо только пробраться через посты, а там охоться сколько влезет. И никаких помоев на обед.

Эйрис потянулась к ближайшему столу, осторожно выудила из чаши какой-то коричневый кусок и понюхала. Что это такое, определить она не смогла, с него стекал коричневый соус, тоже непонятного происхождения. Еда почти не пахла. Женщина положила кусок в рот и не почувствовала вкуса. Но стоило немного пожевать, как рот наполнился слюной, и Эйрис почувствовала волчий аппетит. Она проглотила кусок и потянулась за следующим, не глядя на Келовара, который сердито повернулся и направился к выходу.

Женщина с тихим голосом опустилась на колени подле нее.

- Ну как, вкусно?

- Еда как еда. - Эйрис произнесла эти слова резче, чем собиралась. Кто такой Калид Т'Алира? Это первое материнское имя, которое я здесь слышу.

Женщина пропустила мимо ушей замечание о материнском имени.

- Он капитан - вернее, был капитаном городского Совета по охране Делизии.

Эйрис перестала жевать.

- Не знаю, почему он здесь, - продолжала женщина, - но, кажется, всем здесь заправляет. Я слышала, что это он приказал расставить посты. Меня зовут Криджин, гранильщица.

- Эйрис, стеклодув, - она не назвала рода своей матери, а Криджин не стала спрашивать.

- По вкусу это напоминает...

В проеме входной арки появился человек с дико выпученными глазами.

- Наступает Первоночь!

Все замерли. Повисла напряженная тишина, она напоминала хрупкое стекло, готовое от малейшего толчка упасть и разбиться вдребезги. Эйрис зажмурилась. Хватит. Хватит чудес. Довольно. Когда она открыла глаза, то поняла, что паника, которую ненадолго остановил Калид Т'Алира, опять охватила всех, и люди с удовольствием дают разрядку своим взвинченным нервам. Крича, толкаясь, переругиваясь, они ринулись к выходам - взглянуть на небо. Оно быстро темнело. Первоночь поглощала остаток Перводня, без Темного Дня, без Последнего Света. Невозможнейшее, безумнейшее событие в длинной цепи невозможных безумств сегодняшнего дня стало последней каплей. Люди кричали, что это город смерти, в котором все они неминуемо погибнут, что они уже мертвы. Кто-то протяжно запричитал, другой начал биться головой о ствол дерева, снова и снова...

Неожиданно посреди этого кромешного ада снова возник Калид Т'Алира.

- Делизийцы! - закричал он, взобравшись на огромный растрескавшийся валун. И, как ни странно, его услышали. Эйрис, которая пыталась пробраться назад в здание, повернулась к нему. У этого человека оказался властный голос, к его словам поневоле прислушивались. Он обвел взглядом перепуганную толпу. - Делизийцы! - повторил он и сделал короткий рубящий жест рукой, приказывая солдату, стоящему возле вопящей толстухи, утихомирить ее. Через секунду истошный визг прекратился.