Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

Отчет — ерунда, понятное дело. Такая же глупость, как и летопись Алеты, которую прочтут только после того, как все, совершившие эти подвиги, уже погибнут.

— Красное Перо сообщил мне, — продолжал он, — что резервная энергия используется для охлаждения жилых зданий — так конденсируется вода из воздуха — и ее хватит приблизительно на шесть месяцев. Кроме того, у нас есть пища — на такой срок. Если попытаться поддерживать более высокую температуру для экономии энергии, то не хватит питьевой воды. Перейти на половинные рационы питания — и воды не хватит, и энергия все равно пропадет зря. Так что это не имеет смысла!

Посетители безучастно закивали — этот вопрос обсуждался давным-давно. Подобная реакция не была неожиданной для Бордмана, но он собирался высказаться до конца.

— В корабле есть продукты. Но ресурсы использования посадочного челнока не бесконечны. К тому же больше, чем тонну продуктов, выгрузить невозможно. Значит, от «Волхва» нам нечего ждать помощи!

Один из индейцев — Старая Кляча или Упрямый Мерин, так его, кажется, представили, слегка улыбнулся. Бордман обвел всех внимательным взглядом.

— Так что мы будем жить, ни в чем себя не стесняя, — пока у нас будет пища, вода и минимальный комфорт по ночам. Все, что мы бы ни попытались предпринять, не даст результатов.

— У вас редкий дар в немногих словах обрисовывать истинное положение вещей, господин Бордман. — Лысый Жеребец уже улыбался во весь рот. — Наверное, сказывается навык составления отчетов для Управления Колониального Надзора?

Дэниэл пожал плечами:

— Красное Перо сообщил мне, что вы смирились с обстоятельствами. Но, может быть, вы все-таки что-то предприняли, прежде чем смирились?

Доктор Чука сказал флегматично:

— Мы решили сохранить наши записи, и шахтеры завершают сейчас выбор породы в горе. Это место непроницаемо для песка, записи спрячут туда в самый последний момент. Наши механики сооружают радиомаяк, который использует очень малое количество энергии. Он будет передавать сигналы приблизительно двадцать лет и непременно будет запеленгован, несмотря на любые изменения поверхности и подвижки песка. Эти подробные записи будут дополнением к тем кратким сообщениям, что мы время от времени посылаем на «Волхв»… Кроме того, мы занимаемся пением.

— Чем занимаетесь? — ошарашенно переспросил Бордман.

Возможно, ему показалось, но, похоже, сквозь темную кожу Чука проступил румянец.

— Мои люди… очень религиозны, — пояснил доктор. — Когда мы покинем этот мир — в лучшем мире у нас будет отлично спевшийся хор.

Белые зубы стоящих вокруг людей засверкали в улыбках.

— Еще мы занимаемся атлетическими упражнениями, — добавил Красное Перо. — Для этого у нас теперь достаточно времени. Группы скалолазов покорили вершины самых недоступных гор на триста миль в округе. Кроме того, недавно были установлены некоторые новые рекорды в метании дротика…

— Из-за уменьшения гравитационной постоянной, — буркнул кто-то.

— И Джонни Кукурузный Початок, — Ральф сделал вид, что не услышал этой реплики, — вчера пробежал сто ярдов за восемь и четыре десятых секунды. Алета все фиксирует и освидетельствует этот подвиг.

— Уже сделано! — бодро отозвалась Алета из-за компьютера.

— Оч-чень полезные мероприятия! — только и сумел вставить Бордман, но всеобщим вниманием завладел Чука.

— Подожди, Ральф! Племянник Леваники побьет этот рекорд в течение недели!

Бордман не был чернокожим и покраснел до корней волос, потому что доктор заговорил лишь для того, чтобы смягчить неловкость от его грубого замечания.

— Я беру свои слова назад, — сказал Дэниэл поспешно. — Не обращайте внимания. Я восхищен моральным уровнем вашей колонии, но все-таки бег, скалолазание и даже хоровое пение не помогут разрешить нашу главную проблему! И я надеялся услышать от вас кое-что другое. Технические решения, которые…

— Господин Бордман, — прервала его Алета. — Наша главная задача теперь за пределами техники. Наша главная задача — это умереть достойно. И, насколько мне кажется, мы отлично с этим справляемся.

Бордман стиснул зубы.

Хотя Алета и говорила «мы», ему казалось, что в это «мы» она включала всех людей колонии — всех, кроме него, Бордмана.

Нет, он и сам старался вести себя достойно. Но так же, как климат этой планеты не подходил ему, так и спокойное соглашение с неизбежностью смерти не было свойственно его натуре. Индейцы и африканцы инстинктивно придерживались другого кодекса о достойном поведении человека, который должен жить как ни в чем не бывало, убедившись в неотвратимости близкого конца. Но для Дэниэла достоинство заключалось в ином: он обязан был бросать вызов судьбе и бороться с ней до конца. Это было в его крови, в его генах, в…

Короче, какими словами это ни назови, он просто не в состоянии был смириться даже с самой безнадежной ситуацией, не попытавшись хоть как-то ее изменить.

— Я согласен с вами, Алета, — задумчиво произнес Дэ-ниэл, — но… Я все же призываю вас еще и еще раз подумать над возникшей перед нами проблемой, не воспринимая ее как нечто данное свыше, а значит, непреодолимое. Давайте просто поломаем над ней головы, как над школьной задачей. Может быть, это будет даже не менее интересно, чем хоровое пение и лазанье по скалам?

По комнате пробежал негромкий ропот, но Бордмана было уже не остановить. Тем более что Алета наконец-то повернулась спиной к экрану и смотрела на Бордмана с явным любопытством.

— Итак, дано: мы должны умереть потому, что не можем посадить на планету «Волхва» с пищей и оборудованием. Мы не можем посадить «Волхва», потому что у нас нет посадочной ловушки. У нас нет посадочной ловушки и материалов для завершения ее строительства, потому что они погребены под миллионами тонн песка. Мы не можем создать новый, более легкий тип посадочной ловушки, потому что у нас нет плавильни для создания опор, нет энергии, чтобы привести плавильню в действие, но даже если бы у нас были опоры, мы не могли бы получить энергию для запуска плавильни — а без этого мы не сделаем опоры. Но у нас нет плавильни, так же как и опор, так же как и энергии, у нас нет пищи и неоткуда ждать помощи, потому что мы не можем посадить «Волхва». Почти идеальный замкнутый круг. Но мне в жизни встречалось очень мало действительно идеальных вещей! Пробейте хоть одну брешь в нашем круге — и проблема будет решена.

Один из темнокожих что-то тихо сказал своему соседу. Тот кивнул.

— Словно у мистера Вудчака — Деревянного Коня, — пояснил он, когда Бордман посмотрел на него.

Бордман, глубоко вздохнув, холодно произнес:

— Еще одна наша проблема — это проблема охлаждения воды и выращивания пищи. Через шесть месяцев мы сможем собирать урожай — если у нас будет энергия, чтобы сконденсировать влагу. У нас есть все для гидропоники — если мы сможем спасти растения от жары. Энергия, вода и пища — вот еще одна проблема замкнутого круга.