Александр Лаптев - Провокация

Александр Лаптев

ПРОВОКАЦИЯ

Фантастическая повесть

Первоначальную идею подала моя жена, и я до сих пор удивляюсь, как это ей пришло в голову. Вообще, я замечал, что некоторые женщины обладают каким-то сверхъестественным чутьем: они видят свет в полнейшей темноте и подсказывают единственно правильное решение в то время, когда спасения не видит никто, - причем делают это мимоходом, словно бы невзначай, вытирая, полотенцем тарелку и глядя одним глазом в телевизор. Они говорят вам, например: а почему бы тебе не сделать так-то?.. Вы несколько секунд смотрите на нее круглыми глазами, потом хлопаете себя по лбу и вскакиваете с кресла, на котором предавались отчаянию, грызя карандаш и комкая чистый лист бумаги. Ведь верно же! Именно так и следует поступить! Так случилось и со мной. Спасительную идею подарила мне жена. Она задала один единственный вопрос, который в одно мгновенье снял с моих глаз пелену и открыл горизонты - чистые и светлые, - и вернул мне веру в себя. А надо прежде сказать, что двойники в ту пору не имели слишком широкого распространения. В те годы, чтобы добыть лицензию на двойника, даже временную, надо было собрать чертову уйму справок, запастись ходатайствами, выдержать несколько обследований, в том числе у психиатра, наконец, требовалось оплатить расходы по производству двойника, и кроме того, ты должен был этого товарища еще и содержать - кормить и поить на собственные деньги. Вот так! Государство полностью умывало руки, сваливая заботы на безответных граждан. Но я все равно пошел на это, несмотря на ограниченную жилплощадь и на еще более ограниченную зарплату (мэ-нэ-эс), несмотря на наличие семьи и благодаря тому безвыходному положению, в котором я оказался. В общем, в один прекрасный день я пошел на прием к директору института. Он сидел за обширным столом, среди огромного кабинета, в кресле, обтянутом пупырчатой крокодиловой кожей, и что-то умное писал в блокнот. - Игорь Павлович, - сказал я ему, осторожно ступив на бархатный ковер, такое дело. У меня проблемы с диссертацией. - Да? А что такое? - удивился директор, переставая писать. - Ваш руководитель недавно докладывал тут, что все идет по плану, кандидатские экзамены сданы, написана первая глава, есть три публикации... - Четыре, - скромно поправил я. - Тем более, четыре, - повторил директор и посмотрел на меня так, что мне сразу захотелось извиниться и уйти. В самом деле, что такое? Отрываю занятого человека - доктора физмат наук - от важного государственного дела... Из-за какой-то задрыпанной диссертации... Я переминался с ноги на ногу и рассматривал носки своих ботинок. Давно нечищенных, кстати. Если бы директор в эту минуту отправил меня из кабинета вон, то я, без сомнения, ушел бы, и дело на этом завершилось. Но он меня не стал никуда отправлять. Даже странно - что на него подействовало? - но он вдруг вышел из-за стола и приблизился ко мне. - У вас что-то случилось? - спросил он неожиданно мягким тоном и посмотрел внимательно мне в лицо. И я не выдержал. Я всё ему рассказал. Говорил я довольно путанно, часто сбиваясь, забывая, с чего начал, но главное мне все же удалось донести. Директор меня понял вполне. - Так вы хотите, чтобы я подписал ходатайство на двойника? - спросил он с таким видом, будто речь шла о трех днях отпуска без содержания. Я молча кивнул. Директор задумался. Отошел к окну и выглянул. За окном - бело, крыши домов, квадратный двор, автомобили - все покрыто пушистым белым снегом. - И как вы представляете вашу совместную работу? - спросил он, продолжая глядеть в окно. - Ну как, - ответил я, пожимая плечами и двигая головой. - Там видно будет. Я займусь теоретической частью, а он - практической, будет ставить эксперимент. У меня же ещё нет ни одного подтверждения! - Хм, - сказал директор и повернул голову. Посмотрел на меня. - И вы считаете, что вдвоем вы справитесь? - Конечно! - ответил я как можно тверже, хотя и не был так уж уверен в успехе. Но тут уж всякие колебания были неуместны. Директор снова посмотрел в окно, перекатился с пяток на носки, потом прошел к столу и сел в свое кресло, обтянутое крокодилом-неудачником. - В общем так, - сказал он. - Мне нужно посоветоваться с вашим руководителем. - Он нажал кнопку вызова на пульте и произнес в микрофон: Анатолия Николаевича ко мне пригласите. - Потом взглянул на меня. - Идите пока. Я вам после сообщу. Я повернулся и пошел из кабинета, стараясь ступать потише. Мимо стола, мимо стульев, по красному бархатному ковру, потом свернул влево и оказался в приёмной. С этого все началось. Я здесь опускаю часть событий, как несущественные. Получение двойника, я уже говорил, - это довольно сложный процесс. (Я имею в виду не физическое получение, не изготовление тела - с этим как раз все достаточно просто, а я имею в виду получение двойника, если можно так выразиться - на руки.) С того памятного дня - семнадцатого октября, когда я в первый раз завел речь о двойнике, и до двадцать второго ноября (даты принятия положительного решения) прошло ровно пять недель. Ни одного дня из этих пяти недель я не жил спокойно. До последнего момента вопрос не был решен окончательно. Одна справка, вторая... десятая - я собрал целую коллекцию из штампованных бумаг: запросов, ходатайств, заключений, особых мнений и протоколов. В конце концов я так замучился, что уже ничего не соображал, а повторял тупо одну единственную фразу: мне нужен двойник, мне нужен двойник, мне нужен двойник... Удивительно, как мне удалось проскочить психиатрическую экспертизу. По всем признакам у меня начались невроз, навязчивая идея и бред. Наверное, меня просто пожалели. У меня был такой несчастный вид... Наконец этот волнительный день наступил. Процедура генерации была назначена на двадцать шестое декабря. Удивительное совпадение - мне в тот день исполнилось ровно тридцать. Излишне говорить, как я волновался. Ведь помимо чисто научного аспекта, о котором я так пёкся, существовал еще аспект личностный, житейский, бытовой! Я все пытался представить - как произойдет наша с ним встреча? Какое впечатление произведет он на меня, вернее - какое впечатление произведу я сам на себя. Встреча с самим собой! Это настолько удивительная вещь, что боже ты мой, - я не спал накануне целую ночь и встал с головной болью, с кругами под глазами и недовольством на лице. Помню, подошед к зеркалу, я долго смотрел на свое отражение. Подмигивал, кивал, как старому приятелю, разводил руками... Репетировал! Дочка в это время проходила мимо и остановилась в испуге. - Папа, ты чего? - спросила она дрожащим голоском. Я постарался придать лицу нормальное выражение и проговорил не совсем уверенно: - Это я роль разучиваю. Потом я поехал в Нейроцентр.