Филип Дик - «Если», 1993 № 01

— Значит, вы полагаете, что наш остров выкарабкается?

— Если так не считать, то жить неинтересно. Ведь интересно жить, а не умирать.

Проблемами конверсии озабочена и администрация нового президента США. По ее предложению известный эксперт в области конверсии д-р Джон Ульман подготовил ряд рекомендаций Биллу Клинтону. По его мнению, конверсия в США «поможет оздоровить промышленность и будет способствовать выходу всего мира из нынешней промышленной депрессии». Менее сложной она обещает быть для электронной промышленности и общего машиностроения, а «самые большие сложности возникнут в отраслях, занимающихся серийным производством». Серьезная проблема — переподготовка рабочих, что потребует разработки комплексного государственного плана. И, наконец, военным придется задуматься о цене своей продукции. Ульман предупредил, что не все отрасли успешно пройдут конверсию, но это не значит, что «утопающим» надо оказывать поддержку.

Как видим, хоть наш остров и уникален, но в мире есть немало островов, по ком звонит тот же колокол.

Блотгетт — планета обывателей.

Светит оранжевое солнце, легкий бриз несет прохладу, лишь изредка нарушает тишину приглушенный шум ракет в кос- мопорту. Спокойная жизнь. Слишком спокойная для человека, которому постоянно надо быть в боевой форме. Признаюсь, я уже начал терять ее, когда раздалась трель дверного звонка. Стоя под горячими струями душа, я расслабился, как кот, которого чешут за ухом.

— Я открою, — услышал я голос Анжелины, старавшейся перекричать шум воды.

Сушка обдала меня потоком теплого воздуха, а распыленный лосьон слегка пощипывал нос. От удовольствия я, кажется, даже замурлыкал. Но минуты шли, а Анжелина не подавала голоса.

Что-то случилось.

Не я — мои пробудившиеся рефлексы вышвырнули мое тело из ванной, заставили одним прыжком преодолеть коридор, вышибить запертую дверь и вырваться на улицу.

И все-таки я опоздал.

Два широкоплечих типа уже заталкивали Анжелину в черный автомобиль. Я успел только послать им вдогонку пару пуль из пистолета, с которым не расстаюсь никогда, даже в ванной.

Но похитители быстро затерялись в потоке других машин.

Взбешенный, я ринулся в дом. Первое желание каждого лояльного гражданина — позвонить в полицию. Но я не был лояльным гражданином. Включив компьютер, я прижал большой палец к идентификатору, набрал личный код, а затем — номер черного автомобиля. Не слишком сложная задача для планетарного компьютера. Данные появились на экране сразу же, как только я ткнул в кнопку «Ответ».

Взглянув на экран, я в ярости плюхнулся в кресло. Дело было гораздо хуже, чем я предполагал.

Только не надо думать, что я сдался. Совсем наоборот. Перед вами человек, прошедший через все передряги преступной жизни. Который немало испытал, борясь с другими преступниками в качестве агента Специального Корпуса, элитарной межпланетной организации, использующей мошенников для ловли других мошенников. То, что за эти годы я не свихнулся и не был убит, говорит о моих обостренных рефлексах и незаурядном уме. Теперь придется использовать накопленный опыт, чтобы вытащить мою любимую женушку из лап этих негодяев.

Прежде чем приступить к действиям, надо было как следует пораскинуть мозгами. Хотя день только начался, я вытащил бутылку виски и налил себе полный бокал, чтобы как следует смазать извилины.

После первого же глотка я понял, что к этому делу придется подключить ребят. Мы с Анжелиной любящие родители, и потому стремились оградить их от жестокой реальности жизни, но теперь это время закончилось. До выпуска в колледже оставалось еще несколько дней, но я был уверен, что дело можно ускорить. Только подумать — им уже восемнадцать лет. Как летит время.

Предаваясь ностальгическим воспоминаниям, я, тем не менее, времени не терял, рассовывая по карманам все, что может потребоваться. Застегнув последнюю молнию, я вбежал в гараж. Как только ворота открылись, мой ярко-красный «Файрбом 8000» с ревом вылетел на улицу, распугивая унылых граждан мирной планеты Блотгетт.

Выехав из города, я помчался по дороге, прорезавшей каменистые гряды. Холодный воздух как нельзя лучше подходил к этим сумрачным скалам. Я поежился от утреннего тумана, глядя на возвышающиеся впереди стены из грубо отесанного камня. Пока решетка крепостных ворот со скрежетом поднималась вверх, я в который раз изучил стальные буквы на табличке.

ДОРСКИ. ВОЕННЫЙ КОЛЛЕДЖ ТЮРЕМНОГО ТИПА.

Именно здесь находились мои сыновья. Пребывание в этом колледже должно было укрепить дух ребят, на которых все смотрели с предубеждением. До поступления сюда их выгоняли из двухсот четырнадцати учебных заведений. Три колледжа сгорели при странных обстоятельствах. Один взорвался. (Правда, я не верю, что попытка массового самоубийства учителей еще одного каким-то образом связана с моими сыновьями, как это утверждают злые языки.) Здесь же они нарвались на достойного противника в лице старого полковника Дорски. Когда его вышибли из армии, он открыл это училище и приложил все свое умение, опыт и садизм, чтобы оно функционировало как следует — на его вкус. Мои ребята прошли курс, и через несколько дней после торжественной церемонии их должны выпустить на поруки. Но это мероприятие надо ускорить.

На КПП я сдал оружие, прошел рентген-контроль и, преодолев несколько стальных автоматических дверей, вышел на плац, где уныло маршировали учащиеся. Но на лужайке из железобетонной искусственной травы я увидел двух неунывающих парней. И призывно свистнул.

После теплых объятий я поднялся с земли, отряхнув с себя пыль, и показал им, что старый пес еще может чему-то научить… Смеясь, они потирали ушибленные места. Невысокого роста — как их мама — они были мускулисты, как быки.

— Что это за приемчик с локтем, пап? — спросил Джеймс.

— Потом объясню. Я приехал, чтобы забрать вас, поскольку у мамы кое-какие неприятности.

Улыбки тут же слетели с их лиц, и они внимательно выслушали мой рассказ.

— Что ж, — сказал Боливар, — вырубим старого Дорски и смоемся отсюда…

— …чтобы принять соответствующие меры, — закончил за него Джеймс. Им часто в голову приходили одни и те же мысли.

Мы резво направились к зданию —120 шагов в минуту. Пройдя коридор, где к стенам были прикованы скелеты, мы подошли к главной лестнице, по которой непрерывно текла вода, и оказались возле кабинета директора.

— Сюда нельзя! — вскочил на ноги 200-килограммовый секретарь-телохранитель. Не останавливаясь, мы перешагнули через его рухнувшее тело. Дорски ждал нас с пистолетом в руке.