Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

— Ну, наконец-то!

Через кряж, постукивая колесами на гусеничном ходу, перевалил сверкающий вездеход. Оставив позади скопление массивных валунов, машина довольно быстро приближалась к ним.

— Это мой двоюродный брат Ральф! — раздался удивленный крик Алеты.

Бордман всмотрелся пристальнее, не веря своим глазам. Фигурка, управляющая вездеходом, и в самом деле была индейцем — в набедренной повязке и сандалиях на высокой подошве; его голову украшали три пера. Более того, индеец расположился не на сиденье, а оседлал покрытое цветной попоной возвышение на крыше вездехода!

Инженер саркастически хмыкнул, но трудно было не оценить заботу водителя вездехода о собственной заднице. Вездеход то и дело подбрасывало, он проваливался и снова взбирался на очередную кочку. Сущее безумие — сидеть на чем-то, похожем на кресло!

Вот только костюм двоюродного брата Алеты…

Но когда инженер распахнул люк посадочного челнока, оттуда дохнуло таким горячим жаром, словно снаружи была доменная печь, работающая на полную мощность.

— Привет, сестра, — сказал оседлавший вездеход индеец. — Может, тебе лучше надеть защитный скафандр, прежде чем выйти наружу?

Алета хмыкнула, быстро выбралась из люка и раскрыла объятия двоюродному брату.

Еще бы, смуглая кожа девушки не боится солнечных лучей!

После недолгого колебания Бордман разделся до трусов и влез в терморегулирующий скафандр. Облачение сопровождалось мрачным брюзжанием по поводу несовершенства конструкции, которая использовала очень много воды. Затем он неуклюже выбрался из люка и еще более неуклюже принялся спускаться по лестнице, прислоненной к корме.

Приблизившись к Алете и Ральфу — они вели оживленную беседу на своем языке, — Дэниэл протянул молодому индейцу руку в перчатке.

— Я Бордман, — представился он. — Намереваюсь провести окончательную инспекцию. Почему нам пришлось приземляться в шлюпке?

Двоюродный брат Алеты ответил крепким рукопожатием.

— Я — Ральф Красное Перо, инженер проекта. Посадочная ловушка пришла в негодность, но мы не смогли вовремя связаться с «Волхвом» и предупредить вас. Ни один корабль теперь не может опуститься на нашу планету, и при самых оптимистических прогнозах наша колония погибнет — от голода и жажды — приблизительно через шесть месяцев. Мне очень жаль, что вы с Алетой прибыли сюда в такое неудачное время.

Он повернулся к Алете:

— Как там Майк Громовое Облако и Салли Белая Лошадь, да и остальные ребята?

Бордман минут пять вслушивался в незнакомую речь, затем тронул Ральфа за локоть.

— Простите, что мешаю вам, но… Не могли бы вы еще раз — и помедленней — повторить то, что вы только что сказали? Чтобы понял даже такой тугодум, как я!

В карих глазах Ральфа явственно сверкнула ирония, но он выполнил просьбу со всей вежливостью, на какую был способен. Бордман полностью уяснил ситуацию, несмотря на расплавляющую мозги чудовищную жару.

Посадочная ловушка Ксоса пришла в негодность, следовательно, она не может принять ни один корабль, и здешняя колония неминуемо погибнет от голода. Необходимое для починки ловушки оборудование доставит грузовой корабль с Кента-4, снабженный множеством посадочных шлюпок, а он придет не раньше, чем через восемь месяцев. Жалкая поддержка, которую может оказать «Волхв» и другие подобные ему корабли при помощи посадочных челноков, в лучшем случае спасет двадцать, от силы тридцать человек… Все остальные колонисты Ксоса обречены на медленную смерть в этой дышащей жаром преисподней.

Челнок с «Волхва» может забрать на корабль несколько человек, выгрузить пару тонн продовольствия — но это все, на что могут рассчитывать жители планеты, так как энергии челнока хватит только на несколько рейсов.

Остается только решить, кто из здешних колонистов настолько лучше других, чтобы занять место в посадочном челноке…

— Теперь вы все поняли, господин Бордман? Если да, то, хоть я не хочу показаться негостеприимным, от души советую вам вернуться на корабль вместе с инженером и Алетой. Вряд ли в подобной ситуации от ваших инспекционных проверок будет какой-нибудь толк!

Путь до колонии можно было определить одним словом — пытка! Алета устроилась позади брата и страдала меньше всех, если вообще страдала. Бордману пришлось ехать в грузовом отсеке вездехода, и к концу путешествия он уже прощался с жизнью.

Где-то он читал про удивительный факт: человек забрался в печь, пробыл там, пока жарилось мясо, и — остался цел. Но эту печь наверняка не бросало из стороны в сторону…. Запасы воды в скафандре израсходовались сразу после того, как Бордман влез внутрь, а потом охлаждение происходило лишь за счет его пота.

Прибыв на место почти в состоянии коллапса, Дэниэл жадно выпил большую бутылку ледяной соленой воды, повалился на постель и проспал двадцать с лишним часов.

Когда Бордман проснулся, физически он был в норме, но почти мгновенно с пробуждением им овладело чувство стыда: и на эту планету он собирался отправить туристов! Если только они будут похожи на Алету — или принадлежать к одному из обществ особо изощренных мазохистов…

Господи, ну почему он так слаб! Жители планеты Сиаб могли монтировать стальные конструкции на открытом воздухе, защитив лишь руки и ноги охлаждающимися ботинками и перчатками. А он не мог путешествовать по Ксосу без скафандра, да и в нем долго не выдерживал. Разумеется, это была не слабость, все дело в генетике — и все-таки Дэниэл испытывал душевный дискомфорт. Да что там — его просто тошнило от стыда за собственную изнеженность!

Как только мысли Бордмана окончательно прояснились, он вспомнил про Алету. Наверняка с ней все в порядке, и все-таки следует убедиться, что его очаровательная спутница находится сейчас в лучшем состоянии, чем он сам.

Бордман нашел мисс Красное Перо в кабинете Инженера Проекта на втором этаже одного из пяти зданий, где располагалось руководство колонии. Вообще здесь было около сорока зданий, поэтому любой из жителей время от времени мог сменить свою квартиру и соседей. Итак, колонистская лихорадка — необоснованная раздражительность от одного и того же соседа — была сведена к минимуму.

Алета выглядела свежей, как утренняя роза; увидев Бордмана, она приветливо ему улыбнулась.

Дэниэл едва смог выдавить ответную улыбку:

— Должно быть, вчера я выглядел не лучшим образом.

— Ничего подобного! — великодушно уверила индианка. — От этого никто не застрахован. Я тоже чувствую себя не слишком хорошо на Тимбуке!

В это было нетрудно поверить, так как Тимбук был планетой-джунглями. Предки живших там колонистов когда-то заселяли побережье Гвинейского залива на Земле.