Журнал «Если» - «Если», 2003 № 04

Наконец он задремал. И видел во сне, как ползет по длинному подземному туннелю: влажная глина падает ему на шею, скользит под ладонями. Дюжина поворотов — и туннель сузился. Теснее… еще теснее… пока не приходится ползти на животе. И тут потолок исчез. Пальцы впились в земляной край. Тусклый свет разлился по огромной комнате прямо под ним, где тысячи нагих людей, сплетаясь в объятиях, медленно двигались, словно гигантский живой клубок. Те, кто поближе, разделились, чтобы дать ему место в общей массе. Он выскользнул из дыры, положил ладони на руки и ноги, втягиваясь внутрь. Никто не проснулся, но некоторые подвинулись, позволяя ему глубоко внедриться в их неясное мерцание. Он уперся коленом в плечо, пробрался между двумя спинами: чужие ребра и позвоночники скользили по нему. Он плавал в море людей до тех пор, пока не оказался в самой середине. Хорошо. Теперь можно отдохнуть. Уютно и тесно, тепло и дружелюбно, мило и в самый раз… и тут он расслышал тихий треск, откуда-то из глубины. Началось что-то вроде вибрации. Нога над его головой похолодела. Бедро, прижатое к боку, стало скользким и чешуйчатым. Воздух гудел, и давление тел росло. Он задыхался. К его голове прижалась клыкастая морда с немигающими черными шариками глаз. Тварь проползла мимо. Змеи! Повсюду змеи! Ни одного человека.

Он застонал. Легкие ноют. Руки прижаты к бокам. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Он метался в темноте, сбросив одеяло. Кулак колотил в стену, и сосед раздраженно застучал в ответ, бормоча проклятья. Тойас громко пыхтел. Нос заложило, горло саднило. При свете ночника он отыскал салфетки, высморкался, но нос так и не прочистил. Он выпил таблетки и, когда антигистамин и деконгестант подействовали, снова заснул, на этот раз без снов.

На следующее утро, переступив порог квартиры, он первым делом справился о Лавдей. Карманный компьютер, считав информацию, показал, что женщину отправили в больницу на обследование, где поместили в отдельную палату. Что же, ей это понравится. Против нее не выдвинули других обвинений, кроме нарушения общественного порядка. Мигающая панелька внизу экрана сообщала:

ПОД СЛЕДСТВИЕМ.

Еще на одной он прочитал:

ВОЗМОЖНАЯ БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ.

Он выключил компьютер, подождал свободного места и ступил на бегущую дорожку. Еще до того, как достичь символа, обозначающего границы Шотган-Сити и конца длинного туннеля, он чихнул раз десять.

— Простите, — повторял он раздраженным пассажирам. — Аллергия.

Деконгестант облегчал дыхание, но в носу свербило, а горло по-прежнему болело. Не сильно, но глотать трудно.

Он связался с полицейским участком и попросил прислать список порученных дел. Не так уж много. Всего три убийства. Во время поездки он все перебирал в памяти сон и, поразмыслив, справился о вчерашней драке. Как он и боялся, запись с видеокамеры не дала результатов. Ни лица преступника. Ни крови на ноже, ни свидетелей. Никакого особого сходства с другими подобными случаями, чтобы предположить серию. Возможно, случайное преступление. Один из многих актов насилия, совершенных человеком, никогда не делавшим ничего подобного ранее и не собиравшимся делать это впредь. Впрочем, вряд ли арест убийцы поможет мертвому парню.

Монорельс не остановился на первой платформе Диллона — слишком близок был очаг очередных беспорядков. Полиция перекрыла платформу, изменила маршрут бегущей дорожки и перегородила мосты и эскалаторы по всему району. Когда монорельс скользил мимо платформы, Тойас увидел орущих людей, толпившихся на краю и пытавшихся выйти. Крысы в ящике. Так назвала их Лавдей. Когда теснота становится невыносимой, крысы набрасываются друг на друга. Ящик слишком мал.

Лавдей спросила, кто он. Конечно же, он крыса.

Тойас снова чихнул. И даже не мог прикрыть рот рукой из-за давки. Стоявшая впереди него дама поежилась и вытерла затылок.

Мимо пролетела вторая платформа Диллона, а затем и третья. В вагоне поднялся злобный ропот. Людям, пропустившим остановку, предстояло брести вверх пешком, иначе до места работы не добраться. Большинство служащих были почасовиками. Им платили только за время, проведенное на службе, какой бы уважительной ни казалась причина отсутствия. Кто-то ткнул локтем соседа, завязалась перепалка, и несколько секунд вагон звенел яростными криками. Тойас судорожно стискивал свой комп. Набрав определенную комбинацию команд, он мог наполнить вагон сонным газом. Сколько времени прошло с тех пор, когда ему в последний раз делали прививку против газа? Действует ли она по сей день, останется ли он в сознании?

Крики постепенно стихли, он расслабился и облегченно сглотнул слюну. Горло болело.

В ухе квакнул сигнал вызова. Главное управление справлялось о его местопребывании.

— Чрезвычайное происшествие. Сойдите на Силверторн-4.

Тойас пожал плечами и поднес к носу салфетку. Монорельс сделал плавный поворот, и пассажиры послушно наклонились. Стоявший рядом человек пошатнулся и схватился за рукав Тойаса, чтобы не упасть.

— Простите, — буркнул он.

— Ничего.

Если не считать чиханья, Тойас чувствовал себя совсем неплохо. Не то что вчера, когда был готов ткнуть локтем каждого, кто посмел бы к нему прикоснуться. В конце концов люди не виноваты. Они опаздывают на работу.

Через минуту Силверторн, и он узнает, что там стряслось. Ну а тем временем он позволил мягкому покачиванию вагона убаюкать себя. Люди, прижатые к нему, двигались в едином ритме.

И тут Тойас увидел его, парня в светлой коже, вчерашнего головореза. Его рука опять покоилась на дуэльном кинжале. Тойас обратил внимание на поблескивающую полоску металла: это означало, что кинжал наполовину вынут из ножен. Парень вызывающе оглядывался. Темная борода всклокочена, глаза полыхают ненавистью. Тойас тронул языком передатчик и послал мысленный вызов. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы вытащить из кобуры электрошокер. На этот раз его не застанут врасплох.

Монорельс замедлил ход у станции Силверторн. Парень свирепо разглядывал толпу, сжимая дуэльный кинжал, очевидно, в любую минуту готовясь выхватить его. Тойас поднял шокер. Если этот тип вынет кинжал, Тойас вовремя сумеет добраться до него. Невидимое противостояние продолжалось, пока монорельс не замедлил ход. Светлая Кожа на миг закрыл глаза, словно что-то его отпустило, и Тойас неожиданно понял. Вовсе не люди были объектом ненависти этого парня, а постоянная давка, чужие, бесцеремонные прикосновения. Он не хотел никого трогать, но так уж выходило. Крыса в ящике, готовая укусить, не умеющая держать в узде свои эмоции, и Тойас знал, что вчера он сам был на волосок от того, чтобы ударить ножом…

Двери открылись. На платформе выстроилась цепочка полисменов, стоявших заградительным барьером напротив выходивших из вагона пассажиров. Тойас пристроился позади парня, позволяя потоку нести себя. Он уже хотел опустить ладонь на плечо преступника, как его сдавили с обеих сторон.