Зиновий Юрьев - Чужое тело, или Паззл президента

— Разрешите, Петр Григорьевич? — просунул голову сквозь приоткрытую дверь кабинета Евгений Викторович. — Вы меня вызывали?

— Заходите, Евгений Викторович. Садитесь.

Главный аналитик как-то бочком, словно боясь чего-то, вполз в кабинет и, напряженно выпрямившись, присел на самый краешек кресла напротив стола Петра Григорьевича. В руках он нервно теребил целую кипу листочков. Надо его разговорить, подумал Петр Григорьевич, отвлечь, а то он словно аршин проглотил.

— Евгений Викторович, я хотел, чтобы вы мне вкратце обрисовали ситуацию на рынке. Я имею в виду продукцию ИТ. Чего можно ожидать в ближайший год-два? Цифр никаких не нужно, просто ваше понимание этого вопроса.

Напряжение прямо на глазах выходило из аналитика: он облегченно вздохнул и даже устроился в кресле поудобнее. Интересно, чего он так боялся, подумал Петр Григорьевич, не мог же он догадываться, что было в голове у начальника. Хотя, с другой стороны, найти такую работу, как здесь в компании, в Москве не так-то просто. Мало ли что может быть у начальства припасено за пазухой… Потому, видно, и боялся.

— Видите ли, Петр Григорьевич, — начал Евгений Викторович, и голос его звучал всё увереннее с каждым следующим словом, — мне кажется, что информационные технологии — это, так сказать, последний редут технического прогресса.

— В каком смысле?

— В том, что производство, по крайней мере в развитых странах, держится не на реальном спросе.

— А на чем же?

— Только на взбадривающих уколах рекламы. Ну какая, простите, разница между автомобилем модели пятилетней, скажем, давности и нынешней, если, конечно, отбросить всю рекламную болтовню? Я говорю, разумеется, не о годе выпуска, а о модели. Да никакой принципиальной разницы. И самолеты в сущности такие же, что были пять или десять, или пятнадцать лет назад. Ну, чуть экономичнее, но ведь и цена нового товара выше. Я уж не говорю об одежде, обуви и тому подобных вещах. Я вот, например, недавно новую электрическую бритву купил. «Филипс». Так верите, бреет похуже, чем та, которую я еще в Томске приобрел. Дизайн зато новый. Тут всё не на реальной потребности держится, а на моде, которая в сущности ничто иное, как наркотик, на который подсели десятки миллионов, прежде всего, конечно, женщины.

— Гм… А информационные технологии?

— Строго говоря, и они уже давно достигли и даже превзошли уровень реально потребного. Ну, может, для каких-то строго научных или военных целей еще более чудовищное быстродействие компьютеров и нужно, но это ничтожно малая толика рынка. А основному рынку все эти новшества, сыплющиеся из рога изобилия Гугла и Эппла, Самсунга и Нокиа и многих других, вовсе и не нужны. Я, например, считаю себя более или менее квалифицированным пользователем своего компьютера. На жаргоне, продвинутым юзером. А использую я его возможности — я недавно прикинул — процентов на десять самое большее. Больше мне и не нужно. Предложи мне какой-нибудь необыкновенный суперкомпьютер по той же цене, что стоит обычный ноутбук, так я и одного процента его возможностей не смогу использовать.

— Почему же все эти новинки все-таки находят спрос?

— Я, знаете, давно думал об этом. И пришел к неожиданному, может быть, выводу, — Евгений Викторович несмело улыбнулся, — что тут дело в том, что потребитель ровным счетом ничего не понимает в устройствах всех этих смартфонов, ноут- и нетбуков, коммуникаторов, электронных книг для чтения, навигаторов, планшетов и тому подобных гаджетов. А раз не понимает, может, как дикарь восхищаться ими и желать себе всё новых божков, хвастаться ими и молиться на них. Главное, конечно, хвастаться. Первый парень на деревне. Ну, и доступность, конечно, свою роль играет. Может, и в самолетах массовый потребитель тоже не очень разбирается, но не станет ведь он покупать себе каждый год по новому Боингу? — Аналитик как-то испуганно улыбнулся и посмотрел на Петра Григорьевича. — Я, может быть, не очень внятно говорю…

— Господь с вами, очень даже внятно и очень интересно. — И совсем неглупый парень, подумал Петр Григорьевич. Вот так работаешь с людьми в одной фирме и понятия не имеешь, что они из себя представляют. Впрочем, он не то что работает, под одной крышей с женой живет, и всё равно остается она для него полной загадкой…

— И вы считаете, что эта тенденция сохранится еще какое-то время?

— Безусловно. Потребление ведь давно уже стало религией куда более эффективной, чем религии традиционные. Там святые и пророки тысячелетиями остаются теми же, а в потреблении каждый год тебе новые объекты потребления-поклонения подсовывают. Новизна и доступность — это, знаете, непобедимое оружие. И никому не хочется отставать от ближнего своего, боже упаси! Наоборот, каждый норовит похвастаться новинкой. Как, у вас нет АйПода от Эппла? А у меня новейший: ткнул пальцем в экран и он что угодно тебе тут же покажет, от биржевых курсов до адресов бутиков, Одноклассников или Твиттера… — Аналитик робко взглянул на шефа, словно сам поражался собственной смелости. — И не дай бог, чтобы потребитель вдруг спохватился и перестал потреблять во много раз больше, чем ему нужно. Я говорю, конечно, о развитых странах.

— Почему же?

— Потому что вся цивилизация начнет тогда рушиться, как карточный домик. Спрос меньше — производство падает. Число безработных катастрофически растет. Заработки, наоборот, падают. Уровень жизни снижается. Потому что человечество расплодилось в десятки раз больше, чем предписано ему природой, и давно живет, так сказать, не по средствам. В долг. Так что мы все попали в ловушку искусственно поддерживаемого излишнего спроса… И, как ни парадоксально, чтобы современная экономика выжила, она должна всё глубже залезать в ею же расставленные ловушки. — Аналитик испуганно посмотрел на Петра Григорьевича. — Простите меня, разболтался. Я, знаете, иногда так всеми этими вещами увлекаюсь, что никак не могу вовремя остановиться.

— Да что вы. Наоборот, мне было очень интересно, Евгений Викторович. И спасибо огромное, вы даете возможность посмотреть на вещи шире, чем я это делал раньше.

— У меня тут графики предполагаемого роста спроса приготовлены, показать вам?

— Спасибо, Евгений Викторович, — кивнул Петр Григорьевич. — Может, в другой раз, у меня сегодня дел невпроворот, а чувствую я себя, если честно, довольно хреново.

— А что с вами? — испугался аналитик.

— Гастрит, ну и всякое там такое. Спасибо вам.

Главный аналитик вежливо наклонил голову и с явным облегчением вышел из кабинета.

М-да, думал Петр Григорьевич. И физически парень привлекательный, и вовсе не дурак. Хотя, одернул он сам себя и усмехнулся, дурак не дурак — какое это имеет значение, если на самом деле не он будет поглаживать свою бородку, а новый постоялец в этом молодом и, по-видимому, здоровом теле. Во вполне четырехзвездочном, а может, и пятизвездочном теле. Гм… вот так незаметно человек и привыкает к тому, к чему, казалось бы, привыкнуть нельзя, заметил сам себе Петр Григорьевич. Всё меньше и меньше «но» и всё больше и больше планов по обустройству новой квартиры. И вообще, мучаются сомнениями, когда выбирают квартиру. А когда шкаф затаскиваешь — совсем другие заботы. Чтобы шкаф этот не поцарапать и чтобы встал он на положенное место.