Александр Лазаревич - Советия

Особенностью Советского Союза было то, что он был не просто идеократией, а первой в истории коммунистической идеократией. Основой государства была коммунистическая партия, цели и принципы которой были записаны в ее программе и уставе. Членство в партии давало определенные преимущества, например возможность занимать достаточно высокие должности, причем чем выше должность, тем больше преимущества. Человеческий материал, вступавший в партию, был всякий - это были не обязательно убежденные коммунисты. В довоенный период это вообще были люди воспитанные до революции и усвоившие повадки российского дореволюционного чиновничества. Заставить таких людей вести себя по человечески можно было лишь умело применяя кнут и пряник.

Западные обществоведы, с гордостью пишущие о существующей на Западе системе разделения властей на ветви (законодательная, исполнительная, судебная) и сдержках и противовесах (checks and balances), которые каждая ветвь обеспечивает для всех остальных, обычно отмечают, что в Советском Союзе такого разделения властей не было, а, следовательно, не было и сдержек и противовесов, что привело к многочисленным нарушениям законности. Разделения властей в Советском Союзе действительно не было, как не было его и при царском самодержавии, но в Советском Союзе постепенно начал вырабатываться противовес произволу чиновников, который был настолько непохож на западную систему противовесов, что немудрено, что западные исследователи его проглядели. Противовесом чиновничьему произволу в Советском Союзе стала идеология, воплощенная в иерархическую структуру партии. Допустим, какой-нибудь чиновник начинал воровать не по чину, или, к примеру, не проследил за надлежащей подготовкой к зиме и допустил перебои в теплоснабжении населения. Под ним всегда существовал чиновник более низкого уровня, мечтающий занять его место. Этот чиновник более низкого уровня обращался через голову своего начальника к более высоким партийным органам, что так мол и так, товарищ такой-то не заботится о повышении благосостояния советских людей как это записано в программе партии. На "сигнал" приезжала комиссия, расследовала обстоятельства, и если обвинения подтверждались, снимала провинившегося чиновника и ставила на его место того, кто написал жалобу. Прелесть этой системы состояла в том, что все эти чиновники по своим внутренним убеждениям могли быть хоть антикоммунистами (да большинство из них и были), но тем не менее они были вынуждены заботиться о повышении благосостояния советских людей. Более того, на партийных съездах они были вынуждены голосовать за принятие новых партийных документов, призывающих к дальнейшему повышению благосостояния советских людей. Большинство советских людей не осознавало этого, но именно идеология, воплощенная в партийной иерархической структуре служила в нашем, увы, неправовом, государстве единственным барьером ограждавшим народ от бесчинств чиновников. То есть, бесчинства конечно были, но до 1991 года народ даже не представлял себе, насколько более ужасными могут быть эти бесчинства, если чиновникам удастся скинуть с себя идеологический "намордник". (О том как и почему в 1991 году чиновникам удалось наконец скинуть с себя этот намордник - немного ниже - См. раздел 5.6.).

Власть идей кладет предел даже всемогуществу тиранов - как мы видели выше, казавшийся всемогущим Сталин так и не смог объявить себя царем. Однако при Сталине идеократия была все же неполной, и часто давала ему возможность поступать вопреки требованиям коммунистической идеологии. Эта возможность возникала из-за того, что над ним не было больше начальников, он стоял как бы над этой системой и сам придумывал "правила игры", вольно интерпретируя идеологические положения. Единственным ограничением для него был народ - он не мог позволить себе до такой степени исказить идеологию, что это стало бы очевидно даже для самых неграмотных.

Когда после смерти Сталина к власти в стране пришел Хрущев, он устранил эту последнюю лазейку в идеократической системе, создав так называемое "коллективное руководство", т.е. поставив коллективный орган (Политбюро) выше первого лица в государстве. Отныне над самым большим начальником в стране тоже был идеологический начальник, но уже не в виде одного человека, а в виде группы лиц. Первое лицо в государстве не могло больше произвольно трактовать идеологию, поскольку отвечало перед Политбюро, которое в принципе могло его снять (что в конце концов на самом деле с Хрущевым и случилось - его просто сняли с работы). С другой стороны отдельные члены Политбюро также не могли проявлять идеологического своеволия - Политбюро могло запросто проголосовать и вывести их из своего состава большинством голосов.

Кстати, когда Хрущева сняли с его высокого поста, говорят, он пришел домой и сказал: "Самое главное, что мне удалось сделать в жизни, это то, что они смогли снять меня простым голосованием им не понадобилось меня расстреливать." Это невероятно, но факт в стране с многовековой традицией политических убийств, идущей, по крайней мере, от Ивана Грозного, вдруг прекратили убивать людей из-за политики. Вначале, правда, расстреляли Берию, и в течение последующих трех лет двадцать его заместителей, но после 1956 года людей из-за политики больше не расстреливали, и так продолжалось до самой гибели СССР (после чего политических противников стали не расстреливать, а просто "мочить" в подворотне - но это уже не советская история, это снова история дикой страны под названием "Россия").

5.4.2. Советский народ достигает совершеннолетия

Главной причиной такого поразительного преобразования было то, что к 1950-м годам в советской стране наконец сформировался, пусть пока еще относительно немногочисленный, советский народ, и советские люди начали постепенно приходить к управлению страной.

Хотя Хрущев родился и вырос до революции, в основном образование он получил в первые годы советской власти, когда еще был жив дух революционеров-мечтателей, совершивших эту самую революцию, т.е. он был воспитан уже советской цивилизацией. Можно сказать, что в лице Хрущева к власти в советской стране впервые пришел советский человек. Он искренне верил в идеалы коммунизма, в необходимость установления социальной справедливости, в интернационализм. Он также верил в то, что религия - опиум народа, и что с религией надо бороться. И он боролся как умел, иногда принося атеизму больше вреда, чем пользы своими грубыми методами борьбы. Но боролся, потому что ясно понимал - в такой многонациональной стране как СССР, религии могут только разъединять людей, происходящих из разных народов с разными верованиями, как правило, внушавшими нетерпимость к иноверцам. И как показали последующие события конца 1980-х годов, когда церковь оказалась в первых рядах разрушителей СССР, он был абсолютно прав - религия является злейшим врагом советской цивилизации. За борьбу с религией его до сих пор ненавидят националисты.