Лев Куклин - Операция снег

- Реактивные? Портативные? Двигатели? - От хохота Гиви согнулся пополам и закашлялся.

Мальчишка переждал его смех и с достоинством добавил:

- Теперь-то ясно, что байки... А потом я сам прыгнуть решил. Попробовать!

- Попробовать? - ахнул Гиви. - А если бы ты шею попробовал сломать, как твоей маме это понравится?!

- Я не с самого верху...-оправдывался мальчишка. - Я с этого, который пониже...

- Слушай, бичо... - покачал головой бывший бакурианский сорванец, нынешний мальчишка в чемпионском свитере. - Ты раньше хоть где-нибудь прыгать пробовал?

- Нет... - сказал мальчик. - Мы с Украины приехали. У нас там гор не было.

- Так... - растерянно сказал Гиви. - Ну вот что. Пойдем-ка, бичо, в отделение. В милиции тебе все объяснят что к чему - и про лыжи, и про прыжки. У меня с тобой разговаривать уже живот заболел...

И он положил руку на плечо мальчишки, такое острое и выпирающее под скользкой капроновой курточкой. Честное слово, он был уверен, что мальчишка вырвется и со всех ног сиганет в темноту. Сахадзе на это и рассчитывал: хотелось немного припугнуть этого сорвиголову. Но к его удивлению, тот только шмыгнул носом и насупленно сказал:

- Пойдемте, раз такое дело... Только дайте я лыжи поднесу, а?

Отделение милиции возле гостиницы они миновали молча. Но мальчишка ничего не спросил, а так же спокойно шел следом за Гиви. На вид ему было лет десять-одиннадцать, лыжи были довольно тяжелы для него, но он только глубоко дышал и не сдавался.

"С характером мальчишка... С характером!" - подумал про себя Гиви.

Дмитрий Витальевич, старый тренер прыжковой секции, был дома.

- Нашлись?! - обрадовался он, увидев Гиви и его оруженосца с лыжами.

- Да... Нашлись... Вот он помог... Слушай, а как тебя зовут? обратился Гиви к своему нечаянному знакомому.

- Сашко... - ответил тот совсем по-домашнему и поправился: - То есть Александром.

- Вот что, Сандро... Сядь тут и не изображай из себя перпетуум-мобиле хотя бы десять минут. Договорились?

За десять минут Гиви успел со всеми красочными подробностями рассказать своему старому другу историю прыжковых лыж. Дмитрий Витальевич посмотрел на Александра и спросил безупречно официальным тоном:

- Как фамилия?

- Ткаченко...

- Вот что, Ткаченко... Хочешь научиться прыгать? По-настоящему?

- Хочу! - вскочил тот, едва не опрокинув стул, на котором сидел.

- Тогда явишься в четверг к семи утра под трамплин. До школы, понятно?

- Понятно! - радостно выпалил Саша. - Ух ты... мне бы только научиться прыгать... Летать!

- Брысь! - сказал Гиви. - Исчезни и не попадайся мне больше на глаза. Ты не шашлык, у меня от тебя скоро изжога будет...

Когда за мальчиком хлопнула дверь, он улыбнулся:

- Ишь ты, летать он хочет! Лыжи Гиви Сахадзе ему подавай... А падать он не хочет? Шлепаться, шмякаться, брякаться... Как там еще, а?

- Ничего... - сказал старый тренер серьезно. - Главное-то ведь и вправду - летать! А падать... Падать жизнь сама научит... И падать и вставать!

И посмотрел на Гиви.

КРАСНАЯ ШАПОЧКА И ПИРОЖКИ С КАПУСТОЙ

Светлане

- Сказку вы все хорошо знаете, - сказала Светлана Яковлевна, воспитательница младшего отряда. - Теперь давайте импровизировать...

- Чего делать? - испуганно переспросил Саша Воробьев. В свои одиннадцать лет он был невероятно длинным, за что носил прозвище "Дяденька, достань воробушка!". Подходящей роли ему не нашлось, и он был привлечен к постройке декораций.

- Им-про-ви-зи-ро-вать... - свистящим шепотом сказал его дружок-закадыка Стасик Аверкин, тоже невероятного баскетбольного роста. Это значит - дурака валять... Делай что хочешь!

Он был очень начитанным мальчиком...

- Ага! Идет это, значит, Серый Волк по тропиночке и встречается ему... барон Мюнхаузен...

- И посылает его, конечно, в другую сторону...

- А там Кот в сапогах. Он и говорит...

- Дорогие Бременские музыканты!

- Правильно... Тут, мол, у меня есть ударная установочка...

- Дед бил-бил, не разбил... Баба била-била, не разбила... И вообще как вы относитесь к "Бони М"?!

- Стоп, стоп! - остановила разбушевавшуюся ребячью фантазию режиссерша-постановщица Светлана Яковлевна. - Очень хорошо! Есть много дельных предложений. Разумеется, мы используем музыку и из "Бременских музыкантов", и записи "Бони М", и других ансамблей, а еще - вот такую...

И она сыграла на довольно-таки расстроенном лагерном пианино забавную музыку.

- Это кто? - спросили ее. - АББА, что ли?

- Нет... Это Прокофьев. Музыка к пьесе "Петя и Волк".

- Ладно... - снисходительно сказал Стае. - Годится. Технику я беру на себя.

- А Серый Волк будет петь песенку крокодила Гены! - проворковала второклассница Маша Ильина, которую единогласно утвердили на роль Красной Шапочки.

- Еще чего! - взбеленился будущий Серый Волк. - Я тебе что - чокнутый? С ами песенку придумаем! Мы что, "боников" хуже? Верно, Стас?

И верный Стас согласно мотнул головой.

Начались муки творчества.

На следующий день, самодовольно пыхтя, волнуясь и скрывая авторское тщеславие, Серый Волк предложил песенку собственноручного изготовления:

Я - голодный серый Волк!

День и ночь зубами щелк!

Я не верю вам совсем,

Ам! И съем!

Верный друг Стасик извлек из гитары несколько бурных аккордов.

Он был человеком очень разнообразных дарований...

- Очень хорошо... - похвалила соавторов Светлана Яковлевна. - Главное энергично. На ближайшей репетиции, правда, с этой песенкой произошел некоторый конфуз. Дело в том, что репетиции шли не в клубе, где можно было запереть двери - и все, а так сказать, на открытой сцене, по случаю жаркой погоды. И хотя работу над спектаклем пытались держать в тайне и по близлежащим дорожкам выставили патрули, бдительно перехватывающие лазутчиков из других отрядов, - это помогало мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неож по-пластунски из кустов акации, сваливались с крыши и даже вылезали, все в мусоре и паутине, из-под сцены... сказать, на открытой сцене, по случаю жаркой погоды. И хотя работу над спектаклем пытались открытой сцене, по случаю жаркой погоды. И хотя работу над спектаклем пытались пытались держать в тайне и по близлежащим дорожкам выставили патрули, бдительно перехватывающие лазутчиков из других отрядов, это помогало мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неожиданных местах: выпо бдительно перехватывающие лазутчиков из других отрядов, - это помогало мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неожиданных местах: выползали мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неожиданных местах: выползали местах: выползали по-пластунски из кустов акации, сваливались с крыши и даже вылезали, все в мусоре и паутине, из-под сцены... даже вылезали, все в мусоре и паутине, из-под сцены...