Сергей Кутергин - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

- Пора,- сказал он просто, и ребята сползли с болтающихся коек, яростно протирая глаза - за пять часов они не выспались, сказалось напряжение предшествовавших суток.

- Что происходит? - обеспокоенно спросил Банник.

- Наши требования не выполняются, только и всего. Но вы не беспокойтесь, вам надо только подготовить одну из ракет к пуску.

Ребята переглянулись. Неужели этот человек окончательно обезумел? Какая ракета? Он же говорил, что все это блеф! Они подписались только на взлом защитных систем и запуск ходового реактора, не было и речи о том, что...

- Вы собираетесь... - Леонид замолчал.

- Это необходимо,- жестко ответил Северов. - Кроме того, системы ПВО в Штатах существенно лучше наших, у них есть еще и стратегические орбитальные спутники, способные ракету перехватить.

- Ну и что? - ребятам не было понятно. Им было страшно от того, что затевал Северов. Он обещал, что акция пройдет как по маслу, если они помогут, политическое положение переломится и власть окажется в руках нужных людей, тогда...

- То самое. Это будет предупредительный выстрел, тоже по столице, по Вашингтону. Потом, вне зависимости от исхода, я выйду на связь и скажу, что через час вторая ракета уйдет на Москву. И вот тут, уж вы мне поверьте, они сделают все, как мы говорим.

- Не понимаю... - Наганов посмотрел прямо в глаза полковнику. - Вы с ума сошли, Михаил Александрович, они же ответят! И так ответят, что мало не покажется всему миру, не то что России... вы подумали хоть, что делаете?..

- Подумал. А вам советую думать поменьше. У них будет время среагировать. Полный расчет - до Вашингтона ракета летит восемь минут, до Москвы - три. Так что вперед, у вас осталось только тридцать пять минут на подготовку.

Недоумевая по поводу происходящего, хакеры проследовали за Северовым на центральный пост.

- Какие дивные аргументы... - пробормотал Банник.

###

...За полтора часа до конца выделенного террористами времени, Москва в лице Алексея Крылова вновь вызвала Гриценко.

- Здравствуй, Леонид Юрьевич. Я тебе... ну как всегда, по поручению Президента звоню. - голос у Крылова был уставший донельзя, словно он только что закончил таскать мешки с кирпичами. - Завтра выборы, а у вас там до сих пор непонятно все... Президент просил прямо поинтересоваться, что думаете делать?..

- Пока - ничего. Я так понимаю, требования неприемлемы, а штурмовать мы пока не можем. Все щели задраены, датчики давления взорвут реактор, если мы попытаемся штурмовать. К тому же, террористы обещают убить заложников немедленно, если что.

- То есть, вы не можете ничего сделать? - мрачнея спросил Крылов. Совсем ничего?

- Единственное, что мы сможем - заварить намертво ракетные шахты. Только оборудование для подводной сварки, которое я заказал у наших с тобой коллег, ни к черту не годится... зла не хватает на этих разгильдяев! Мы были в полной уверенности, что все работает, стали пробовать - нет, не работает! Через пятое на десятое! Пришлось выписать еще один комплект, но ты учти, пожалуйста, что он сюда прилетит только через четыре часа, или через три с половиной, если пилоты невменяемые.

- Что мне сказать Президенту?

Гриценко не любил глупых и злых шуток. Поэтому вместо предложения принять условия террористов, он сказал:

- Пусть молится.

- Отбой... - Крылов отключился. Он знал, что сейчас пойдет обещать Борису Николаевичу полный ажур, как в свое время, почти два года назад, пообещал Леонид Гриценко, делая самую большую в жизни ставку в Игре. Теперь пришла очередь не только Крылова - всех их, и не только карьеры и жизни стояли на кону. Мир. Безопасность миллионов человек.

...Руководитель Института повернулся к окружавшим его людям. Модели для такой операции в Школе не было, практически все захваты проходили на суше. Самолеты, здания, операции на пересеченной местности, неуловимые, хорошо замаскировавшиеся Большие Боссы, коррумпированные чиновники, легкие катера и яхты, корабли классом покрупнее - все это было по силам ребятам троек "Д". А вот в атомоход "Ястреб", несущий на борту ядерные ракеты сверхбольшой дальности, проникнуть было невозможно. В самом деле, не через червячные же шпигаты лезть. Две мысли пришли в голову Гриценко за последние сутки. Первая: проникнуть внутрь можно в момент пуска ракеты... через шахту. Когда всплывет субмарина. Это будет неимоверно сложно, потому что шахта, опустев, немедленно начнет наполнятся забортной водой, а подлодка тут же опять погрузится на дно. Дыхательные аппараты помогут ребятам не захлебнуться в течение пяти-шести минут, тем аппаратом для подводной сварки, что привезли сначала, можно прорезать тонкие стенки шахты - это внешний корпус и заглушки он не берет. Можно даже вслед за этим пустить модификацию газа BZX в систему вентиляции - самый быстродействующий вариант паралича, которому не нужен катализатор в виде адреналина. Можно сразу вслед за этим повязать террористов, освободить заложников, поднять "Ястреб" на поверхность и заглушить ходовой реактор. Нельзя только одного - успеть остановить смертоносный снаряд, который, уйдя в околокосмические слои атмосферы, затем почти отвесно упадет на город... надо брать самый плохой вариант город будет называться Москва. Вполне может случиться, что главарь террористов настолько безумен. Гриценко его вспомнил. Очень уравновешенный человек он был, Северов. Но очень упрямый. До безумства упрямый. Что делать с городом, в котором двенадцать миллионов населения? Что будет, когда девятимегатонная ракета, рассчитаная на ядерную войну и наведение страха на блок НАТО, вдруг в один миг сотрет с лица Земного шара Москву, Подмосковье и близлежащие города России?..

Тогда - если это случится - потеряют всякое значение президентские выборы, исчезнет смысл в захвате преступников. Можно будет просто пойти и повеситься на ближайшем дереве. Кто возьмет на себя ответственность за катастрофу такого масштаба? Гриценко не хотел, поэтому он решил хотя бы попытаться остановить бойню. А как? Даже если ребята успеют быстрее чем за три минуты захватить борт, как остановить ракету?.. Это же нетривиальная задача даже при большом запасе времени...

- Плохо... - пробормотал он, но тут же замолчал. Подчиненные очень редко видели его растерянным, раза два всего, включая и этот.

Время было на исходе. Оставалось сорок пять минут.

Был и еще один выход, который они обсуждали с Крыловым, и Президент дал свою санкцию. Жизнь миллионов людей неизмеримо ценнее жизни нескольких заложников и террористов, поэтому субмарину следовало уничтожить в последний момент, если ничего не удастся предпринять. Поначалу Гриценко противился такому варианту как мог, но сейчас его настигло сомнение... Все-таки локальный взрыв реактора не был много лучше бомбового удара.