Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

— Что ты сказал?

Майкл с удивлением взглянул на друга.

— В стране безумцев нормальный человек считается сумасшедшим… Ты заявил, что мы безумцы и…

— Вот оно! — Эрнест только что не пританцовывал от возбуждения. — Ты дал определение нашему положению. Сформулировал нашу философию.

— Кто теперь радуется словам? Сухари не используют таких выражений. Их можно услышать только из уст героев фильмов. Нормальные люди так не разговаривают друг с другом. Откуда ты знаешь, что эти слова значат?

— Я просто знаю — и все. Потому что я коллекционирую слова. Сравниваю их, определяю смысл. Они бесценные инструменты. Слова необходимы, чтобы думать… Что ты скажешь о тех мыслях, которых не можешь иметь — пока не найдешь нужных слов?

Майкл рассмеялся, глядя на взволнованное лицо друга.

— Ладно, Эрнест. Успокойся. Значит, мир сошел с ума, а мы безумны, потому что сохранили разум. Что нам это дает? Давай лучше придерживаться фактов. Ты уверен, что там действительно написано «Лондонская библиотека»?

— Абсолютно. Я даже скопировал надпись. Раньше я не знал, как правильно пишется слово «библиотека». Но теперь до самой смерти не забуду.

— А за вами точно следили?

— Не знаю. Однако Гораций в этом убежден. Я был слишком занят картой, но Гораций утверждает, будто за нами кто-то шел. Он говорит, что сначала за нами следовал один сухарь, потом его сменил другой, затем третий.

— А Джейн что-нибудь заметила?

— Она думает, что за нами могли следить, но до конца не уверена. Гораций говорит, что сухарь держался в сотне шагов от нас. Он заставил Джейн немного отдохнуть, дожидаясь, пока один из них пройдет мимо. Потом она сама пошла за сухарем. Но Гораций убежден, что после того, как мы свернули за угол, тот сухарь исчез, а его место занял другой. Джейн не заметила подмены.

— Хорошо, предположим, за вами действительно следили, но почему Гораций так уверен, что это сухари, а не хрупкие?

Эрнест слабо улыбнулся.

— Ты же знаешь: Гораций занимается изучением сухарей. Я не умею отличать их на расстоянии, но Гораций овладел этим искусством в совершенстве — ему даже не нужно видеть, какого цвета у них волосы. Я сам не раз был свидетелем того, как он безошибочно указывал на сухарей — причем издалека.

— Значит, мы должны быть готовы к худшему. За вами следили, и теперь по меньшей мере один сухарь знает, что вы нашли библиотеку — если это действительно библиотека.

— А за вами с Эмили кто-нибудь шел?

— Не думаю. Нет. Я уверен, что за нами никто не следил. Мы были вдвоем на открытой местности… Интересно, что подумали о вас сухари. Поняли, что вы ведете систематические поиски, или посчитали, что вы просто гуляете?

Эрнест немного подумал.

— Должно быть, они догадались, что я рисую карту.

— Ты мог делать наброски понравившихся тебе зданий.

— Сомневаюсь, что их легко обмануть.

— Я тоже. Но такой вариант нельзя исключать. Впрочем, мы слишком много времени тратим на размышления о сухарях — что они подозревают, что им о нас известно. Так мы никогда ничего не добьемся. Нам следует продолжать свои изыскания до тех пор, пока они нас не остановят.

— Или не посадят за решетку, — добавил Эрнест. — Как гестапо.

Майкл снова посмотрел на воду.

— Это не река, однако вода течет. — Неожиданно он рассмеялся.

— Мне нравится. Очень. Потрясающая забота о деталях… Ну, полагаю, пора домой — может быть, все-таки нам удастся их обмануть.

— Ну и каковы наши планы на будущее? — спросил Эрнест.

— Вы нашли библиотеку, но мы не знаем, есть ли там книги. Значит, нужно это выяснить.

— Так скоро? Сухари наверняка ждут в засаде.

— Это тоже часть плана, — мрачно ответил Майкл. — Проверка, если хочешь. Наверняка они уже заняли наблюдательные позиции.

Наступил поздний вечер. Мать, отец и Майкл вернулись из кино. Они смотрели «Унесенных ветром». Мать принесла горячее молоко. Майкл медленно потягивал его из стакана.

— Пора ложиться спать, Майкл, — сказал отец. — Сегодня был трудный день. Нужно, чтобы ты успел выспаться перед завтрашними занятиями. Тебе понравился фильм?

— Да, отец, очень… А что, в Америке действительно Север и Юг воевали между собой?

— А мне понравилась Вивьен Ли, — вмешалась мать. — Какая замечательная актриса. Впрочем, Кларк Гейбл ни в чем ей не уступает. Потрясающая пара.

— Так как насчет гражданской войны в Америке? — не унимался Майкл.

Отец сделал большой глоток молока, хотя Майклу оно казалось чересчур горячим. Мать и отец не замечали, когда еда или питье были слишком горячими.

— Интересный вопрос, — сказал отец. — Однако тебе не следует забывать, что кино — это лишь развлечение. Фильмы в большей степени основаны на эмоциях, а не на реальных фактах. Впрочем, в каждой стране в разные периоды истории происходили гражданские войны. Наверное, и в Америке тоже.

— Но ты не знаешь?

— Сын, ты должен понимать, что невозможно держать в памяти все события мировой истории. Самое главное — помнить наиболее важные вещи, которые играют какую-то роль в твоей личной жизни.

Майкл вздохнул. Все разговоры с родителями всегда заканчивались именно так. И тут он неожиданно решил пойти в атаку.

— Скажи, а Темза впадает в открытое море?

— Что за вопрос! Майкл, я думаю, ты устал. Тебе пора спать. Ты должен знать, что реки впадают в море.

— Я спросил о другом. Впадает ли в море Темза?

— А теперь ты начинаешь упрямиться. Я ведь сказал тебе, что реки впадают в море. — В голосе отца послышалось раздражение.

Майкл научился распознавать его, как только оно появлялось. Всегда одно и то же — так случалось всякий раз перед окончанием разговора. Отец сердился или презрительно фыркал.

Однако Майкл не сдавался.

— Темза — река?

— Мой дорогой мальчик! — Раздражение росло. — Иногда я просто прихожу в отчаяние. Ты не хуже меня знаешь, что такое Темза. Подчас мне кажется, будто ты специально пытаешься вывести меня из равновесия своими дурацкими вопросами. Кончай болтать, тебе давно пора в постель. Давай не будем портить приятный вечер. — Отец допил молоко и встал.

Так происходило всегда. Так будет всегда. Если кто-нибудь этого не изменит.

— У меня есть еще один дурацкий вопрос, — с вызовом сказал Майкл. — Как меня сделали?

— Майкл, уже очень поздно, — вмешалась мать. — Пойдем спать, а все вопросы оставим на завтра, когда у нас будут свежие головы.

Майкл сердито посмотрел на нее.

— Обычный ответ. Подожди до завтра. Подожди, пока станешь достаточно взрослым, чтобы понять… Подожди! Подожди! Подожди! Я только и делаю, что жду. Всю свою жизнь. Я с ума схожу от ожидания. Может быть, вы к этому стремитесь?

— Я не потерплю, чтобы ты так безобразно разговаривал с матерью. Немедленно извинись! — сурово потребовал отец.