Журнал «Если» - «Если», 2002 № 03

Особняком на этом фэнтезийно-музыкальном празднике металла держатся два творения по мотивам произведений Эдгара По. Дебютная программа английской арт-рок группы «Alan Parsons Project» «Tales of Mystery and Imaginations» (1976) сразу же по выходе потрясла своей величавостью и необычностью звучания, заняв достойное место в списках шедевров эпического симфо-арт-рока. Этот диск должен иметь в коллекции любой уважающий себя меломан — мощно, красиво, интеллектуально и удивительно точно передана атмосфера рассказов Эдгара По.

Еще один замечательный сын Англии, великий и непредсказуемый Питер Хэммилл, в 1969 году вместе со своей легендарной группой «Van Der Graaf Generator» придумал ту музыку, которая получила название «эпический сонатный арт-рок». И неустанно продолжает трудиться на этой ниве уже свыше 30 лет, не переставая удивлять сумасшедшими идеями, необычными экспериментами в рамках одного жанра. Одним из таких экспериментов стала 80-минутная эпическая рок-опера «The Fall of the House of Usher» (1991), созданная по мотивам «Падения дома Эшеров» Эдгара По. Музыка столь же фантастична и необычна, как и сам первоисточник, хотя неподготовленному слушателю будет, вероятно, трудновато угнаться за извивами музыкальной мысли Хэммилла.

Мифология и эпос уважаемы в рок-музыке даже больше, чем собственно классика фэнтези. Эта тема и вовсе обширная, поэтому ограничимся наиболее интересными проектами.

Первым в этом ряду необходимо назвать экс-участника легендарных «Yes» Рика Уэйкмана, создавшего в 1975 году грандиозную в музыкальном и постановочном планах оперу по артуровскому циклу — «The Miths and Legends of King Artur and the Round Table». Это эпическое произведение, само по себе давно ставшее классикой современной музыки, стоит в одном ряду с такими шедеврами жанра, как «Иисус Христос суперзвезда» Ллойда — Уэбера и «Стена» «Pink Floyd». Знаменитая американская пауэр-металл группа «Manowar» полностью оправдывает свое название — все участники коллектива и в самом деле выглядят внушительно, рослые и мускулистые, как на подбор. Внешний имидж соответствует и содержанию музыки — батальные зарисовки по мотивам скандинавского (за неимением американского) эпоса. Группа хоть и попала в книгу рекордов Гиннесса как самая громкая, но нельзя не отметить присущие их музыке изящество аранжировок, яркую мелодику и богатый вокал Эрика Адамса. Но в творчестве группы всегда было больше пафоса, чем собственно эпоса. И после выхода весьма популярного и действительно мелодически яркого альбома «Kings of Metal» (1988) думалось, что музыкантам уже нечего больше сказать — разве что заниматься самоповторами и самопародированием. Однако им удалось удивить критику и меломанов: в первой своей реально эпической программе «The Triumph of Steel» (1992) они продемонстрировали явный творческий рост. Положив в основу гомеровскую «Илиаду», «воины» создали шедевр прогрессив-металла, открываемый 30-минутной развернутой сюитой «Ахиллес» и завершаемый пронзительной и возвышенной балладой «Master of the Wind». К сожалению, в биографии группы диск «The Triumph of Steel» оказался единственной попыткой раздвинуть границы жанра — уже следующий их альбом 1996 года выдержан в обычном ключе: энергично, мелодично, про викингов — и не более того. Очень удачно воплощает сюжеты национального эпоса прогрессив-металлическая группа «Amorphis», одна из лучших на финской рок-сцене. В их творчестве выделяется отличный «Tales from the Thousand Lakes» (1994), базирующийся на карело-финском эпосе «Калевала». Но все-таки главным достижением в творчестве группы стал очень мощный не только по энергетике, но и по качеству представленного материала диск «Elegy» (1996), вдохновленный памятником финской литературы «Kanteletar» — произведением, являющимся для финнов своего рода Книгой Жизни и объединяющим 600 поэм, основанных на народных сказаниях. В этом же ряду стоит упомянуть еще три великолепные команды, работающие в направлении, которое правильнее будет определить как «фолк-прогрессив» — это финская группа «Nightwish» (вокалистка — профессиональная оперная певица, обладательница чудесного второго сопрано); англичане «Skyclad», достойные наследники менестрельского арт-рока «Jethro Tull»; группа «Blackmore's Night», возглавляемая легендарным экс-гитаристом «Deep Purple» Ритчи Блэкмором. Все три коллектива в своем творчестве успешно и нетривиально обращаются к мифологии разных народов.

Ужас не в том, что повести классика фэнтези английского писателя Чарлза Уильямса — ужасны. Совсем наоборот: встреча нашего читателя с его творчеством давно назрела. Ужас в том, что сборник Уильямса «Война в небесах. Иные миры», выпущенный издательствами ACT и «Terra Fantastica», вышел в серии с абсолютно дезинформирующим названием: «Классика литературы ужасов». Мне уже приходилось писать об удивительной легкости, с которой наши издатели порой сами отваживают потенциального читателя. Да, Уильяме иной раз писал о вещах страшных — но все же в творчестве своем был шире и глубже, чем автор коммерческих «ужастиков». И никому в США или Англии не придет в голову издавать Уильямса в «Золотой коллекции черной литературы», «Классического хоррора» (цитирую аннотацию на обложке рецензируемой книги). Если вкратце, то в повести «Война в небесах» (1930) сюжет завязан вокруг детективного расследования загадочного убийства в современном автору Лондоне 1920-х годов. Труп обнаруживается на первых же страницах, однако затем расследование уводит сыщиков Скотланд-Ярда в сферы (в буквальном смысле), о которых они и помыслить не смели: за бытовыми событиями начинают маячить какие-то иномирные, мистические силы и артефакты (легендарная Чаша Грааля). А в «Иных мирах» (1931) аналогичный детективный сюжет разворачивается вокруг еще одного мистического амулета — Камня Соломона, связанного с небезызвестным Ковчегом Завета. Короче, в обеих повестях идет вселенская битва Добра и Зла, не знающая границ ни в пространстве, ни во времени, а герои Уильямса постоянно сталкиваются с моральной проблемой абсолютной власти, которую и дают (искушают) оккультные амулеты. Выписана эта драма рассказчиком неравнодушным и подчеркнуто субъективным: христианским моралистом, членом тайного мистического ордена «Золотая заря», а также менее формального кружка друзей и коллег, собравшихся под общим знаменем веры — «Инклингов», куда, кроме Уильямса, входили Дж. Р.Р.Толкин и Клайв Стэплз Льюис.

Однако послесловие одного из переводчиков и тут сужает возможную читательскую аудиторию. Я не хочу сказать, что переводы и комментарии непрофессиональны — отнюдь. Но сами переводчики (В.Трушецкий и Н.Григорьева) не скрывают, что видят и в Толкине, и в Уильямсе прежде всего авторов мистических, религиозных моралистов, визионеров, создающих «иную реальность литературного произведения, соответствующую «высшей», или просто «полной», реальности бытия» (из послесловия Н.Григорьевой). Именно в таком ключе указанный дуэт перевел Уильямса (как и прежде — Толкина). Разумеется, подобная интерпретация имеет ровно столько же прав на существование, как и все прочие. А в доказательство существования иного взгляда говорит очевидный факт: будь Толкин и Уильяме ТОЛЬКО писателями-мистиками, круг их читателей вряд ли превосходил бы аудиторию любителей творчества госпожи Блаватской, Густава Майринка или Даниила Андреева. Она, эта аудитория, несоизмерима с многомиллионной армией почитателей Толкина. Чарлз Уильяме, разумеется, не столь популярен, но и корпус его поклонников за рубежом значительно превосходит узкий кружок любителей оккультной литературы, искателей тайного знания. Сознаю, что последняя претензия — чисто субъективная. Тем более, что трудно отрицать факты: Уильяме состоял в «Золотой заре», написал несколько оккультных и теологических трактатов и к религиозному морализаторству относился предельно серьезно. Но как художник он гораздо шире своих мистических исканий.