Игорь Алимов - Дракон 1. Наследники желтого императора

Антиквар увидел перспективу. Оттого, услышав треньканье дверного колокольчика и завидев Котю, Вениамин Борисович неизменно расплывался в улыбке.

— Добрый день, Вениамин Борисыч! — приветствовал его Чижиков. — Как дела, как здоровье?

— Спасибо, молодой человек, все благополучно.

Котя симпатизировал маленькому антиквару. Было в Вениамине Борисовиче нечто удивительно располагающее, с ним хотелось болтать просто так, ни о чем, часами сидеть на кухне и пить чай с вареньем и сушками. До сушек у Чижикова и антиквара пока не доходило, но поболтать им случалось. Журчание тихого голоса Вениамина Борисовича действовало на Котю умиротворяющее. И Чижиков с удовольствием разговаривал со старичком, особенно в такие дни, как сегодня, когда в салоне почти не было других посетителей: лишь какой-то высокий молодой человек в синем вельветовом пиджаке и с длинными волосами, собранными на затылке в хвост, изучал в дальнем углу старинные миниатюры. Несмотря на царивший в салоне полумрак посетитель был в черных очках, чему Котя мимолетно удивился и тут же забыл об этом.

— А про вашу монетку, Константин, я таки выяснил, — с торжеством сообщил Чижикову антиквар. — И вот что я вам скажу, молодой человек. Знающие люди объяснили мне, что она отнюдь не китайская, да-с. А вовсе даже корейская.

— Это из чего следует, Вениамин Борисыч? — заинтересовался Котя.

— А следует это из надписи, молодой человек, из надписи!

Антиквар открыл ящик и достал оттуда прозрачный пакетик с монетой, которую Чижиков оставил ему на прошлой неделе:

— Посмотрите сами.

Вениамин Борисович положил монетку на бархатную подушечку, щелкнул выключателем лампы и вооружился лупой.

— Вот, видите два иероглифа? Чтобы вы знали, Константин, это девиз правления. А девиз правления — это хронологические, если так можно выразиться, координаты. У каждого китайского императора был свой девиз правления, а у некоторых и не один. Что-нибудь красивое, возвышенное… например, «Великое процветание». Да-с. Так вот, когда чеканили монеты, то на них всегда писали девиз правления, чтобы обозначить, когда это произошло, понимаете меня?

— То есть по иероглифам, — ткнул пальцем Чижиков, — мы можем точно определить возраст монеты?

— Можем, молодой человек, — улыбнулся Вениамин Борисович. — Но не точно. Точно мы можем сказать лишь, в какой период она была сделана. Потому что девиз правления охватывал разное количество лет, от года до полувека, понимаете?

— Все равно здорово! — Чижиков взял монету и повертел в пальцах. — Молодцы китайцы.

— Да, молодцы. Но здесь мы с вами имеем не китайцев, как я вам уже сказал, а корейцев. У них были свои девизы правления, и на этой монете указан корейский, да-с, — тут антиквар скорбно вздохнул. — Восемнадцатый век. Только должен вас огорчить, Константин. Стоит сия монетка сущие гроши.

— Понятно…

Чижиков убрал пакетик в карман.

Собственно, все, что сказал ему Вениамин Борисович, он и без того знал: выяснил заранее у своего бывшего одноклассника и давнего друга Федора Сумкина, который, увлекшись детскими экскурсиями по квартире Чижиковых, поступил-таки, в отличие от Коти, на восточный факультет и стал дипломированным китаистом, со знанием языка и тому подобного. Монетку антиквару Чижиков принес скорей из озорства: проверить квалификацию Вениамина Борисовича. Ну что ж, антиквар экзамен выдержал с блеском.

— Ну и славненько, — увидев, что Котя совершенно не огорчился, антиквар заулыбался. — Однако я вижу, вы принесли мне что-то новое?

— Да, Вениамин Борисыч, — Чижиков выставил на прилавок небольшую статуэтку. — Вот такую штучку хочу вам предложить.

— А! Какая миленькая штучка!

Старичок аккуратно, двумя пальцами переставил статуэтку на бархатную подушечку, в свет лампы. Внимательно осмотрел, только что не обнюхал:

— Авалокитешвара!

— Я думал, Гуаньинь… — разочарованно протянул Чижиков, возлагавший на статуэтку определенные финансовые надежды.

— Это одно и то же, Константин, одно и то же, да-с. В Индии — Авалокитешвара, в Китае — Гуаньинь. Богиня милосердия, — пояснил Вениамин Борисович. — Поздравляю вас. Кажется, это настоящая слоновая кость. Надо, конечно, проверить, но на первый взгляд… Хорошая вещь, старая. И сколько вы за нее просите, молодой человек?

— Ну… я даже не знаю… — замялся Котя. — Хотелось, конечно, побольше. Ну — попросить побольше. В смысле, денег.

Антиквар проницательно посмотрел на Чижикова поверх очков.

— Вот что я вам скажу… Прямо сейчас могу дать вам… скажем, шесть тысяч рублей, но если вы подождете с недельку, я найду хорошего покупателя и получится больше, понимаете меня?

Котя понимал, но деньги нужны были срочно.

— Может, хотя бы тысяч десять, а, Вениамин Борисыч?

— Только из расположения к вам, Константин… восемь! В другое время я бы мог сразу дать больше, но теперь… — антиквар поморщился. — Вы же лучше меня знаете, что все на каждом углу твердят про кризис. Я не знаю, как там с этим кризисом обстоит дело на производстве, но в головах кризис случился определенно! Все хотят сэкономить, никто не хочет дать справедливую цену… Из расположения к вам: восемь, да-с.

— Согласен… — махнул рукой Котя.

— Кстати, про деньги. Знаете что… — отсчитав восемь тысячных бумажек и прибрав статуэтку, антиквар поманил Чижикова пальцем: просьбочку брата Степана он не забыл. — У меня появился один клиент, такой… ну вы понимаете… из весьма состоятельных. И вот он, представьте, интересуется одной китайской вещицей… — Вениамин Борисович заговорщицки подмигнул Коте. — Я вам почему рассказываю? Потому как давно заметил, что вы человек понимающий, с интересом, да-с. Так вот, вещь, о которой я говорю…

Вениамин Борисович сделал паузу и оглядел салон.

— Мой… э-э-э… клиент очень хочет старый китайский сундучок, такой небольшой, полметра на полметра, красный, лаковый, а на крышке… — антиквар понизил голос, — а на крышке у него вот такой узор изображен. Смотрите, молодой человек.

И Вениамин Борисович выложил перед Котей факс с грубым карандашным наброском: круг и в том круге — равномерно расположенные изображения пяти существ, из которых опознать можно было разве что тигра и дракона. Три другие были какие-то странные: одно напоминало оленя, но таковым без сомнения не являлось, другое было похоже на черепаху, перевитую змеей, а третье походило на птицу.

— Такой вот весьма необычный рисуночек… — потер ладошки антиквар. — Я прожил долгую жизнь и много чего в ней видел, но прежде ничего подобного мне встречать не приходилось, да-с. Я даже спросил своего клиента: а ты… гм… вы уверены, что это Китай? Потому что у меня такой уверенности не возникло. И он ответил: да, совершенно. Я тогда спросил: а вы уверены, что это не новодел какой, а действительно старая вещь? И он ответил: да, совершенно. Удивительно, правда? — Вениамин Борисович подпер щеку рукой. — Я, конечно, не специалист, но когда за вещь предлагают такие деньги… — Тут старичок шепотом назвал сумму, и Котя от удивления непроизвольно вытаращил глаза. — Вы же знаете, молодой человек, что к таким вещам понимающие люди относятся со всей серьезностью. И если вы действительно хотите иметь деньги, а не бегать в скупку каждую неделю, то я вас душевно прошу, поспрашивайте знакомых, не знает ли кто из них, где такой сундучок может сейчас находиться, а я вас щедро отблагодарю. Понимаете меня?