Тамара Воронина - Жил-был сталкер

Выпал из паники он, естественно, уже на базе и с упреком посмотрел на Шарля. Тот спокойно объяснил:

– Без аппаратуры мне трудно сделать окончательный вывод.

Весь вид Лесли изображал оскорбленное медицинское достоинство. Робби тоже дружелюбием не лучился. Значит, Шарль эту парочку к нему не подпустил. Поодаль инспектор Кларк барабанил пальцами по поверхности ценного прибора и злился. Ценный прибор по имени Эр Грей продолжал возиться с менее ценным прибором, вокруг лежали инструменты и запчасти. Шарль убежденно сказал:

– Ты ошибаешься. У тебя абсолютно точно нет белой горячки. Есть некоторое отравление организма алкоголем, но вовсе не опасное. А теперь расскажи, что ты видел.

Маркиз задумался.

– Не знаю.

Тут уж встрепенулся Кларк. За все эти годы он вряд ли слышал от Маркиза «не знаю». На пороге нарисовался суперценный прибор по имени Дино и вопросительно посмотрел на начальство, а потом поздоровался с Маркизом. Надо сказать, поздоровался как с родным. Лестно, что абориген не желает считать тебя прибором, а упорно считает человеком, в то же время соглашаясь с тем, что Робби все-таки робот, то есть прибор.

– Какого это было размера? – спросил Кларк. Пошла работа.

Маркиз подумал, показал рукой примерно на метр от пола. Потом выше. Потом ниже. Потом растерянно произнес:

– Не знаю.

– Какой формы?

Маркиз сделал несколько неопределенных жестов и промямлил:

– Не знаю.

– Какого цвета?

– Не знаю, – прошептал Маркиз убито, решив, что врет либо Шарль, либо аппаратура. Кларк покачал головой и пробормотал что-то вроде «надо же». Именно что «надо же». Если Маркиз с двадцатилетним полицейским стажем, сталкер с юных лет, человек, обладающий дьявольской внимательностью и фотографической памятью, не помнит вообще ничего, это само по себе говорит уже о многом. Например, о том, что у него глюки. Или о том, что Зона все же оставила отметину в его мозгу. Или о том, что он злоупотребление спиртным в последние пять дней довело его до неизвестной в Конвенции болезни под названием delirium tremens. Или о том, что он просто сдвинулся по фазе.

Лица инопланетян, включая наиболее сознательных роботов, выражали примерно то же самое, перемешанное с долей сочувствия, а у Кларка, пожалуй, и некоторого злорадства. При всей высокой гуманности высокоразвитых братьев по разуму им не чуждо было ничто человеческое. Особенно Кларку, потому что Кларк был звездным инспектором, а туда брали людей наиболее жестких. Чтоб могли в критической ситуации принять непопулярное решение. Интересно, а почему инспектор Кларк, в чьи обязанности входят лишь разовые визиты в критические места, торчит на Земле черт-те сколько лет? Что уж здесь особо критического? Зона, с которой они безуспешно борются, или Маркиз, не особенно с ними чикающийся?

Но даже такая лестная мысль Маркиза не утешила. Он сжал ладонями голову и унюхал запах крови. Бинт был красным, а при нажатии с него капало. Выражение лица Робби немедленно изменилось, Лесли тоже оживился, и они оба так ринулись оказывать помощь, что столкнулись лбами. Лесли завопил что-то нечленораздельное и транслятором не переводимое, а Робби воспользовался моментом и принялся разрезать повязку. Даже Маркиз не верил, что робот мог непроизвольно столкнуться с человеком. Просто от хронического безделья они яростно конкурируют в борьбе за каждый случай, когда Маркиз попадает им в руки.

Скоро это дошло и до Лесли, и он приказным тоном велел Робби заткнуться и убраться. С видом оскорбленной невинности Робби отошел и начал издали сверлить начальника пристальным взглядом. Маркиз оттолкнул Лесли здоровой рукой.

– Пошел к дьяволу!

Маркиз не верил Лесли после истории с аннигилятором, а Робби хоть и умная, но машина, он запрограммирован так, что никакого вреда человеку причинить не может. Прямо по Азимову. А говорят – выдумки… То-то обалдели пришельцы, когда им абориген три закона роботехники процитировал…

Кровь капала на светлый пол, но без отмены приказа Робби подойти не мог, потому с обреченным видом стоял в стороне.

– Дени, – укоризненно проговорил Шарль. Маркиз взвился:

– Что Дени? Ты все еще не понял, что я им не доверяю? Они спят и видят, как бы у меня в мозгах покопаться!

Шарль разубеждать его не стал, но буднично заметил:

– Ты же знаешь, что я не дам им этого сделать.

Маркиза все равно понесло. Он продолжать орать про то, что у Шарля мания величия, раз он надеется в одиночку справиться с этим стадом козлов, что все они сволочи, что люди, что роботы... Орал он до тех пор, пока не увидел около ценного прибора то самое нечто и не поперхнулся на полуслове. Нечто двигалось к нему.

Маркиз потерял самообладание и заорал еще громче, тыча в нечто пальцем. Судя по растерянным лицам пришельцев, они ничего не видели. Маркиз шарахнулся в сторону, нечто, не имевшее ни размера, ни формы, ни цвета, неумолимо приближалось. Возникло еще одно, и еще... Они брали Маркиза в кольцо. Маркиз начал носиться по залу, вполне осознавая, какое это изумительное зрелище, но ничего поделать с собой не мог. Такого безотчетного страха, первобытного и патологического, он никогда не испытывал.

– Сверни пространство, Маркиз! – без спросу у людей крикнул Дино. Маркиз автоматически послушался. Сие действо куда лучше получалось именно с перепугу. Вместо операционного стола появился черный шарик, а нечто продолжало двигаться. Маркиза парализовало. Этим воспользовался Кларк, накрыв его самым мощным защитным полем. Нечто совершенно спокойно просочилось через переливчатый барьер…

– Убери! – несолидно взвизгнул Маркиз, с разбегу врезавшись в этот барьер. Кларк послушался. Перед носом у Маркиза возник Дино, держа в охапке Джемму.

– Ты чего, Маркиз? – спросила она. – До белой горячки допился? – Маркиз кивнул, и она утешающе сказала: – С кем не бывает.

Голос жены, как всегда, подействовал на него успокаивающе. Он остановился и посмотрел вокруг. Нечто не исчезло, они множились, снова окружая Маркиза. Он судорожно вздохнул и хотел сказать Джемме про зеленых чертей, но снова услышал ее голос:

– А это что у вас тут за гадость?

Инопланетяне остолбенели. Заподозрить в глюке и тем более в белой горячке Джемму, образец спокойствия и уравновешенности, было трудно.

– Ты что-то видишь? – спросил Шарль. Она кивнула. – Как это выглядит?

Джемма задумалась, потом поэтично произнесла:

– А хрен его знает…

Шарль слегка ошалел.

– Не могу идентифицировать, – продолжала Джемма. – Ни формы, ни цвета, ни запаха описать не могу, но что-то вижу.

Маркиза снова окатило волной неприличного ужаса. Джемма это поняла, и взгляд ее неуловимо изменился. В нечто, прямо внутри него, Маркиз увидел яркую вспышку. Остальные вспышку тоже видели. А вот дальнейшее видели только Маркиз и Джемма. Нечто заметались. До сих пор они двигались неотвратимо, но медленно, а сейчас толклись по залу суетливо, неловко. Джемма подождала, когда они скопятся в одном месте, и саданула еще раз. Пол оплавился. Нечто не пострадали, но впали в панику не хуже Маркиза, задергались и испарились. Маркиз испытал огромное облегчение. Ему стало так хорошо, что он даже позволил Лесли заняться порезом.