Ирина Камушкина - Искатель. 2009. Выпуск №12

— Вика, скажи, ты это сделала ради меня? — Он уже сидел на кровати, но еще задыхался. — Потому что тебе стало жалко? Ты, как и раньше, ничего не чувствуешь?

— Что ты придумываешь? И с чего ты взял, что я ничего не чувствую. Мне хорошо с тобой.

Ей правда никогда плохо с ним не было. Ей нравилось смотреть на него, ей нравилось, что он становился совершенно беззащитным и ошалевшим. Но ей действительно в этот момент почему-то всегда было жаль его. Она любила его раньше — и сейчас еще помнила это чувство. Ее всегда очень трогало, что она ему нужна. Но она никогда бы, наверное, не поняла, о чем он говорит. Не поняла бы, если бы не Валька. Сейчас она знала, что он имеет в виду, потому что с Валькой все было по-другому.

— Не смотри на меня так, закрой глаза, мне как-то не по себе.

Она закрыла глаза.

Наверное, она случайно уснула, но и во сне чувствовала, что ее гладят, и ей казалось или снилось, что это Валька.

Она открыла глаза.

Его лицо было напряженным и не соответствовало нежным движениям его тела.

Вика вдруг поняла, что не может больше сопротивляться тому, что накатывало на нее. Она заплакала.

— Ну, что ты ревешь? Я сделал тебе больно?

Вика покачала головой.

— Ты не хотела, чтобы так было со мной?

Вика не могла толком объяснить, почему она плачет.

— Мне казалось, что ты не умеешь плакать.

Он вытер ей щеку, и Вика заревела опять.

— Знаешь, мне и в голову не приходило, что у нас что-то не так.

— Мы просто были слишком молодыми, — наконец смогла выговорить Вика.

— Неправда, мы не всегда были молодыми. Я долго ничего не понимал, потому что мне-то всегда хорошо с тобой было, а когда понята, уже поздно было, ты уже привыкла к этому. Я думал, я во всем виноват. Я пробовал что-то изменить, но ты путалась. Я первый раз по-настоящему мужиком себя почувствовал с твоей подружкой. Помнишь, рыжая такая. Как ее звали?

— Марина.

— Мне даже вспоминать сейчас об этом тошно.

— Ну и не будем вспоминать.

— Подожди, скажи мне откровенно: ты хоть теперь понимаешь, что такое может случиться? Даже если любишь?

— Не будем об этом.

— Ну что ты заладила одно и то же. Неужели ты так и не простила меня?

— Давно простила. Но что об этом говорить. Сейчас уже ничего не изменишь.

— Не нужно спешить. Тебя никто не торопит. Не решай все сама. Дай мне время.

— У тебя жена. Не нужно запутывать ваши отношения. Ты правильно сказал, что я стала другая. Тебе со мной будет плохо. Я не люблю себя и все чаще ненавижу. Я живу прошлым. Это ненормально. И время ничего не меняет. Но тебе это сложно понять. Я очень благодарна, что ты нашел меня. Мне теперь стало намного легче. Я окончательно разобралась в себе. Но с нами все кончено, не надо обманываться. И твоей вины в этом нет никакой.

А ночью ей приснился Валька.

Они ругались, как и тогда, незадолго до его гибели. И Вика, как и тогда, ослепленная навязчивой идеей доказать свою независимость, сумела выдержать характер и не уступить ему ни в чем.

И во сне она ясно понимала, что совершает непоправимую ошибку, что победа в их глупой борьбе невозможна, и с ужасом ждала минуты, когда Валька не выдержит и уйдет, грохнув дверью.

Но вместо этого он внимательно посмотрел на нее и совершенно спокойно произнес:

— Ты знаешь, я верил тебе больше, чем себе. В твоей любви я никогда не сомневался. Я был уверен, что ты любишь меня, а не себя. Но я ошибся, ты оказалась такой же, как они все. Такой же… стервой.

И она вдруг услышала его и сумела словами выразить то, во что он верил:

— Нет, Валька, ты не ошибся. Ты — это я, а я — это ты. И без тебя меня нет…

И она проснулась с мыслью, что была услышана.

После Ларисиной смерти прошло сорок дней.

Рано утром Вика взяла машину со стоянки и поехала к Варе. Три дня назад они договорились вместе съездить на кладбище, а потом на даче помянуть вдвоем Ларису.

После кладбища хотелось молчать. Вика машинально следила за знакомой дорогой и вспоминала свои слова, сказанные Вальке во сне. Этот сон казался ей вещим. Она выразила наконец словами то, что непрестанно мучило ее в последнее время.

А в том, что Валька ее услышал, у нее не было сомнений. А раз так, то нужно было доказать свои слова поступком.

Говорить не хотелось, но она сделала усилие над собой и проговорила:

— Я давно хотела спросить…

Варя посмотрела на мертвенно-бледный Викин профиль и вдруг неизвестно чего испугалась.

— Вика, что с тобой?!

— Я хочу тебя спросить, — бесстрастно повторила Вика, не глядя на Варю, — как ты можешь спокойно жить после того, что мы сделали с Валькой?

Варя замерла.

— Что мы с ним сделали? Не понимаю, почему ты меня сейчас спрашиваешь об этом? Что с тобой Вика? — бессмысленно спрашивала Варя, с ужасом наблюдая за дрожащей стрелкой спидометра, ползущей вверх.

Вика сделала нетерпеливый жест рукой перед лицом, и Варя с трудом сдержала себя, чтобы не вцепиться в руль.

— Разве это не жестоко?

— Вика, помилуй, при чем здесь я? Останови, пожалуйста, машину и давай поговорим спокойно, — Варя лихорадочно пыталась придумать способ привести Вику в чувство.

— Что значит, при чем здесь ты? Разве не мы с тобой погубили Вальку? Ты и я, что тут непонятного? — жестко проговорила Вика и нажала на газ.

— Немедленно останови машину! — холодея от ужаса, вскрикнула Варя.

Вика, не сбавляя скорости, закрыла все двери.

— Боже мой, Вика, выслушай меня. Как я могла погубить Валентина, если почти ничего не значила для него? Он сам оставил меня.

Если я перед кем и виновата, то только перед тобой. Но я тогда плохо контролировала свои поступки, я совершенно потеряла голову. Конечно, это меня не оправдывает, но… Боже, зачем я тебе это говорю? Прошу тебя, останови машину. Мне плохо! Умоляю тебя. Меня сейчас вырвет.

Вика побелевшими пальцами крепко держала руль и чутко ловила каждое Варино слово.

— Что же ты замолчала, продолжай.

— Я не думала, что ты для него что-то значишь. Мне казалось, что у вас все давно прошло, что вы вместе живете просто в силу привычки. По инерции. Ты казалась абсолютно спокойной, даже равнодушной. Если бы я поняла все тогда… Но ты очень легко его отпустила. Это сбило меня с толку.

— Говори.

— А когда я узнала про Лариску… Я не могла понять, почему ты не борешься за него. Я была ужасно зла на тебя. — Варе страшно было смотреть на Вику, и она, начав говорить, уже не могла остановиться. — Я вас с Лариской винила во всем. Мне казалось, что ты и Лариска… Что из-за вас… То, что случилось с Валентином. Я даже хотела отомстить. Но мне не понадобилось. Вмешалась судьба. Лариса сполна расплатилась за свои ошибки. Как ты можешь теперь после ее смерти… Я очень жалею того, что сделала. Поверь мне. Но ничего не изменить. Так глупо все получилось. Глупо и стыдно. Боже мой. Никто ни в чем не виноват. Все вышло так, как вышло. Некому мстить. Валентина все равно не вернешь.