Артур Кларк - Острова в небе

– Думаю, да,- уныло проговорил я.- Чтобы выяснить, как я стану себя вести при необычной силе тяжести?

– Именно. Мы называем это тестом на ориентацию. В космосе не будет вообще никакой силы тяжести, некоторые так и не могут к этому привыкнуть. Тест позволяет отсеять большинство из них.

Я очень боялся, что меня отсеют, поэтому провел довольно тревожные полчаса в ожидании, когда врачи примут решение. Но мне незачем было волноваться. Как я уже говорил, они были на моей стороне и тоже хотели, чтобы я прошел все их тесты…

Горы Новой Гвинеи, к югу от экватора, местами высятся на четыре с половиной километра над уровнем моря; когда-то, вероятно, это были самые дикие и неприступные горы на Земле. Хотя добраться до них на вертолете так же легко как и до любой другой точки нашей планеты, свою значимость они приобрели лишь в двадцать первом веке, поскольку стали главным трамплином в космос.

Для этого имелись три серьезные причины. Прежде всего, горы расположены близко к экватору, а это означает, что благодаря вращению Земли они движутся с запада на восток со скоростью тысяча шестьсот километров в час, что придает достаточный начальный импульс взлетающему в космос кораблю. Далее – сопротивление воздуха в горах уменьшается, и ракетные двигатели могут работать более эффективно. И – что, пожалуй, важнее всего – на восток от этих гор простирается Тихий океан. С населенных территорий запускать космические корабли нельзя – помимо возможной аварии невероятный шум от взлетающего корабля оглушил бы всех на многие километры вокруг.

Порт-Годдард находится на большом плато, выровненном с помощью атомного взрыва, на высоте почти в четыре километра. По земле добраться туда невозможно все необходимое доставляется по воздуху. Здесь встречаются атмосферные летательные аппараты и космические корабли.

Когда я впервые увидел плато в иллюминаторе вертолета, оно выглядело крошечным белым прямоугольником среди гор. Насколько хватало взгляда, тянулись огромные долины, поросшие тропическими лесами. Как мне сказали, в некоторых из этих долин до сих пор живут дикие племена, с которыми никто никогда не контактировал. Интересно, что думают дикари о чудовищах, которые летают над их головами, заполняя небо своим ревом?…

Небольшой багаж, который мне позволили взять с собой, отправили впереди меня, и получил я его уже только на Ближней станции. Шагнув из вертолета и сделав глоток холодного чистого воздуха, я ощутил себя так высоко над уровнем моря, что машинально посмотрел в небо, пытаясь найти пункт моего назначения. Но времени на поиски мне не дали – меня ждали репортеры, и пришлось снова предстать перед камерами.

Я понятия не имею о том, что я говорил репортерам, и, к счастью, один из служащих порта вскоре меня спас. Затем мне в руки сунули неизбежные бланки, которые следовало заполнить, потом меня взвесили, снабдили какими-то пилюлями и удостоверились, что я их действительно проглотил, после чего мы забрались в небольшой грузовик, который должен был доставить нас на стартовую площадку. В грузовике я был единственным пассажиром, поскольку ракета, на которой мне предстояло лететь, была на самом деле грузовой.

Большинство космических кораблей, что вполне естественно, носят астрономические названия. Я летел на «Сириусе», и, хотя это небольшой корабль, выглядел он впечатляюще, когда мы к нему подошли. Стоя на опорах и устремив нос вертикально в небо, он, казалось, балансировал на огромных треугольниках крыльев, которые должны были помочь ему скользить в слоях атмосферы при возвращении на Землю. В данный момент они служили лишь поддержкой для четырех топливных баков, похожих на гигантские бомбы, которые должны были быть сброшены, как только двигатели полностью их опустошат. Эти обтекаемой формы баки были почти столь же велики, как и сам корабль.

Вышка обслуживания была все еще на месте, и, шагнув в лифт, я впервые осознал, что теперь я полностью отрезан от Земли. Загудел мотор, и мимо быстро понеслись металлические стены «Сириуса». Панорама Порт-Годдарда стала шире; теперь я мог видеть все административные здания, теснившиеся у края плато, большие топливные цистерны, странные механизмы на заводе по производству жидкого озона, аэродром с реактивными самолетами и вертолетами. А далее – вековечные горы и леса, кажется, нисколько не изменившиеся под воздействием человеческой цивилизации.

Лифт плавно остановился, и передо мной появился короткий мостик, ведущий на «Сириус». Я прошел через крытый люк воздушного шлюза, и яркое тропическое солнце сменилось холодным электрическим освещением рубки управления кораблем.

Пилот уже сидел в кресле, проверяя приборы. Когда я вошел, он повернулся ко мне и весело улыбнулся:

– Значит, это ты – знаменитый Рой Малкольм? Постараюсь доставить тебя на станцию целым и невредимым. Летал раньше на ракетах?

– Нет,- ответил я.

– Тогда не беспокойся. Все совсем не так плохо, как кажется некоторым. Устраивайся в этом кресле, застегни ремни и расслабься. У нас еще двадцать минут до старта.

Я забрался в пневматическое кресло, но расслабиться было не так-то легко. Вряд ли я чего-то боялся, но взволнован был наверняка. Столько лет мечтать об этом – и наконец действительно оказаться на борту космической, корабля! Через несколько минут более ста миллионов лошадиных сил зашвырнут меня в небо.

Я обвел взглядом рубку управления. Большая часть ее содержимого была мне знакома по фотографиям и фильмам, и я знал предназначение всех приборов. Панель управления космического корабля на самом деле не очень сложна, поскольку многое делается автоматически.

Пилот переговаривался с диспетчерской башней порта по радио, шел стандартный предстартовый обмен сообщениями. Время от времени разговор прерывался отсчетом времени: «Минус пятнадцать минут… минус десять минут… минус пять минут…» Хотя мне не раз приходилось слышать подобное прежде, меня всегда охватывал трепет. А на сей раз я наблюдал все это не по телевизору – я сам был участником.

Наконец пилот сказал: «Перехожу на автоматику» – и повернул большой красный рычаг. Облегченно вздохнув, он потянулся и откинулся на спинку кресла.

– Самое приятное ощущение,- сказал он.- В течение следующего часа делать ничего не придется.

Конечно, его слова не следовало понимать буквально. Несмотря на то что теперь кораблем управляла автоматика, пилоту все равно приходилось следить, чтобы все шло по плану. В случае аварии или ошибки робота-пилота ему

Пришлось бы снова взять управление на себя.

Заработали топливные насосы, и корабль завибрировал. На экране телевизора появился сложный узор из пересекающихся линий, вероятно, как-то связанный с курсом, которым должна была следовать ракета. Ряд крошечных огоньков один за другим изменили цвет с красного на зеленый. Когда сменился цвет последнего, пилот быстро сказал мне: