Александр Казанцев - Пылающий остров

Молния и Матросов на несколько секунд скрылись в черном отверстии тоннеля и, вынырнув оттуда, подбежали к расположенному посредине стадиона рингу. Секунданты протягивали им перчатки.

— Ксения, неужели им и отдохнуть-то не дадут? — волновалась Надя.

— Нет, не дадут. Сразу же будет два раунда.

— Ой, дорогой воздушный волк! Этот спорт для железных роботов, а не для людей, честное слово! Я бы даже не взялся их лечить. Я просто вызвал бы слесаря.

По стадиону разнесся громовой голос репродуктора:

— Садовскую Марину Сергеевну просят немедленно пройти к администратору стадиона.

— Маринка, ведь это же тебя!

— Не понимаю! В чем дело?

— Повторяю: Садовскую Марину Сергеевну просят немедленно…

— Девочки, как же я пойду?

— Иди, Мариночка, я посмотрю! Он обязательно победит, я в нем уверена! — сказала Надя ободряюще.

Марина посмотрела на нее, словно спрашивая, кого же она подразумевает под «ним», вздохнула и стала пробираться к выходу. Она боялась оглянуться на ринг. Сердце то останавливалось, то старалось нагнать пропущенные удары.

Марина открыла дверь в кабинет директора стадиона и замерла, словно налетела на стену.

Посредине кабинета стоял старый профессор, немного ссутулившись и растопырив локти. Директор стадиона, плечистый седой рекордсмен, попросил извинения и вышел.

— М-да!. Я осмеливаюсь надеяться, что вы окажетесь достаточно снисходительной и простите меня за столь срочный вызов. Я получил извещение, что вы находитесь здесь.

Марина уже оправилась и заговорила несколько резким голосом:

— Здравствуйте, профессор. Конечно, это неожиданно, но я к вашим услугам.

— М-да!. Видите ли… Как это вам сказать… Я должен ознакомить вас с одним полученным мною письмом.

Профессор достал из заднего кармана письмо и протянул его Марине. Девушка взяла конверт.

— «Заслуженному деятелю науки профессору Ивану Алексеевичу Кленову».

— Мне. Читайте, читайте, — сказал Кленов.

— «Научный совет института, обсуждая по поручению министерства план работ по решению проблемы концентрации энергии в магнитном поле сверхпроводников, на основании настоятельной рекомендации министра и общей уверенности в огромной вашей эрудиции в затрагиваемой научной области, а также высокой вашей научной принципиальности, решил обратиться к вам, уважаемый Иван Алексеевич, с просьбой принять на себя лично руководство работами кандидата физических наук М. С. Садовской, дабы достигнуть положительного результата, который вы подвергли сомнению, или же доказать практически свою правоту».

— М-да!. Итак, вы ознакомились с содержанием этого ко мне обращения. Несомненно, вас не может не интересовать мое мнение по этому вопросу. М-да!. — Профессор заложил руки за спину и стал расхаживать по комнате. — Я должен сообщить вам, дорогая моя барышня, что хотя я и признаю себя неправым в отношении формы давешнего выступления и осмеливаюсь со всей стариковской искренностью просить у вас прощения, однако в отношении существа моих научных взглядов никаких изменений у меня не произошло. М-да!. Не произошло.

Профессор осмотрел тоненькую напряженную фигуру Марины.

— Но я осмеливаюсь сообщить вам, уважаемая Марина Сергеевна, что форма адресованного мне обращения такова, что ставит меня в совершенно безвыходное положение. Какой ученый вправе отказаться от возможности доказать свою правоту! М-да… И вот, после зрелого размышления, взвесив все за и против, я пришёл к убеждению, что доказать бессмысленность и вредность проводимых вами работ, установить, наконец, непогрешимую и святую научную истину можно успешнее и беспристрастнее всего, руководя упомянутыми работами самому. Вот почему, дорогая моя барышня, я счел возможным уступить настойчивой просьбе министра.

— Василия Климентьевича?

— М-да!. Василия Климентьезича.

Со стороны стадиона донесся рев толпы.

Марина так и потянулась к двери. Сердце стучало: Дима, профессор, сверхпроводимость, защита, провал, ринг, Молния, Дима, профессор, Василий Климентьевич…

— Я счел необходимым немедленно повидаться с вами, ибо не мыслю себе возможности дать положительный ответ, не познакомившись предварительно с вами. М-да!. Мне сообщили, что вы здесь, и я счел за деловую необходимость приехать сюда.

— Вам — руководить? — в упор спросила Марина. — Но для этого надо верить!

Профессор сразу рассердился и зажевал челюстями:

— М-да!. Я позволю себе выразить мнение, что в научные истины нельзя верить или не верить. Можно быть в них более или менее убежденным.

Снова загрохотал стадион.

— Что там за шум? — пожал плечами профессор. — Это мешает мне сосредоточиться, это рассеивает мое внимание.

Донесся голос репродуктора:

— В первом раунде преимущество присуждено Молнии!

— Ой! Что же это такое? — прошептала Марина.

— Виноват, простите… я не расслышал, — сказал Кленов.

— Ах нет, профессор, это я так!

— М-да!. Ну, я продолжаю. Мне необходимо было увидеть вас. Прежде всего, повторяю, я осмелился бы просить вас извинить меня… Ну, я бы сказал, за излишнюю резкость во время выступления…

Дверь открылась. Показалась голова доктора:

— Послушайте, почтенный профессор! Я решил сбегать за вами. Там дерутся, а вы тут сидите!

— Милейший, я бы вас просил не нарушать нашей беседы.

— Послушайте, профессор! Там опять начинают. Я уже бегу.

— Ах, прекраснейший, но удивительно назойливый человек этот доктор! Итак, я продолжаю. Извините старика. Это необходимо для дальнейшего.

— Иван Алексеевич! Что вы? Я же…

Марина готова была заплакать, так ей вдруг стало жалко извиняющегося профессора, имя которого было ей знакомо с первого курса университета.

— Ну, вот… вот и увиделись… — Профессор сразу как-то размяк. — М-да!. Встретились. Станем работать, чтобы показать человечеству… Что же делать! Надо испить чашу до дна…

Загрохотало все вокруг: потолок, стены, окна. Профессор поморщился. Марина украдкой щипала руку. Она снова стала сухой и напряженной:

— Профессор, я ценю ваш авторитет, но я… все же не могу согласиться с вашим мнением. Я решила добиться успеха, и я его добьюсь!

— М-да!. Похвально, похвально! Упорство — двигатель науки. Я рассматриваю нашу с вами задачу, как задачу доказать человечеству… Я не говорю пока, что доказать! Мне это уже известно, вы ещё заблуждаетесь, но ответ мы получим в научных отчетах. М-да! Ну вот и увиделись… Вот… Что же я ещё хотел сказать?. Что-то, несомненно, важное. Вы уж простите, припомнить не могу!

— Иван Алексеевич! Я рада, что мы будем вместе работать, честное слово! — Голос Марины перестал быть резким, в нем звучали совсем новые нотки. — Вы помните тогда, ночью, вы спрашивали о Матросове? Пойдемте посмотрим на него.