Стив Альтен - Послание майя

Господи, позволь моему истерзанному сердцу протянуть достаточно долго, чтобы я успел достичь цели.

Майкл указывает вперед, туда, где нас ждет очередной фрагмент огромной мозаики, высеченной на этом плато, к тому, что я считаю самым древним и важным геоглифом из всех древних линий и зооморфных фигур, созданных здесь 3000 лет назад. Это несколько концентрических кругов, известных как Спираль. Художник идеально изобразил спираль, рисунок портит только длинная прямая линия — ровная борозда в поверхности пампы, которая тянется на двадцать три мили в направлении Тихого Океана.

Майкл кричит и машет мне. С такого расстояния мне кажется, что в центре Спирали что-то лежит.

— Майкл…

— Юлиус, скорее сюда!

— Спешу, спешу. Что такое, парень? Что ты нашел?

— Это… человек.

КОНЕЦ АУДИОЗАПИСИ

Боль заставила его очнуться — вынырнуть из темного небытия в состояние бреда. От вибраций раскалывалась голова, глаза под закрытыми веками пульсировали. Под ним была гладкая каменная поверхность, разогретая солнцем, которое поджаривало его кровь.

Он заставил себя открыть глаза, и тут же ослеп от яркого света. Снова зажмурился и очутился в горниле чистилища… он ждал смерти.

И ощутил присутствие. Кто-то поспешно приближался. За ним шел второй человек, более осторожный.

Спаситель или враг?

Его накрыла тень. Послышалось нечто любопытное:

— Чувак, ты что здесь делаешь?

Он потянулся к голосу, но ощутил лишь боль. Душа выскользнула из тела и увидела картину его смерти с высоты птичьего полета.

Стоящий над ним подросток был темноволос и хорошо сложен, кожа покрыта ровным загаром. Его отцу, аккуратно переступавшему через линии рисунка, было около пятидесяти. Он казался несколько уменьшенной и уставшей версией своего потомка, который резко встряхнул его тело, заставляя душу вернуться в обитель боли.

Он понял, что у него есть голос, и застонал.

— Майкл, не трогай его.

— Остынь, Юлиус. Я просто пытаюсь понять, кто он.

— Ты хочешь знать, кто он такой? Посмотри на его комбинезон. Военный летчик. Наверное, ему пришлось катапультироваться. А если он военный, тут может быть радиация.

— Проект «Надежда». По-твоему, похоже на военных?

— Слова не имеют значения, важны лишь поступки. Военная индустрия как только не называла свои миссии.

— Да чем бы он мог тут заниматься?

— Может, гнался за нашими друзьями.

— Ага, может. Юлиус, посмотри на его голову. Он серьезно ранен. Нужно отвезти его к врачу.

— Это не наши проблемы. Его дружки из ВВС скоро появятся и позаботятся о нем.

— А если нет?

— К западу отсюда есть геоглиф паука. Мы исследуем его магнитометром и вернемся через час. Если он все еще будет здесь…

— По такой жаре? Да он умрет тут за этот час.

— Майкл, послушай меня. Если он гнался за нашими друзьями, то он из «Маджестик-12» или еще чего похуже, а значит, мы можем умереть через час, если останемся здесь. Оставь ему немного воды и пойдем.

— Ключи от машины.

— Ты меня слышал?

— Ключи от машины, Юлиус. Я не хочу терять время.

— Можешь изображать благородство сколько тебе угодно, Майкл. Но ты не будешь вести джип по пампе. Я запрещаю.

— Тогда я его понесу.

— Ты его понесешь? Ты все утро ныл, что тяжело нести оборудование, а теперь хочешь тащить на себе этого здоровяка? Прекрати. Майкл, положи его. Майкл, ради бога, до джипа же две мили!

— Он… ухватился. Пойдем.

— Хватит уже. Положи его.

— Я сказал, что ухватился. Ну и тяжелый. Возьми мой рюкзак.

— Майкл, прекрати. Положи его, и я позволю тебе подогнать джип.

— Ты ж тут главный.

— Тише! Осторожней с его головой. С ранами головы нельзя так обращаться. Отойди, его тошнит! Господи, он заблевал Спираль! Черт, ну почему ты никогда меня не слушаешься? Если Мария Рише увидит это, она вышвырнет нас из Наска.

— Да пошла она. Германский диктатор в миниатюре, она и без того нас ненавидит. Кто вообще сделал ее главной?

— Правительство Перу. И слава богу, иначе эти линии давно перекопали бы под шоссе Пан Американ.

— И так перекопают. Так, а теперь надо… ох, твою мать, а у нас появилась компания.

— Мария Рише?

— И-Ти. Не смотри вверх. Он парит над нами, прячется так, чтобы нас слепило солнце. Но я вижу его тень. В двадцати метрах к западу, впереди.

— Вижу.

— Думаешь, это та же тарелка, что была тут в воскресенье?

— Возможно.

— Может, он присматривает за нашим пилотом?

— Может быть.

— Юлиус, и что же нам делать?

— Оставить его и вернуться через пару часов, как я и говорил.

— Ни за что.

— Сын, если он им нужен, они его заберут. И мы ничего не сможем поделать.

— Этому тебя учила Каббала? Отдавать своего брата длинноголовым, как только они появятся?

— Он мне не брат.

— Пап, по книге Зоар все мы части единой души.

— Не надо давить на меня Каббалой. И прекрати называть меня папой, только когда тебе что-то нужно.

— Хорошо, Юлиус. Давай представим, что здесь появилась наша мама и все видит. Что бы она сказала? Ты правда думаешь, что она оставила бы его умирать?

— Ладно, хватит. Помоги мне поднять его на ноги, забрось на плечи одну его руку, я подопру вторую. И осторожней с головой!

— Поднял. А что с оборудованием?

— Я потом за ним вернусь. Готов? Над линиями его придется приподнимать. Подхватишь под колено.

— Боже, ну и тяжелый.

— Он повис мертвым грузом. Вылей бутылку воды ему на голову. Это его остудит… И может, он придет в себя, чтобы немного нам помочь.

— Пап, а что делать, если инопланетяне приземлятся?

— Ничего агрессивного. Даже не смотри на них и продолжай идти.

«Меня зовут Майкл Смит. Сержант ВВС с 1967 по 1973 год. Служба авиадиспетчерского контроля.

В начале 1970-го я был на базе в Кламат Фолс, штат Орегон, и оказался на радиолокационной станции в то время, когда на радарах появился НЛО, парящий на высоте 24 километра. Он завис на 10 минут, потом начал медленно опускаться, пока не исчез с радара на пять или десять минут, а потом снова возник на изначальной высоте, но в двухстах милях от предыдущей точки. На новом месте он провел минут 10, потом дважды повторил те же действия. И я узнал, что принято делать, если радары засекают НЛО. Мне сказали, что НОРАД не только не требует, но и не советует фиксировать такие случаи. Их лучше держать при себе. Все знают, что явление было, но никто о нем не говорит.