Говард Лавкрафт - Темное братство

- Но звезда, которую я видел, явно умирала, - проговорил я.

- Да, - совсем просто согласился он.

- И вы ее видели?

- Я ее видел, мистер Филипс.

Я слушал его и втайне испытывал некоторое облегчение. Мне представлялось, что поскольку ни одному из живущих людей не суждено увидеть вплотную жизнь других миров, то, следовательно, все то, что пережил я сам, являлось не чем иным как самой обычной внушенной галлюцинацией, ставшей плодом целенаправленного воздействия на мою психику самого мистера Алана и его братьев. Разумеется, это был своего рода телепатический контакт, подкрепленный некоей разновидностью гипноза, доселе ни разу мною не испытанного. И все же я никак не мог избавиться от тревожного ощущения какого-то порока, даже зла, которое словно витало вокруг личности моего ночного компаньона, и тех подчеркнуто пространных и оживленных ответов и комментариев, которыми он сопровождал мои многочисленные вопросы.

Вскоре я воспользовался удобной возможностью и распрощался с мистером Аланом, после чего поспешил в Атенеум в явной надежде встретить там Роуз Декстер. Увы, если она и в самом деле заходила туда сегодня, то к моему приходу уже успела уйти. Тогда я прошел в телефонную будку и позвонил ей домой.

Роуз ответила, и я при этом испытал необъяснимое чувство радости и одновременно облегчения.

- Ты видела сегодня мистера Алана? - спросил я.

- Да, - ответила девушка, - но совсем недолго. Я спешила в библиотеку.

- Я тоже.

- Он пригласил меня зайти к нему как-нибудь ближе к вечеру, чтобы стать свидетелем, как он выразился, весьма любопытного эксперимента.

- Не ходи, - сразу же отреагировал я.

На другом конце провода возникла непродолжительная пауза, сменившаяся вопросом - Почему? - в котором я, к сожалению, подметил явно язвительную нотку.

- Так будет лучше, - проговорил я, стараясь придать своему голосу как можно большую твердость.

- А вы не находите, мистер Филипс, что я сама в состоянии принимать решения?

Я поспешил уверить девушку, что и в мыслях не имел указывать ей, что надо делать, и хотел лишь подчеркнуть, что это мероприятие может быть довольно опасным.

- Почему это?

- По телефону я не могу это сказать, - проговорил я, отчетливо понимая, сколь неубедительно звучит подобная фраза, а также то, что даже если бы и попытался ей что-то объяснить, то все равно не смог бы донести до ее сознания все те зловещие и даже ужасные подозрения, которые уже начали принимать более или менее конкретные очертания в моем сознании, ибо все это было слишком фантастичным и невероятным, чтобы вызвать доверие.

- Хорошо, я подумаю, - твердо проговорила девушка.

- При встрече я попытаюсь тебе все это растолковать, - пообещал я.

Она пожелала мне спокойной ночи и повесила трубку, незримо придав этому жесту характер непреклонной решимости, которую я посчитал весьма зловещим знаком, и потому почувствовал еще большую тревогу.

V

Теперь я подхожу к финальной и, можно сказать, апокалиптической стадии развития событий, связанных с мистером Аланом и той тайной, которая окружала одинокий и заброшенный дом на холме у реки. Даже сейчас я продолжаю испытывать сомнения в целесообразности их изложения на бумаге, поскольку допускаю, что в подобном случае обвинения против меня станут еще более объемными, и даже включат в себя сомнения в моей психической полноценности. И все же я полагаю, что иного выхода, кроме как рассказать обо всем Этом, у меня просто нет. В конце концов, от того, оставлю я после себя эти заметки или нет, может зависеть самая будущность человечества и всего того, что мы называем цивилизацией. Что же до этих решающих событий, то они последовали довольно скоро, и явились как бы естественным продолжением моего весьма неутешительного телефонного разговора с Роуз Декстер.

С неимоверным трудом высидев на работе положенные часы, в течение которых я буквально не находил себе места, я все же решил серьезно поговорить с Роуз. На следующий день ближе к вечеру я пораньше отправился к библиотеке, где мы обычно встречались, и занял удобное место, откуда мне был виден главный вход в здание. Прождав так более часа, я наконец стал подумывать о том, что она, возможно, вообще решила в тот день не ходить в библиотеку.

Тогда я принялся названивать ей, намереваясь назначить встречу, чтобы объясниться насчет последнего нашего разговора.

К телефону, однако, подошла ее сестра, которая сказала:

- За Роуз зашел какой-то джентльмен и они ушли.

- Вы знаете, кто он такой? - нетерпеливо спросил я.

- Нет, мистер Филипс.

- Но имя-то свое он хоть назвал?

Оказалось, что и этого она не знала, и сказала лишь то, что сразу же после краткого разговора с ним Роуз ушла. Уступая моим настойчивым просьбам, женщина однако вспомнила, что у господина этого были усы.

Мистер Алан! Это было единственное, что требовалось установить.

Повесив трубку, я несколько секунд стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Возможно, Роуз и мистер Алан всего лишь прогуливались по Бенефит-стрит, хотя нельзя было исключать и того, что они пошли в тот таинственный дом на холме. При одной лишь мысли об этом я испытал такой страх, что едва, было, не потерял голову.

От библиотеки я опрометью бросился домой и к десяти часам уже был у себя на Энджел-стрит. К счастью, матушка уже отошла ко сну, а потому я без особых затруднений извлек из ящика комода старый отцовский револьвер. Вооружившись таким образом, я снова окунулся в ночной сумрак Провиденса и по его пустынным улицам в очередной раз бросился в сторону Сиконга, к странному дому мистера Алана, совершенно не замечая изредка попадавшихся мне навстречу редких ночных бродяг, да в общем-то не особенно и тревожась относительно того, какое впечатление могу на них произвести своей крайней поспешностью. В те минуты меня больше всего тревожила судьба Роуз, а кроме того я испытывал все более сгущавшийся, хотя во многом и неопределенный страх перед более грозным и всеобъемлющим злом.

Едва добравшись до нужного мне дома, я невольно замер на месте при виде его неосвещенных окон и явно опустелого вида. Основательно запыхавшись от напряженного бега, я подождал пару минут, стараясь хоть немного отдышаться и прийти в себя, но затем все же двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише и держаться наиболее темных мест.

Дойдя до главного входа в дом, я бесшумно обогнул его, направляясь к задней двери. В окнах по-прежнему не было заметно ни малейшего проблеска огня, хотя я отчетливо различал доносившееся изнутри глухое гудение, которое иногда мне доводилось слышать вблизи энергетических установок, особенно в преддверии дождя. Едва достигнув тыльной части строения, я различил слабый намек на какое-то свечение, причем это был явно не желтый свет лампы, а бледно-лиловое, едва уловимое для глаза зарево, которое исходило словно бы от самих стен дома.