Урсула Гуин - «Если», 1993 № 02

— Вы напугали меня, — сказала она и подошла к распростертому на спине телу в пыльном смокинге. — Это всего лишь манекен.

Я вгляделся, с деревянного лица осыпалась краска.

— Он похож. — мисс Реджис взволнованно посмотрела на меня. — Он очень похож на вас, мистер Флорин.

— Не на меня — на Сенатора, — сказал я. — Может быть, они пытаются сообщить мне что- то.

— Кто такой Сенатор?

— Человек, которого меня наняли охранять.,

— Был ли он… частью эксперимента?

— Или эксперимент часть его. — Я перешагнул через поддельный труп и пошел дальше по проходу. Он казался слишком длинным, чтобы поместиться внутри здания. На протяжении сотни ярдов не было ни дверей, ни пересекающихся коридоров, но в конце обнаружилась дверь с полоской света под ней.

— Как всегда, еще одна дверь, — сказал я. Ручка повернулась, дверь открылась в знакомую комнату. Позади меня мисс Реджис онемела от изумления. Тусклый лунный свет через высокие окна освещал стены, покрытые узорчатой шелковой тканью, восточные ковры. Я прошел по мягкому ворсу к длинному столу из красного дерева и выдвинул стул, почувствовав его солидную важную тяжесть. Люстра задержала на себе мой взгляд. Почему-то на нее было трудно смотреть. Линии граненых хрустальных фасеток взбирались вверх и вверх по спирали вокруг рисунка, который переплетался и повторялся до бесконечности.

— Мистер Флорин, как такая комната оказалась в этом дремучем здании?

— Она не здесь.

— Что вы имеете в виду?

— Вы не помните свой последний визит?

— Это действительно та же самая комната? Неужели все это действительно сон?

— Это было не совсем сном тогда, и сейчас это не сон. Я не знаю, как назвать, но на определенном уровне это действительно происходит.

Мисс Реджис выдержала паузу, ее голова настороженно наклонилась.

— Кто-то совсем рядом, — прошептала она. — Я слышу разговор.

Я встал и, мягко подойдя к двери, приложил ухо. Раздавались два голоса, оба знакомые, один очень высокий, другой с хорошим резонансом, как реклама похоронной конторы.

— …выхожу сейчас, — говорил последний. — Я не хочу нести ответственность за это. Вы утратили всякие остатки здравого смысла.

— Вы не можете, — слышался убедительный голос Трейта. — Мы вылечим его, не бойтесь. Дело времени.

— А если он умрет?

— Он не умрет. А если умрет — мы прикрыты. Вы получили гарантии на этот счет.

— Я не верю вам.

— Вы никуда не пойдете, Барделл.

— Уйди с дороги, Лен.

— Поставь сумку, Барделл.

— Я предупреждал тебя….

Кто-то ударил по железному очагу шаром-молотом. Кто-то издал звук, как будто прополаскивал горло. Кто-то уронил стофунтовый мешок с картофелем на пол. Я распахнул дверь и ворвался через нее в мой первый номер в отеле, где почти столкнулся с Сенатором, стоящим над телом Трейта с дымящимся пистолетом в руке.

Он посмотрел на меня, рот у него открылся, но слов слышно не было. Я взял пистолет из его руки и понюхал, чтобы хоть что-то сделать.

— Мне он тоже никогда не нравился, — оказал я. — Куда вы отправляетесь?

— Я не хотел его убивать, — сказал он. — Это произошло случайно.

— Не переживайте, Сенатор. Возможно, это не считается.

Я присел на корточки около Трейта и проверил его карманы. Мне это совсем не нравилось, но, тем не менее, я это сделал. Хотя мог бы не беспокоиться. Карманы оказались пусты. Я посмотрел в его лицо, ставшее серовато-зеленым и несимпатичным.

— Расскажите, что произошло, — сказал я Сенатору — экс-Сенатору, Барделлу — кем бы он ни был.

— Я думал, у него пистолет. Он ведь ненормальный!

— Пропустим разговор о том, кто вы, кто Трейт, и что вы здесь делали, и где мы находимся. Но как это отзовется на мне?

Он бросил на меня проницательный взгляд, в котором было что-то вроде надежды.

— А вы не помните?

— В моей памяти есть пробелы. Начинайте их заполнять.

— Не знаю, с чего начать. Что вы помните?

— Расскажите о «Ластриан Конкорд».

Он покачал головой и нахмурился.

— Послушайте, я клянусь вам.

— Дальше. Как насчет Иридани?

— О! — он облизнул губы и несколько разочаровался. — Очень хорошо. Вы знаете, против чего я выступал там. Хотя большого выбора у меня не было…

— Начинайте сначала.

— Ну… Иридани пришел ко мне семнадцатого. Его разговор сводился к тому, что он нуждается в моих услугах. Если честно, мне нужна была работа. А как только я ознакомился с ситуацией, они уже не могли позволить мне уйти — по крайней мере, они так заявили.

Я повернулся к мисс Реджис.

— Сказал он хоть что-нибудь?

Она покачала головой.

— Мне кажется, он тянет время. Кто это?

— Актер по имени Барделл.

— Боже мой, — сказал Барделл. — Если вы знаете это, то вы знаете… — он осекся. — Откуда вы узнали?

— Вы сказали мне.

— Никогда.

— В парке, — сказал я, — на Грейфеле.

Его лицо стало похожим на пирог, который уронили.

— Но вы не можете… — сказал он сдавленным голосом, повернулся и ринулся к окну. Я выстрелил вслед ему, но это его не остановило; он вылетел в окно, как грузовик с автострады, и исчез в фонтане осколков стекла.

Мисс Реджис испуганно вскрикнула. Я ощупал металлическую раму, что-то задел и услышал щелчок. Окно, осыпав пол осколками стекла, развернулось в комнату, как — ворота. За ним была обыкновенная серая стена.

— Если фальшивый человек выпрыгивает из фальшивого окна, — сказал я, — это самоубийство или безобидная шутка?

— Это ночной кошмар, — сказала девушка. — Но я никак не могу проснуться. — В ее широко открытых глазах стоял страх. Я облизнул губы, напомнившие вкус промокательной бумаги, подумал о двух-трех остроумных репликах и сказал: — У меня ощущение, что это не входило в их планы. Я не знаю, каковы эти планы, кто их составлял и для чего, но обстоятельства складываются не так, как предполагалось. А это значит, что они не такие умные, как самим себе кажутся — или мы не глупее их.

— Мы ходим по кругу, — сказала она. — Мы как слепцы в лабиринте. Мы спотыкаемся, мы заходим все дальше и дальше…

— Может, если мы достаточно далеко зайдем, то увидим выход.,

— Куда?

— Смешно, но я бы сказал — откуда. — Я сунул голову в проем серой стены, около восемнадцати дюймов в ширину. Это, наверное, был тот самый проем, который Сенатор и я использовали для побега из фальшивого сенаторского особняка, или его двойник.

— Решайте, мисс Реджис, — сказал я, — вперед или назад?

— Назад — куда?

— Вы еще верите, что мы в Вулфтоне, Канзас, не так ли?

— Неужели я действительно когда-то здесь жила? — прошептала она. — Робкая маленькая женщина в сером маленьком городке, работающая в страховом агентстве, где двери покрыты лаком, а половицы устало скрипят, и я печатала отчеты на старенькой печатной машинке, приходила домой поздно вечером, в мрачную маленькую комнатку, чтобы, заснув, увидеть невероятное.