Игорь Ларионов - Вывих времени

Все люди в чёрных трико выскользнули из беседки.

Заиграла тихая, грустная, щемящая душу музыка.

В беседку вошли двое в красных капюшонах с белыми крестами на - груди. Подойдя к Пьеру, они намертво прикрепили его голову к спинке кресла. Потом ему, насильно раскрыв рот, вставили нечто отдалённо напоминающее вставные искусственные челюсти. Закатав рукава, в его руки вдавили, впрочем, безболезненно, четыре инъекции. Наконец, во рту Пьера, при помощи уже вставленного туда приспособления, закрепили один конец прозрачного шланга, другой конец которого исчезал под капюшоном сидящей напротив фигуры.

Затем люди в красном покинули беседку.

Вновь заиграла оборванная ранее музыка. Беседка стала интенсивно насыщаться ароматическим дымом, несколько другого свойства, чем тот, которым Пьер уже успел надышаться незадолго до этого.

Музыка опять оборвалась резко. На несколько минут храм погрузился в абсолютную тишину и темноту. Вдруг тишину взорвал ужасающе режущий ушные перепонки, скрежещущий звук. Через несколько секунд он затих. Ещё через мгновенье в переносицу Пьера ударил резкий, как лезвие ножа, узкий пучок яркого света. Инстинктивно зажмурившись, Пьер не стал открывать больше глаз, чувствуя продолжающееся давление на веки ослепительного луча. Вскоре, однако, острота светового давления притупилась. Но зато Пьер почувствовал другое давление - невидимый взгляд чужих, враждебно-жестоких глаз фигуры, скрытой под плащом с капюшоном в кресле напротив.

Через шланг в горло стал просачиваться какой-то слизисто-холодный, до омерзения противный флюид. От ощущения брезгливости и неприязни кожа покрылась мурашками.

Вдруг через эти крошечные точки в организм стали вливаться струи освежающей энергии, вымывающей из тела этот враждебный, ни с чем не сравнимый по отвращению флюид. Тело приятно отяжелело, впадая в обволакивающие его отдых и тишину. Неожиданно в глубине позвоночника, словно землетрясение, раздался толчок. Вдоль всего позвоночного столба, до макушки головы, возникла мощная вибрация. Могущественный поток, вибрирующий внутри, вырывался наверх в бесконечность, с каждой вибрацией расширяя тело Пьера до невообразимо огромных размеров. Сознание превратилось в кристально прозрачный космос и в нём, как в объёмном зеркале, отражалась каждая мельчайшая клеточка тела, светившаяся словно живой драгоценный камень. Сверкающий переливами бесчисленных огней мозг превратился во Вселенную, чудесную и живую в каждой своей мельчайшей точке. И словно крона бесконечного дерева - этот Мозг-Вселенная держались на некоем подобии короткого ствола, а точнее, на овальном яйце из кристально прозрачного хрусталя. Вокруг того яйца перекрещивались и искрились бриллиантовые грани, казалось, образуемые из полированного света.

На почти неуловимое мгновенье все эти бесчисленные вибрации Сознания-Вселенной остановились и сквозь образовавшуюся вибрационную щель внутрь светящегося и прозрачного мозга влетел ужасающего вида чёрный паук и на несколько секунд застыл в неподвижности. Затем, издавая леденящее душу и кровь шипение, медленно шевеля зловещими шупальцами, пополз в направлении хрустального яйца.

Внутренний голос беззвучно и непреклонно заговорил в Сознании Пьера: "Все знания и опыт бессильны в этой борьбе. Победит тот, у кого больше воли к жизни. Крепость воли зависит от уровня самосознания".

САМОСОЗНАНИЕ! Эта мысль молнией пронеслась через всё существо Пьера. И на крыльях этой мысли все его жизненные силы влетели в нутро хрустального яйца. На миг он увидел, почувствовал и ощутил жизнь всей Вселенной изнутри, смотря на неё как бы через самоосознание всех живущих в ней существ. В следующее мгновенье, уже чувствуя движение своих лёгких и, вдыхая полной грудью, Пьер поднял веки и увидел, как из него вылетел чёрный паук. Ещё через мгновенье на драгоценной мозаике пола он смог наблюдать чёрное, паукообразное пятно, резко контрастирующее с излучающим сиянием окружающих его драгоценных камней.

Теперь Пьер ощутил, как затекли его мышцы, скованные ремнями. Ему захотелось расправиться, раз мять оцепеневшие в долгой неподвижности конечности.

Инстинктивно, забыв о сдерживающих его ремнях, он легко поднялся с кресла и, с удивлением для себя, увидел там своё телесное отражение, по-прежнему привязанное. Сделав довольно резкое движение, что было видимо следствием непривычного отсутствия какой-либо тяжести и силы сопротивления, Пьер словно стрела пронёсся сквозь купол и выше, через толщу скалы, взмыв в вечернее небо планеты. Словно птица он парил над её огнями, наслаждаясь незнакомыми ему очертаниями.

Один из огоньков ему захотелось разглядеть попристальнее. В тот же момент он оказался внутри уютной я комнаты. В ней на диване сидели трое. Очень красивые молодые мужчина и женщина, а рядом с ними величественный, с гривой седых волос старик. На груди женщины сверкал прозрачный камень. Исходящие из него лучи рисовали на стене комнаты, во всех деталях и подробностях, картину того зала храма, который не так давно покинул Пьер.

В этот момент все находившиеся в зале люди как в белом, так и в чёрном распластались ниц на каменном полу. Четыре человека в чёрных трико подняли кресло с фигурой, закутанной в черно-белый плащ, и водрузили его между двух половинок рубинового шара. Шар захлопнулся, внутри засветились языки яростно трепещущего пламени.

Пьер попытался привлечь внимание присутствующих в комнате, но его явно не слышали и не замечали.

- Теперь я словно бесплотный дух, - подумал Пьер, - что же стало с моим телом?

В то же мгновение он оказался в больничной палате и увидел, как двое в белом усиленно растирают его распростёртое на кровати тело, дышащее глубоко и спокойно. В следующее мгновенье Пьер ощутил свой организм, наполненный бодростью и энергией, изнутри.

САД СНОВИДЕНИЙ

Жизнь Пьера в палате претерпела известные изменения. Хотя за его организмом продолжали вести наблюдения, правда, не столь интенсивно как ранее, рядом с его кроватью установили видеоэкран. Вскоре Пьер уяснил его назначение. На нём появлялась яркая, чистых цветов, объёмная картинка какого-либо предмета, а под ним на чёрной полоске фосфоресцировали какие-то знаки. Голос женский - нежно-мелодичный и мужской - чётко очерченный, несмотря на его низкие ноты, по несколько раз, поочерёдно, повторяли один и тот же звук. Через несколько дней на экране стали прокручиваться короткие игровые сценки, сопровождаемые звуковыми комментариями и титрами. Еще через две недели на экране возникла весьма миловидная женщина и обратилась к Пьеру на языке, основы которого он уже успел усвоить довольно неплохо.