И Крупеникова - Предел бесконечности

Анна слушала и с тоской думала: "Господи, куда черт меня занес? Неужели ради этого бреда Филипп угробил столько лет своей жизни! А теперь еще и меня запер в своем сумасшедшем доме".

К счастью, доктор Жулавский не собирался разглагольствовать до ночи. Сославшись на срочную работу, он попрощался с сестрой и предложил ей погулять по базе.

- Стас тебе всё покажет. Эксплуатируй его на полную катушку, - добавил он напоследок. - Если надоест, вот мой код. Можешь вызвать меня с любого терминала. Их тут полно! Отдыхай.

Анне ничего не оставалось, как отправиться на экскурсию.

Стас оказался прекрасным экскурсоводом. Он отвечал на все вопросы Анны, деликатно объяснял, почему в некоторые стерильные лаборатории нельзя заходить без специального пропуска, показал обширную оранжерею - место отдыха персонала базы, и небольшой спортзал, заставленный изощренными тренажерами.

- Я нигде не заметила выхода на улицу, - сказала журналистка, когда путешествие по "почтовому ящику" подошло к концу.

- Мы засекречены по самые уши, - смущенно улыбнулся помощник доктора Жулавского. - Никто из работающих здесь не знает даже приблизительного географического расположения объекта. Так решила фирма. Каждый год состав лаборатории меняется. Все, кто желает остаться, продлевают контракты, других увозят по домам с соблюдением полной секретности. Люди не возражают, они полностью осознают особенности нашей работы.

- А вы насколько это осознаете?

- У-у! - Стас закатил глаза. - В некотором роде, ваш брат стал пленником собственной идеи. Но он гениальный ученый. Он своего добьется.

- Пожалуй, - Анна, державшая себя до недавнего времени, как каменная дама со стальными нервами, решила сменить гнев на милость. "В ближайшие дни мне отсюда не сбежать. Пусть считают, что я на их стороне", - подумала она.

- Филипп говорил что-то о мировой катастрофе, - Анна открыла новую тему для обсуждения. - И о пирамидах. Это он серьезно?

Стас погладил усы.

- Как вам сказать... Пирамиды, жрецы и фараоны - это его давний пунктик. Поначалу он часто задавался вопросом - зачем нужен суперчеловек. Наши Продукты призваны выполнять второстепенные функции в обществе. Но суперчеловек - нечто большее. Однажды в баре он снюхался... О, простите!

Анна с улыбкой махнула рукой.

- Словом, он познакомился с Сократом.

- С кем? - журналистка совершенно естественно вытаращила глаза.

- Парень называл себя "Сократом", по специальности он математик. За непристойное поведение вылетел с работы и занялся исследованиями космоса. Он утверждал, что очень скоро земля перевернется "вверх тормашками" и начнет вращаться в противоположную строну, как китайский волчок. По его мнению, такое уже происходило. В результате погибла Атлантида, а остальное поглотил всемирный потоп... Анна, что с вами? Вы всерьез меня воспринимаете?

Журналистка зябко передернулась.

- Я однажды слышала что-то в этом роде, когда начинала работу в газете. Моя интервьюируемая ссылалась на исследования какого-то разумника, опубликованные в конце прошлого века. Надеюсь, это бред сивой кобылы.

- Откровенно говоря, я тоже надеюсь, - поспешно согласился Стас.

- Давайте пойдем к Тамаре, - Анна уверенно завладела инициативой. Попробую с ней поговорить.

___________________

Женщина появилась из туманной пелены. Белые пышные кудри, платье цвета ясного неба, шелковый шлейф на ветру, будто крылья синей птицы. Она плавно качалась в пустоте и без движения приближалась.

- Просыпайся, тебя зовут, - мелодичный перелив проступил из тишины.

- Где я? - вроде бы спросил Глеб.

- Ты идешь к Диву.

Пустота расступилась. Он увидел высокую пещеру с сияющими голубыми стенами и группу людей, ожидающих на пороге. Лица терялись в тумане.

- Ты нужен им, - вновь возник музыкальный голос. - Они встречают тебя.

Теплая влажная рука коснулась щеки, погладила лоб, тронула замерзшую грудь.

- Кто ты? - обратился Глеб к женщине и...

Очнулся от собственного стона.

Призывное "гав!" врезалось в барабанные перепонки. Пес снова приложился горячим языком к шершавой щеке и бодро завилял хвостом.

- Черныш? - Глеб приподнялся и заметил на спине собаки крепко привязанную сумку. - Антон!..

Осознание пронеслось стремительно и горе захлестнуло рассудок.

- Антон, зачем же ты!.. Нет! - он ударил кулаком в снег.

Пес отскочил, непонимающе заскулил и подполз к Глебу, норовя лизнуть в руку.

- Прости, приятель, - парень потрепал его по загривку, - это не к тебе...

Проснулась боль. В висках бессознательно застучало:

Тома, Тома, Томочка...Где ты, сестренка?.. Тома... Антон...

Он усилием воли придушил отчаяние, подтянул к себе собаку и онемевшими пальцами распустил ремни брезентовой сумки. Пес, освободившийся от непривычного предмета, запрыгал перед человеком, демонстрируя бурную радость. Глеб слегка отодвинул разыгравшегося пса со словами - не сейчас, малыш - и исследовал содержимое посылки. Там оказался набор первой медицинской помощи, несколько старых банок с консервами, два складных ножа, спички и сложенный вдвое листок бумаги.

"Глеб, я слышал взрыв в лесу и послал на помощь собаку, - гласила записка. - Пес прекрасно берет след, используй его. Береги Тамару и Анну. Не беспокойся за меня. Я долго буду жить возле родного дома. Антон".

Глеб механически сложил письмо и убрал за пазуху. Понять сообщение можно было двояко, однако на душе стало спокойнее.

"Возле дома", "ему нужно дерево", - он напрягся. - Может быть он все-таки разгадал, о чем твердила Тамара?

Воспоминание о девочке опять сжало грудь. Глеб зажмурился.

Я найду тебя, хоть на краю земли, Тома! Держись, родная, жди и держись...

Прежде, чем что-либо предпринимать, Глеб внимательно осмотрел себя. По его подсчетам без сознания он пролежал не менее суток. Столь долгой "отключки" он не планировал, когда отползал подальше от дороги и устраивался в корнях сосны, но организм решил по-своему. Ушибы и ссадины уже не беспокоили, голова не кружилась после приличного сотрясения, сломанные ребра можно было пережить, а вот разбитое колено составляло нешуточную проблему. Попробовав согнуть левую ногу, Глеб взвыл и долго лежал плашмя, тяжело переводя дух. Отдышавшись, он сделал себе три инъекции обезболивающего, с грехом пополам вправил выбитые кости и наложил тугую повязку.

Дом Жулавского остался в двадцати километрах к югу, шоссе находилось на севере, и путь к нему даже прямиком через лес занял бы четыре-пять часов, а в нынешнем состоянии Глеба и того больше.

С момента похищения минули сутки, - размышлял парень. - За это время фургон мог укатить к черту на кулички. Направления я не знаю. Обращаться в правоохранительные органы бессмысленно, у меня нет ни доказательств похищения, ни собственных документов. Мне никто не поможет... - Глеб посмотрел на собаку. - Антон написал, что пес умеет брать след... Других вариантов у меня все равно нет. Завтра попробуем этот.