Стив Альтен - Послание майя

Монстр не заметил объекта размером с луну, пока не подавился неожиданным взрывом. Волны частиц антиматерии из двигателей этого корабля разъедали страпельку, как кислота разъедает плоть, разрушали структуру гравитационной воронки.

Горизонт явления перестал вращаться. Глаз чудовища моргнул и закрылся.

Страпелька, рожденная в доли секунды, так же быстро перестала существовать, поперхнувшись куском антиматерии.

Майкл сжал ладонь Доминики, заметив сгусток оранжевого света, который промчался мимо «Балама» и исчез в черной дыре — так быстро и четко, словно его направляла Божья длань.

На миг ему показалось, что ничего не происходит. Затем мигнула вспышка невероятно мягкого света, мигнула и тут же погасла — запечатав собой черную дыру.

Четыре пассажира дружно выдохнули. Они смеялись, плакали, обнимались и дрожали от адреналина и невероятного облегчения.

Обнимая любимую, Майкл Гэбриэл взглянул на Землю. Атмосфера планеты была чистой и голубой, спасенный мир предлагал человечеству еще один шанс.

Судьба не является делом случая, это дело выбора; это не то, чего следует ждать, это то, чего следует достигать.

Мэнни, иди на мой голос…

Он лежал в могиле, и смертельный холод пронизывал его до костей. Проведя вечность во тьме, он заметил пятнышко розового цвета на янтарном фоне.

Попробуй открыть глаза.

Он нес немыслимого веса груз, пока не понял, что у него нет рук.

— Борись, пытайся выйти. Создай боль.

Он стоял в непроглядной тьме и ощущал стену на пути, о которую разбил лицо до крови. Он снова и снова бился головой в эту стену, пока не ощутил снова свои руки. И заколотил ими по преграде, сжимая и разжимая кулаки, радуясь тому, что снова обрел утраченные руки. Он провел пальцами по разбитому торсу, по ранам на лице, дотронулся до янтарной печати, закрывавшей его глаза, и тогда увидел свет…

…в комнате в форме луковицы, ониксовые стены которой сияли разноцветными огоньками контрольных панелей, виднелась совсем рядом пронзительно голубая Земля.

Любимая наклонилась и поцеловала его.

— Лора? — Он сел и обнял ее, потратив последние силы. — Я жутко по тебе скучал. Что случилось? Где мы? Где София?

— Я здесь, папа.

Иммануэль повернулся к голограмме: номер отеля в Лас-Вегасе. Его дочь стоит между Майклом и Доминикой. Куртц и Бек сидят чуть подальше, что-то едят на открытом балконе.

— Я не понимаю… Лора, где мы? Где София?

— Она в безопасности, на Земле. А мы на борту «Балама»… в Нексусе.

— «Балама»? Но почему? Как?

— Вы на борту Балама, потому что я беременна. — Доминика криво улыбнулась. — У нас не было выбора. Ты умирал, Мэнни. Видимо, одна душа не может одновременно существовать в двух телах.

— Мы приземлились, как только луна Марса запечатала страпельку, — объяснил Майкл. — Корабль защитил тебя, моментально выйдя в Нексус. Пространственный коридор прячет «Балам» от телескопов и радаров.

— А что случится, когда я снова… рожусь?

Лора помогла ему встать на ноги.

— Все будет в порядке. Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

Она провела его к иллюминатору.

— Господи…

В космосе извивалась червоточина. Вход в нее был широко раскрытым и казался приглашающим. Неподалеку от него зависло несколько сотен инопланетных кораблей самых разных форм и размеров.

— Что они там делают?

Она сжала его ладонь.

— Ждут тебя.

— Червоточина… как ты думаешь, куда она ведет?

— Не знаю, милый. Давай узнаем вместе?

— Лора, нет… я не могу тебе позволить.

— Я иду с тобой, Сэм… то есть Мэнни. Извини, мне понадобится время, чтобы привыкнуть. Но мы должны быть вместе, в этом я уверена. Так что даже не думай оставить меня здесь одну. Я ждала тебя одиннадцать лет, и теперь ты от меня не избавишься. К тому же я тоже Хун-Ахпу.

Он наклонился и поцеловал ее.

— А как же София?

— Я останусь здесь, — ответила дочь. — Мик и Дом сказали, что я могу жить с ними. Мне будет сложно снова стать нормальной, но я попытаюсь. К тому же им потребуется помощь с близнецами. — Она улыбнулась. — А многие ли могут похвастать тем, что нянчили собственного отца?

— Ребенок, который родится, не будет твоим отцом, — сказал Мик. — Временная петля разомкнулась, жизнь твоего отца перестала замыкаться в кольцо, и теперь повторений уже не будет. Может, это и хорошо.

К ним присоединился Куртц.

— Президент знает обо всем, что ты сделал, Мэнни. Он будет держать это в тайне, а о твоей семье позаботятся… Мик использовал «Балам», чтобы уничтожить бункеры в Грум-Лейк. «Маджестик-12» больше не существует.

— А Борджия?

— Борджия сидит в тюрьме за убийство Рэндольфа. Они оба сгниют в аду.

— Митч, мне нужно, чтобы ты и Бек еще кое-что для меня сделали. Это очень важно.

— Говори.

«Балам» покинул орбиту Земли и беззвучно заскользил ко входу в червоточину. Иммануэль Гэбриэл обнял любимую…

Его сердце было спокойно. Впереди ждала судьба.

Золотой корабль нырнул в кольцо портала, за ним последовали корабли поменьше.

Спустя секунду червоточина исчезла, отправив своих пассажиров на другой конец пространства и времени.

Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом…

Семнадцатилетняя Маделина Аурелия металась под пропитанными потом простынями и кричала своему приемному отцу: «Вытащи из меня этого чертова ребенка!»

Квентон Морхед, баптистский священник, сжимал ее руку, глядя на раскрывающееся лоно.

— Не богохульствуй, дитя, акушерка уже в пути.

— Пошел ты! — Маделина, истекая кровью, вцепилась в его руки. — Где Вирджил?

— Не знаю…

— Найди его!

Священник поморщился: визг девушки ввинчивался в его мозг, словно ржавый штопор. Он услышал скрип входной двери и выдохнул короткое «Аминь».

— Вирдж? — Маделина перестала корчиться. — Вирджил, милый? Это ты? Ты, гулящий продажный сукин сын?

Вошла толстая негритянка.

— Успокойся, милочка, все будет хорошо.

Маделина вцепилась в матрас, изогнувшись в очередной схватке:

— Вир… джил!

Акушерка повернулась к священнику.

— Идите найдите его. Я присмотрю.

Квентон попятился к двери, а затем поспешил прочь, подальше от криков роженицы.

Преподобный Морхед вошел в стрип-клуб, и в нос ему ударил запах алкоголя, сигаретного дыма и секса. Всего несколько минут понадобилось священнику, чтобы отыскать своего зятя в одной из задних комнат, где тот сидел со стриптизершей на коленях.

— Вирджил! А ну тащи свою задницу домой, твой сын скоро родится!

— Ох, черт, Квентон, дай мне еще хоть пару минут!