Владимир Фильчаков - Извлечение из рая

Я зарабатывал свой прожиточный минимум, приходил домой, садился на диван и вспоминал встречу с Женей. Я боялся попасть на пляж еще раз, боялся, что не смогу вернуться и останусь там окончательно. С другой стороны, я всей душой стремился туда, ведь там была она, там был ее голос, ее глаза, ее рука, такая теплая и мягкая...

И однажды я решился. Вот он, знакомый пляж. Сегодня почти никого нет, только неизменная компания исступленно режется в волейбол. Я напряженно сел в шезлонг и огляделся. Она ведь может и не прийти, и тогда получится, что я зря оказался здесь.

На море почти полный штиль, водная поверхность ровная как стекло. Голубое небо украшали кудрявые облака, ослепительно белые. Было немного жарко, солнце еще и не думало садиться.

Она подошла сзади и заговорила. Я вздрогнул от неожиданности, потом обернулся.

- Что же вы? - сказала она и голос ее немного дрожал. - Вы пропали куда-то, не приходите и не приходите, а я ведь вас жду, вот.

- Простите меня, - я подскочил к ней, взял ладонь и начал целовать, бормоча что-то извинительное. Потом я поднял голову и увидел ее лицо совсем близко, и ее глаза... И они поглотили меня всего, я растворился, я не чувствовал себя, не понимал, что я делаю, не понимал, где я, и вообще, существую ли я на сомом деле, или мне только кажется, что существую. Очнулся я тогда, когда понял, что целую ее губы, ощущаю ее дыхание, а мои руки обнимают ее хрупкое тело...

Мы забыли обо всем вокруг, мы целовались. Мир провалился куда-то, его больше не было. Исчезли волейболисты, усатый торговец и редкие пляжники, погасло солнце, стерлось небо, утекло море. Я целовал любимую девушку! И я вовсе не предполагал, что это может быть ТАК хорошо.

Потом мы бродили, взявшись за руки, по пляжу, не видя ничего и никого, кроме друг друга. Мы молчали, потому что слова были не нужны. Я ощущал тепло ее ладошки, и мне хотелось взлететь и кричать о своей любви на весь мир. Мне хотелось дать каждому маленькую частичку своей любви - и усталым волейболистам, которым наконец-то надоело играть и они лениво лежали на песке, и усатому торговцу, и Саре Иосифовне, и всем-всем-всем...

Мое счастье продолжалось бы бесконечно, если бы я вдруг не заметил какое-то напряжение в ее глазах. Что-то было не так, что-то мучило ее. Я спросил - что? - и она ответила, что ей нужно идти. Экзамены, виновато сказала она и ее мягкая рука легко сжала мою руку, чтобы я не обижался. Конечно, конечно, забормотал я, экзамены, да, да, непременно нужно идти. Я буду ждать тебя, Женя. Ты ведь придешь завтра? Конечно, она придет, обязательно! Как мог я подумать хоть на минуту, что она может не прийти? Действительно - как?

И она ушла, просто растворилась в воздухе, вернулась в тот мир, где ее ждали учебники. А я остался один, легкий, почти невесомый, вдохновенный. Я бродил по песку, разговаривал сам с собой, сочинял какие-то стихи, и мне казалось, что лучше этих стихов нет и никогда не было на свете.

Между тем темнело, пляж опустел, в палатке зажглась электрическая лампочка. Становилось прохладно. Нужно было возвращаться. Я вздохнул, сел в шезлонг и попробовал вернуться. Но мне так не хотелось этого! Что я забыл там? Что меня держит в том мире? Ничего, решительно ничего. Я счастлив здесь, а не там, мне хорошо здесь, а не там. Зачем мне туда? Не хочу. Не хочу!

Завтра она снова придет и мы будем гулять, взявшись за руки, и разговаривать, и смотреть друг другу в глаза, и целоваться. А там? Я даже не знаю, где она живет!

И я остался. Наверное, зря. Опять появился черный червячок, который сверлил мне душу, заставляя думать о том, что она опять ушла от меня, что для нее учеба важнее меня, что она не такая как я, она более практичная, она живет в том мире, а здесь бывает как в хорошем приятном сне. И что будет, когда она поймет, что я не хочу жить там, Согласится ли она с моим решением? Да и решение ли это? Еще совсем недавно я опасался остаться здесь, я нашел работу, я думал о том, что здесь мне оставаться нельзя. У меня возникал какой-то импульс к жизни. А теперь? Что происходит? Почему теперь я совсем не хочу оставаться там?

Мне вдруг захотелось есть. Этого следовало ожидать. Я огляделся. Было уже совсем темно, на небе сверкали крупные звезды, и только лампочка освещала палатку. Я порылся в карманах и, к моему удивлению, у меня в руках оказались деньги. Я решительно направился к палатке. Торговец встретил меня с улыбкой.

- Задержались? - спросил он приятным мягким голосом.

- Не то чтобы задержался, - я старался говорить бодро. - Решил остаться. И вот - захотелось перекусить. Это возможно?

- Отчего же нет? Правда, горячего ничего нет, есть бутерброды и сок.

Он поставил на стойку тарелку с бутербродами, налил в высокий стакан томатного сока.

- Спасибо. Сколько с меня?

- О, молодой человек разве не знает, что мы не берем денег? - торговец выглядел безмерно удивленным.

- Да, конечно, - я смутился отчего-то.

Насытившись немного, я справился о ночлеге. Оказалось, что буквально в двух шагах, в глубине пальмовой рощи притаилась маленькая уютная гостиница. Я снял номер (совершенно бесплатно, разумеется). Номер был микроскопическим, но от этого совершенно милым и почти родным. Я вытянул ноги на кровати и быстро заснул.

Через несколько дней я перестал и вспоминать о том мире. Если сначала я еще думал о том, сколько времени прошло там, пока я здесь, то постепенно эти мысли ушли, и больше не тревожили меня.

Она приходила ежедневно и все было просто чудесно. Мы гуляли и разговаривали. О чем только мы не говорили! О философии и о магии, о литературе и поэзии, о живописи и архитектуре, о мироздании и науке, о многом и многом. Нам было так хорошо, и ничто не омрачало наше существование. Очень скоро мы признались друг другу в любви, и это было восхитительно. Я исподволь пытался направить ее помыслы на то, чтобы навсегда остаться здесь, оставить тот холодный и равнодушный мир, но она всегда переводила разговор на другое. А однажды сказала:

- Разве когда вы возвращаетесь домой, у вас не прекрасное настроение, как после легкого и приятного сна?

- Возвращаюсь? - недоуменно переспросил я. - Ах, ну да, ну да. Видите ли в чем дело. Я просто-напросто никуда не возвращаюсь.

- Вы шутите? - глаза ее распахнулись и сделались бесконечно большими.

- Нисколько. Я живу здесь и только здесь.

- Как же это может быть?

- Не знаю, - я пожал плечами. - Как-то так получилось.

- Но здесь же... - она беспомощно оглянулась. - Здесь же ненастоящий мир...

- Как знать, - легко усмехнулся я. - Может быть и не настоящий. А может быть и наоборот.

- Погодите. - Она высвободилась из моих объятий и посмотрела на меня долгим и немного чужим взглядом. - А чем же вы питаетесь здесь?

- Меня кормят бесплатно, - я улыбнулся и кивнул в сторону палатки. О каких мелочах она думает! Как можно думать о еде, когда рядом она, такая милая и нежная?