Станислав Лем - Перехват власти

Станислав Лем

Перехват власти

Сегодня мы переживаем начавшееся несколько лет тому назад потрясающее явление, которое Томас Кун (Thomas Kuhn) называл изменением парадигмы в науке, но которое еще до него поляк Людвик Флек (Ludwik Fleck) описывал как "укрепление познавательных нововведений в их обращении между экспертами" (ни концепция Куна, ни новаторская мысль Флека не дают выразительного описания того, что происходит, когда изменение основ, изменение способа наблюдения фундамента мега- и микромира подвергаются диаметральному изменению). У нас, однако, нет лучшего описания такого сотрясения в науке.

По самым лучшим представлениям российских и американских авторов (пусть прозвучат только две фамилии - Гут (Guth) и Линда (Linda)) гипотетический образ космогенеза подвергся еще более гипотетическому усложнению: наша Вселенная должна быть только одной из многих (когда-то я определил это как поливерсум); воображаемое гигантское целое должно напоминать по форме кисти винограда. Каждая отдельная ягода является независимой вселенной.

Несмотря на то, что этот ужасающий своей величиной образ выводится из элементарнейших свойств микрофизики, а в особенности, из неповторимых в лаборатории свойств квантов, то есть, между самым малым и самым большим отмечается какая-то родительская связь, то в данном тексте я хотел бы обратиться исключительно в сторону микромира, так как он тесно связан с областью информатики.

Появились основанные на экспериментальных исследованиях убеждения, что элементарные частицы, а в особенности, электроны, наделенные так называемым спином, который выступает в двух состояниях: "up" и "down", не являются ни экзистенциональным окончанием, ни дном в познавательном понимании, но более главной, чем они, является информация. Правда, проявляется она всегда как определенная конфигурация ее носителей, но экспериментальные исследования показывают, что между носителями информации наблюдаются такие связи, в которых не обязательны ни макроскопические казуальные отношения, ни правила известной нам макроскопической логики. В данное время статус таких открытий, которые "под" элементарными носителями информации постулируют существование основы, являющейся каким-то образом носителем всей информации, такой статус имеет привкус не только слишком современного, но также и не повсеместно принятого предположения. Если бы так было, однако, то оказалось бы, что об информации мы имеем не только предварительные, но и неточные данные. Наверняка наука двадцать первого века эти данные углубит.

В связи с развитием науки на информационном фронте растет, особенно в США, необходимость в суперкомпьютерах, но федеральное правительство внезапно сокращает или, скорее, перемещает большие инвестиции из области построения самых быстрых и самых мощных машин в военную область, то есть вооружений. Поэтому в таких сложных областях, как метеорология, космология, астрофизика и химия, ученые втягиваются в горькую борьбу с военными исследователями и вынуждены бороться за средства, которые им необходимы для исследования и обработки таких сложных проблем, адекватное решение которых могут произвести только самые быстрые и самые мощные компьютеры. Как говорят знающие в науке люди, ситуация в области суперкомпьютерных ресурсов становится критической. Исследования направляются вышестоящими инстанциями в сторону ядерных программ, в особенности, боевых, что нездорово для существующей в среде ученых атмосферы. Ученые, ведущие основные исследования для правительства, имеют больше возможностей пользоваться суперкомпьютерами. Они получают почти 20 процентов суперкомпьютеров, выпускаемых в США каждый год, и сто процентов новейших машин, которые располагают самой большой скоростью и мощностью переработки данных. В последние месяцы IBM получила 85 миллионов долларов за самый быстрый компьютер в мире. Он будет готов в 2000-м году. Модели последних лет стоят, по крайней мере, десять миллионов долларов. После окончания холодной войны правительство удерживало равновесие в разделении доступа к суперкомпьютерам, но в 1996 году оно пришло к двукратному превышению в пользу военных исследований, а в 1999 году это превышение будет иметь отношение пяти к одному. Это перетягивание между "гражданскими" и "военными" учеными следует из изменений в бюджете двух федеральных агентств: Energy Department и National Science Foundation. NSF платит за суперкомпьютеры, используемые во вневоенной области. Это учреждение потеряло по сравнению с 1969-м годом четыре миллиона долларов дотаций, но к концу столетия должно подойти к 74-м миллионам долларов дотаций.

Под суперкомпьютером понимается машина, которая является самой производительной в своем поколении машин. Такие компьютеры необходимы для распутывания и решения научно-инженерных проблем, которые касаются огромного количества динамичных и интерактивных переменных, например, исследования изменений климата. Военные ученые нуждаются в компьютерах для того, чтобы создавать все более точные модели ядерных взрывов и трехмерные модели старения составных частей бомб, в особенности, взрывных материалов, которые представляют собой защитный слой шарообразной формы атомных бомб. Департамент энергии убежден, что такого рода помощь сделает возможным поддержание ресурсов ядерного оружия без необходимости практической проверки этих бомб.

Тем временем в США появилась достаточно кризисная ситуация в области информатики. В последнем опубликованном рапорте General Accounting Office заявляется, что Америка входит в новый дефицит: недостаток квалифицированных специалистов по информационном технологиям. Общество информационных технологий, группа, представляющая одиннадцать тысяч работодателей, бьет тревогу, утверждая, что есть очень большая необходимость в специалистах по информатике. Необходимость в таких специалистах в США исключительно велика. Нужно также сказать, что естественная для военных сфер склонность утаивать данные вносит в эту проблему дополнительные трудности. Доказательство нехватки или недостаточной компетентности специалистов представляет серьезную проблему для усилий восполнения фронта этой работы, если учесть, что ежегодно в течение шести лет в США прибывает 65 тысяч неамериканских работников. Промышленные лидеры и люди, знающие фронт этой работы, утверждают, что будут необходимы тысячи импортированных работников для того, чтобы обеспечить большим предприятиям сохранение перевеса в области глобальной конкуренции. Руководитель иммиграционного комитета в последнем месяце потребовал увеличения иммиграционной программы до 90 тысяч виз ежегодно.