Аврам Дэвидсон - «Если», 1995 № 11-12

— Да. И это сразу натолкнуло меня на разгадку.

— Что же нам теперь делать? — спросила Мэгги.

— Посмотрим, — задумчиво произнес Рассел. — Настоящее Здание может быть где угодно. Обнаружить его, следуя за фантомом, невозможно. Я думаю… — он поколебался, — у меня такое чувство, что плато — тоже иллюзия. Негативная галлюцинация для тех, кто смотрит в этом направлении. — Он пояснил: — Негативная галлюцинация — это когда вы видите совсем не то, что там находится.

— Понятно, — сказал Тагг. — Держим курс на плато.

— Для этого надо перейти реку, — заметила Мэри.

Хмыкнув, Фрейзер обратился к Мэгги:

— А Спектовский что-нибудь писал о ходьбе по воде? Нам бы это очень пригодилось. Не знаю, как вам, а мне эта река кажется чертовски глубокой. А ведь мы уже решили не испытывать судьбу…

— Реки, возможно, вообще нет, — сказал Сет.

— Есть. — Рассел приблизился к реке, нагнулся и зачерпнул воды ладонью.

— Нет, серьезно, — настаивала Бетти. — Писал Спектовский о хождении по воде или нет?

— Такое чудо возможно, — сказала Мэгги, — но лишь в том случае, если на человека снизойдет Святой Дух. Это Божество проведет его по воде.

— А может, мистер Рассел и есть Божество? — предположил Тагг. И обратился к Расселу: — Вы, часом, не Ипостась Божества? Может, вы пришли к нам на помощь? Наверное, вы и есть Сошедший-на-Землю?

— Боюсь, что нет. — Голос Рассела не дрогнул.

— Переведите меня через реку, — попросил Сет.

— Не могу. Я такой же человек, как и все вы.

— А вы попытайтесь.

— Странно, что вы приняли меня за Сошедшего-на-Землю, — заметил Рассел. — Со мной такое уже случалось, возможно, оттого, что я живу кочевником. Всякий раз, когда прилетаю на новое место, во мне видят* чужака, и стоит мне сделать что-то правильно, — а это бывает нечасто, — как у кого-нибудь обязательно возникает мысль, что я Ипостась Божества.

— А может, вы и есть Ипостась. — Сет подозрительно рассматривал Рассела, пытаясь припомнить, как выглядел Сошедший-на-Землю в Текеле Упарсине. Пожалуй, у Рассела с ним нет никакого сходства. И все-таки странная уверенность — наверное, интуитивная — не оставляла Сета. Она пришла неожиданно: только что он считал Рассела совершенно заурядным человеком, и вдруг возникло чувство, будто перед ним — Божество.

— Будь это так, я бы знал.

— Не исключено, что вы знаете, — Мэгги тоже не сводила с Рассела изучающего взгляда. — Не исключено, что мистер Морли прав. Так ли это, мы рано или поздно узнаем.

— А вы когда-нибудь видели Сошедшего? — спросил ее Рассел.

— Нет.

— Я — не он.

— Давайте в конце концов войдем в эту проклятую реку, — раздраженно предложил Тагг. — Вдруг удастся переправиться. Если она слишком глубока, черт с ней, повернем назад. Я пошел. — Он зашагал к реке, и вскоре его ноги исчезли в сизой воде. Но он не остановился, и через минуту один за другим за ним последовали остальные.

Река оказалась мелкой, и они без приключений добрались до суши. Несколько разочарованные, все шестеро (и Рассел) собрались на берегу и стали отряхиваться от воды. Выше пояса одежда ни на ком не намокла.

— Игнац Тагг, — сказал Фрейзер. — Ипостась Божества. Оснащенная всем необходимым для ходьбы по воде аки посуху и для усмирения тайфунов. Никогда бы не подумал.

— Я тоже, — буркнул Тагг.

— Молитесь, — сказал вдруг Рассел, глядя на Мэгги.

— О чем?

— О том, чтобы иллюзорный покров приподнялся и обнажил перед нами истинную сущность.

— Можно я помолюсь молча?

Рассел кивнул.

— Спасибо. — Мэгги отвернулась, постояла несколько минут, сложив руки и опустив голову, затем сообщила спутникам: — Сделала все, что могла.

Сет заметил, что она повеселела. Должно быть, на время забыла о Сьюзи.

Где-то неподалеку зазвучали тяжелые ритмичные удары.

— Я что-то слышу. — Сета охватил страх. Инстинктивный, всепоглощающий.

В сотне ярдов от него, в затянутом дымкой полуденном небе, высилась серая стена. Она пульсировала, вибрировала, скрипела; она казалась живым существом; из шпилей над ней растекались темные облака выбросов. Те же выбросы газов из огромных труб клокотали в реке. Булькали, ревели, и не было этому конца.

Экспедиция достигла Здания.

— Ну вот мы и пришли, — вымолвил Сет и подумал: «Наконец-то». Грохот стоял такой, словно тысяча младенцев-великанов без конца роняла на бетонный пол крышки гигантских горшков. «Что там происходит?» — спросил он себя и направился к парадному — посмотреть, что написано над входом.

— Шумновато, правда? — выкрикнул Фрейзер.

— Да. — В чудовищном грохоте Сет не расслышал собственного голоса. Он зашагал вдоль стены по мощенной плитками дорожке. Остальные плелись следом, кое-кто зажимал уши. У входа Сет остановился, задрал голову, прижал ладонь ко лбу козырьком и вгляделся в продолговатый выступ над закрытыми раздвижными дверями.

ВИНСТВО

«Чтобы винный завод так шумел? — удивился Сет. — Чепуха!»

Рядом с большой дверью он увидел маленькую табличку:

«Дегустационный зал для посетителей. В ассортименте вино и сыр».

«Силы небесные! — воскликнул Сет про себя. Мысль о сыре, вспыхнувшая в мозгу, выжгла последние крохи здравомыслия. — Надо войти, — подумал он. — Наверняка выпивка и закуска там бесплатные, хотя, конечно, перед уходом мне предложат купить бутылку-другую. Но я не обязан соглашаться.

Как жаль, что с нами нет Бена Толчифа. Для него, с его пристрастием к алкогольным напиткам, это было бы просто фантастической находкой».

Щурясь, Мэгги смотрела на вывеску. Солнце сияло так ярко, что буквы расплывались, и Мэгги направляла палец то на одну, то на другую, пытаясь разобрать их. — . «Что это значит? — подумала она. — Какой смысл несет это слово для нас, стремящихся понять?»

УМСТВО

— Постойте! — крикнула она Сету, взявшемуся за ручку двери с надписью: «Вход для посетителей». — Не входите!

— Это еще почему? — огрызнулся он.

— Мы не знаем, что это такое. — Затаив дыхание, Мэгги приблизилась к Сету. Огромное Здание сверкало в лучах солнечного света, растекавшегося по верхней части фасада. «Как мерцающая пылинка: кажется, сейчас она оторвется от земли и поплывет вверх, — с тайной надеждой подумала Мэгги. — Посланец ко вселенскому «Я», отчасти — создание этого мира, отчасти — соседнего.

Умство. Хранилище накопленных знаний.

Но для библио-, фоно- или микрофильмотеки тут слишком уж шумно. А может, здесь ведутся умные беседы? Возможно, в этих стенах извлекается квинтэссенция человеческого остроумия, и мне посчастливится соприкоснуться с остроумием доктора Джонсона 9 9 Имеется в виду Бенджамин Джонсон (1573–1637), английский писатель и драматург. В числе его произведений — комедия нравов «Валъпоне, или Лиса» и «Алхимик». или Вольтера.