Ненси Кресс - Свет чужого солнца

- Ты не должен был приходить сюда, - прошептала она. - Это слишком опасно.

- Я могу заново вправить кость. Я сделаю это лучше.

- Дахар, ты слышишь меня? Если они найдут тебя здесь...

- Я могу заново вправить кость, - повторил он с усталым упрямством в голосе.

- И я смогу снова ходить?

- Дай мне взглянуть. Я могу заново вправить кость.

Женщина кивнула. Дахар опустился на колени, снял шину, которую сестра-легионер наложила на ногу, и ощупал сломанную кость. Эйрис вскрикнула. И тут же у нее промелькнула мысль: "Если кто-нибудь услышал ее и пошел за Келоваром, чтобы открыть дверь..." Текли минуты. Но никто не появился.

- Дахар. Если я закричу и кто-нибудь придет...

- Кто еще может войти к тебе, кроме Келовара?

- Никто. Но Келовар...

- Я знаю Келовара, - как-то отрешенно произнес жрец. В его голосе слышалась беспредельная усталость. - Он должен понять, что я могу заново вправить кость. Если я этого не сделаю, ты никогда не сможешь ходить, останешься калекой на всю жизнь...

Эйрис пожала плечами и попыталась сосредоточиться.

- Подожди, - тут есть лекарство, которое мне дала твоя жрец-легионер...

- Не моя, - раздраженно произнес Дахар и пристально посмотрел на женщину. Его черные джелийские глаза ничего не выражали. - Какое лекарство? Где?

- Здесь, в чаше.

Он поднес ее к носу, понюхал, капнул лекарство на язык.

- Да. Отлично. Это поможет унять боль.

- Прошлый раз я отключилась на целый день.

- На этот раз такого не будет. Оно простояло слишком долго. Но твои мысли могут начать путаться.

- Если так, то я снова могу закричать, и кто-нибудь позовет Келовара открыть дверь...

Мгновение жрец смотрел на дверь оценивающим взглядом опытного солдата, затем его взгляд потух, и он отвернулся от Эйрис, будто не хотел, чтобы та видела, что отразилось в его глазах. Затем жрец снова повернулся к ней и протянул лекарство. Эйрис выпила. Все закружилось у нее перед глазами, мозг затуманился, но боли она не почувствовала.

И все же, когда Эйрис пришла в себя, губы у нее были искусаны до крови, а в глазах стояли слезы.

- Я? Я... не?.. - Эйрис что-то хотела спросить, но не смогла лекарство все еще действовало. Не могла она и вспомнить, что хотела спросить и почему спрашивала.

- Нет. Нет, ты не кричала, успокойся. Подожди, мне надо перевязать тебе ногу. - Жрец занялся перевязкой, а женщина наблюдала за ним так, словно нога принадлежала не ей, а кому-то другому. Это было странное ощущение. Она чувствовала себя самой собой и одновременно кем-то другим, понимала, что так действует наркотик.

- Теперь я буду ходить как и раньше? - спросила Эйрис отстраненно, как будто речь шла не о ней.

- Когда нога заживет.

- Дахар...

- Тебя не тошнит?

- Нет, - Эйрис вдруг рассмеялась звонко, как девочка. Это показалось ей странным, и она нахмурилась, потом засмеялась снова.

- Все в порядке, не беспокойся. А нога действительно заживет?

- Да.

- Почему ты пришел вправлять ее?

Дахар не ответил. Лицо его снова превратилось в маску, на которой были написаны усталость и горечь.

- Ты пришел, потому что думал - я пострадала из-за тебя. Из-за того, что ты придумал это Соглашение Кридогов и двое джелийцев напали на меня. Эйрис слышала свой голос издалека, и понимала, что это говорит наркотик, что без него она никогда не смогла бы сказать правду

- Это Келовар тебе обо всем рассказал? - спросил он.

- Нет. Я уже сказала тебе, что мы расстались. Я сама обо всем догадалась. Возле Стены. Они изгнали тебя, да? Из Джелы?

Жрец поднялся и направился к двери. И услышал слова, которые она проговорила ему вслед:

- Но ты пришел помочь мне не только поэтому. Нет, Дахар. Ты совершил над собой насилие, чтобы прийти сюда? Ты рисковал жизнью, чтобы помочь делизийке. Ты пришел, потому что я - делизийка. Ты нарочно нанес себе эту рану.

Дахар повернулся и посмотрел на женщину в упор.

- Да, - продолжала она, слегка улыбаясь и все еще находясь под воздействием наркотика, - ты хотел помочь делизийке. У нас, стеклодувов, говорят, что, "когда печь слишком горяча, она ищет малейшую трещину". Ты когда-нибудь слышал это? Нет, конечно, нет. Ты никогда не работал со стеклом. Эмбри спросила меня, что это значит. Она тогда делала синюю бутыль... - Что она говорит? Эмбри... При имени дочери у нее закружилась голова, но она продолжала говорить точно в бреду. - Ни разу в Эр-Фроу я не произнесла этого имени... Никогда...

- Кто это - Эмбри? - мягко спросил Дахар.

- Моя дочь, - Эйрис закрыла глаза. - Моя дочь... в Делизии.

Мгновение он молчал.

- Почему ты оставила ее там?

- Мне пришлось. Меня изгнали из города.

- Почему?

- Я сделала фигуру из стекла. Двойная спираль синяя с красным. Двойная спираль джелийских жрецов-легионеров

Его рука замерла под ее ладонью. Головокружение и усталость навалились на Эйрис, и она закрыла глаза.

- Я сделала ее потому, то это было красиво. Не потому, что это джелийский символ, а просто оттого, что это красиво. Красиво. Тебе это не кажется смешным, Дахар? Красота целительной эмблемы жрецов-легионеров изгнала меня из Делизии в Эр-Фроу, где изгнанный жрец-легионер рискует жизнью, чтобы вылечить меня, потому что я делизийка.

- Я пришел не потому, что ты делизийка, - сказал Дахар.

- Нет, - возразила Эйрис. - Потому.

Дахар взглянул вниз, на ее правую руку, лежавшую у него на запястье. За минувшие десятициклы красные шрамы на ее большом пальце побелели и превратились в тонкие длинные полоски уплотненной кожи.

- Да, - наконец произнес Дахар. - Потому.

Эйрис вдруг почувствовала себя замерзающей и потерянной. От нескрываемой печали в его голосе ее гнев прошел, но боль все еще пульсировала в ноге.

- Я ошибся. Ты не делизийка, - вдруг проговорил жрец.

Эйрис не поняла его и нахмурилась.

- Ты больше не делизийка. Делизия изгнала тебя. Они не смогли понять, что такое твоя скульптура, они не могут понять, что такое наука гедов - и Джела тоже не может И Джела тоже.

Взгляд Дахара скользнул по комнате, и он словно впервые увидел здесь оборудование гедов - провода, элементы, призмы. Он взял в руки обогревающее устройство.

- Что это?

- Устройство для тепла. Очень пригодится охотникам в вельде или детям, родившимся в Третьеночь.

Эйрис наблюдала, как он разглядывает ее изобретение.

- Это Гракс сказал тебе, как сделать устройство?

- Нет. Но я использовала то, что он показывал в Доме Обучения.

Жрец положил устройство на место и жестко произнес:

- Ты понимаешь, что геды могут дать Кому? Не игрушки, не оружие, не драгоценности - науку! То, о чем мы никогда не думали, то, о чем мы даже и не мечтали... Почему остальные люди не могут понять это? Белазир, Калид, Исхак - они вовсе не дураки, так почему же они не понимают? Все, что мы знаем и умеем, Делизия или Джела - неважно, не может сравниться с тем, что знают и умеют геды. За все годы на нашей планете не произошло ничего более важного, чем появление гедов. Ничего! Это Эр-Фроу. Это... - Его голос задрожал и вдруг осекся. Эйрис услышала нотку неуверенности и поняла, что Дахар тоже сомневается в гедах. Он преклоняется перед знаниями чужаков с благоговением, похожим на отчаяние, сознавая могущество их науки, которая могла захватить, потрясти и опустошить человеческий разум с силой землетрясения, всколыхнувшего застоявшееся болото. За это землетрясение он мог заплатить любую цену - он, который привык думать не о цене, а о чести. Но, несмотря на все это, землетрясение выбило у него из-под ног привычную почву, и ему пришлось призвать всю свою волю, чтобы устоять, хотя он прекрасно понимал, что скоро под ногами появится новая плодородная земля, на которой, однако, не окажется убежища. И некому будет поддержать его.