Журнал «Если» - «Если», 2001 № 02

— Я мог бы тебя научить, — узнав о разговоре, вызвался Деннис.

— Ты бы мог? Но это же… — Я невольно опустила взгляд и посмотрела на пачку зеленых купюр, на которые Фьюро обменял мешок моих фальков. При известной экономии нам с Салли хватило бы этих денег года на три, но только с условием, что мне не придется платить за частные уроки практической магии.

— Я не могу себе этого позволить, — призналась я грустно.

Деннис ухмыльнулся.

— Неужели ты никогда не слышала о бесплатной образовательной программе для взрослых? — спросил он. — Мне действительно нравится преподавать, Рива, к тому же с тобой я буду отдыхать от моих восьмиклассников, которые только и делают, что хихикают и строят друг другу глазки.

— И ты готов учить меня… просто так?

Он взял меня за руку и тут же отпустил.

— Не совсем просто так, Рива… — пробормотал он и густо покраснел. Мне будет очень приятно проводить время с такой красивой женщиной, как ты.

Что ж, очки, оказывается, совсем не портят лица, к ним надо только привыкнуть. Во всяком случае на человеке, который победил магических чудовищ, они выглядят бесподобно. Ну а Вордо… Что ж, этот урок я усвоила. Конечно, приятно полюбоваться мощными бедрами, но только не сзади — когда непобедимый воин убегает, повернувшись к тебе, гм-м… спиной.

Джилл Гарднер позвонила мне на следующий день после экскурсии. К счастью, на этот раз платить Фьюро за межпространственную связь не пришлось — я была на планете Бюрократов и сражалась с «Занимательной геометрией».

— Что там у вас произошло? — деловито осведомилась Джилл.

До меня дошли слухи, что вместо своей работы ты возила класс на техасскую фиесту. Во всяком случае, там были ряженые в костюмах и…

— Это был не тематический парк, — перебила я. — Просто я действительно работаю в не совсем обычном месте.

— Один из родителей утверждает со слов сына, что класс побывал на научно-фантастическом конвенте, но, насколько я знаю, ролевые игры обычно проходят по выходным. И это не могла быть ярмарка Возрождения, потому что ярмарок не намечается до октября. Нет, Рива, все-таки с твоей стороны это безответственно. Ты взялась показать детям реальный мир, научить их, что деньги можно заработать только честным трудом, а вместо этого потащила их в тематический парк, чтобы они участвовали в каких-то глупых играх! Говорят, там носились фиолетовые страшилища, волшебники и…

— Поверь мне, Джилл, — снова перебила я, — это была вовсе не игра!

— Ну хорошо, только имей в виду, что Вера Боатрайт очень недовольна вашим походом.

— Очень жаль, — сказала я сухо. — А теперь — извини. Как раз сейчас я очень занята.

Я действительно была занята. Деннис обещал зайти в пять, чтобы разобрать со мной первую главу «Занимательной геометрии», и до его прихода мне хотелось хотя бы просмотреть ее, чтобы не выглядеть круглой дурой.

Что ж, через пару лет изучения альджабра, джометри и каль-куля я, быть может, сумею поступить в ученики к Фьюро. Если, конечно, вообще вернусь на Дасау — у планеты Бюрократов, оказывается, тоже есть свои преимущества.

Как я уже сказала, мощные бедра — это еще не все.

Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН

Два года назад Владислав Гончаров обращался к томе ролевых игр, углубляясь в их историю и разбивая в прах нагромождение слухов и легенд, связанных с этим феноменом («Болезнь, симптом, лекарство?», «Если» № 4,1999 г.). Ныне критик возвращается к излюбленной теме и прослеживает генетическую связь данного уникального явления с фантастикой.

Ролевые игры до сих пор воспринимаются широкой публикой как незаконнорожденное дитя фантастики. Непризнанное и нелюбимое, хотя и родное. Тут уж никуда не деться — трудно отрицать непосредственную связь ролевых игр с литературой фантастического жанра. И хотя кто-то глубокомысленно заметил, что бегать по лесам с деревянными мечами во славу Толкина ничуть не лучше, чем рубить топором старушек во славу Достоевского, все знают о первом из этих развлечений и никто ни разу не слышал о любителях второго. Наверное, этому можно только радоваться.

А можно и задуматься — почему же именно фантастика?

Ну ладно, почему никто никогда не пытается играть в «Анну Каренину» или «Отцов и детей» — понять можно. Классика литература серьезная, даже говорить о ней можно не иначе, как с умным видом, какие уж там игры! Но почему даже дети, выходя из младшего школьного возраста, постепенно перестают играть в сыщиков, казаков-разбойников или королевских мушкетеров и начинают желать чего-то странного?

Наверное, потому, что всякая игра — это конструирование мира, создание модели реальности. То есть то, чем занимается фантастика. Ведь так называемая «реалистическая литература» испокон веков претендовала на то, что никаких моделей не создает, а «объективно отражает реальность», как известно, данную нам в ощущениях. Но тогда получается, что фантастика сама по себе уже является игрой: она моделирует миры, отличные от нашего и поэтому не вписывающиеся в каноны привычного «реализма». Только вот автору фантастического произведения приходится играть сразу за всех своих героев.

Постараемся еще раз уточнить терминологию. Существуют разные игры — азартные, компьютерные, Олимпийские… Но к литературе из них могут иметь отношение только те, в которых рождаются новые сущности, а свойства персонажей не ограничиваются заданными характеристиками. Только такие игры можно назвать ролевыми, поскольку роль — это в первую очередь индивидуальность.

Таким образом, из разряда «фантастики о ролевых играх» автоматически выбывают всевозможные «беллетризации» компьютерных игр-бродилок типа «Дума» и «Квэйка». Но ведь и к литературе такие книжки можно отнести с большой натяжкой. Конечно, талантливый писатель способен создать шедевр даже по мотивам школьно-подстольной игры в «морской бой» — по крайней мере, легенда утверждает, что именно таким образом Святослав Логинов написал свой известный роман «Многорукий бог далайна». Знатоки напомнят, что в основе дилогии Сергея Лукьяненко «Императоры Иллюзий» лежит мир компьютерной игры «Master of Orion». Однако и в том, и в другом случае игра являлась лишь отправной точкой для авторского воображения. Самое большее — задавала внешнюю форму и эстетику, слабо повлиявшую на внутреннее содержание книги.

Впрочем, «Владыка Ориона» относится к несколько иному типу игр, чем думообразные «бродилки». Это уже так называемая стратегия игра, а подобные игры обладают одним важным свойством — они творят миры. Но любой вновь сотворенный мир (не исключая и нашего) всегда вызывал у творца желание населить его какими-нибудь живыми существами. Отсюда, кстати, берутся и разнообразные карты, ставшие непременным атрибутом всякой уважающей себя фэнтези. Опыт общения со многими авторами дает основания утверждать, что сначала появляется именно карта — а уже затем изображенный на ней мир начинает населяться персонажами, приобретает свою историю, политику и экономику.