Томас Диш - «Если», 1995 № 09

Вокруг уже собирались люди. На Вара глядели, не пряча ухмылок, и он внезапно осознал, что снова выставил себя на посмешище.

— Оставьте его, — распорядился Тил и, не оглядываясь, направился к своему шатру.

Остальные тоже стали расходиться, и вскоре Вар остался один.

Он направился в единственное место, где рассчитывал найти понимание — в шатер на окраине лагеря, к своей спутнице, жене императора.

— Я боялась, что так и получится, — мягко сказала Сола. — Сейчас же пойду к Тилу и заставлю его извиниться.

— Нет! — вскричал Вар. Не все человеческие законы пока были ему понятны, но то, что воину не годится прятаться за женщину, даже у него не вызывало сомнений.

— Будь по-твоему. Именно поэтому я выбрала шатер на окраине лагеря.

Вар не понял, какая тут связь.

— Входи же и приляг, — велела она. — Все не настолько плохо, как ты себе вообразил. Юноша не становится мужчиной ни за день, ни за ночь. На то, чтобы самоутвердиться, уходят годы.

Вар лег рядом с Солой. Эту женщину он знал лишь поверхностно.

Узнав, что она сама вызвалась сопровождать его в лагерь Тила, Вар весьма удивился. Женщина! Обуза! Но вскоре он отдал ей должное: со встречными чужаками разговаривала она, да и на ногу была легка, и за день они одолевали не один десяток миль. Хотя он и предпочел бы, как в юности, проводить ночи на дереве, спали они на стоянках, она — на своей лежанке, а он — на своей. Принимая душ или переодеваясь, своего тела она не скрывала, а Вар все еще был получеловеком, полуживотным, и вид любой обнаженной женщины, даже такой старой, как Сола, вызывал в нем волну желания.

Сейчас, отвергнутый всеми в незнакомом недружелюбном лагере, он пришел к ней — последнему связующему звену с единственным другом, императором.

— Ты добивался расположения молоденьких девушек, и они отвергли тебя,

— сказала она. — Я надеялась на лучшее, но… Я тоже была молодой и глупой и наивно полагала, что самое важное в мире — сила и власть. Поэтому и вышла замуж за вождя и потеряла любимого. И свою дочь.

Прежде она не заговаривала на эту тему, поэтому Вар внимательно слушал. Она, конечно же, имела в виду своего бывшего мужа — Сола Мастера Всего Оружия, лишившегося в поединке созданной им империи и ушедшего вместе с малюткой дочкой на Гору. Те события давно стали легендой и обросли уймой слухов и домыслов.

Если Сола настолько преклонялась перед властью, что добровольно отказалась от любимого и собственной дочери, то неудивительно, что сейчас она страдает.

— У всего есть оборотная сторона, — продолжала она. — Ты еще познаешь горечь дружбы и встретишься с врагами, которым сможешь доверять всем сердцем. Таковы превратности жизни. Научись с ними мириться.

Решив, что разговор закончен, он стал выбираться из шатра.

— Нет. — Она схватила его за руку и мягко потянула назад. — Эта ночь

— твоя, и ты вкусишь ее сладость в полной мере. Твоей женщиной стану я.

Верно ли он понял?

— Ложись, Вар. Он подчинился.

— Ты — дикарь и, как сказано в наших неписаных законах, станешь мужчиной, лишь познав женщину. Именно поэтому я и пустилась с тобой в путь. Я… — она осеклась. — Так было со мной и прежде. Годы назад. И мой муж знал об этом. Рассказать тебе, Вар, больше я не вправе, но все же поверь мне и кое-что пообещай.

— Император… — заговорил он.

— Вар, он знал тогда, знает и сейчас! — зашептала она ему в ухо. — Уверена, он, как и почти десять лет назад, ни с кем не заговорит об этом. Я еще могу родить ребенка, а Безымянный бесплоден. Мы с. тобой проведем вместе столько ночей, сколько понадобится, чтобы достичь цели, и, если родится ребенок, он станет ребенком Безоружного. Но запомни: я никогда не надену твоего браслета, никогда после этого путешествия вновь не прикоснусь к тебе, никогда не заговорю о случившемся между нами. Надеюсь, ты поступишь так же. Как если бы ничего не произошло… Но ты станешь мужчиной. Понимаешь?

— Нет, — пробормотал он единственное слово, которое у него получалось отчетливо.

— Ты меня понимаешь. — Она положила руку ему на бедро. — И согласен со мной.

Император поджидал их, привалившись спиной к вращающейся стеклянной двери цилиндрической стоянки чокнутых. Эту стоянку он давно превратил в свою «ставку», и теперь здесь вдоль стен тянулись шкафы, заполненные бумагами. Вар недоумевал, какой прок от этих бесчисленных записей, но вопрос о мудрости своего наставника, конечно же, не ставил. Император был грамотен — читал донесения своих подданных, сам писал помощникам указания и мог даже повторять речи давно умерших людей. Последняя его способность вызывала особое уважение, но, по мнению Вара, была абсолютно бесполезной.

— Вот и твой воин, — сообщила Сола. — Вар-паличник… Мужчина в полном смысле этого слова. — Она холодно улыбнулась и направилась к своему шатру.

Император, придирчиво оглядев своего подопечного, сказал:

— А ты изменился. Надеюсь, теперь понимаешь, что значит хранить секрет? Знать что-то очень важное и никому не говорить?

Вар кивнул, думая о том, что произошло между ним и женой императора по дороге домой.

— Скоро ты узнаешь еще один секрет. Пошли.

Безымянный двинулся прочь. Вар последовал за ним.

Мили через две-три, вдали от посторонних глаз, император свернул с тропы и побежал. Бежал он хоть и довольно проворно, но тяжело, дышал с шумом, держаться рядом с ним не составляло труда.

Вскоре они достигли отметок чокнутых у границ Гиблых Земель и, не останавливаясь, побежали дальше. Вар поразился до глубины души. Было общеизвестно, что, сильно облучившись пять лет назад и восстановив былые силы лишь через многие месяцы, Безоружный стал, как черт ладана, избегать этих мест. Кроме того, лишь двое — Вар и Сола — знали, что и по сей день император изредка испытывает приступы слабости, а иногда даже сейчас у него из пор сочится кровь.

Но теперь очевидно, что император вовсе не боится Гиблых Земель. Так зачем же он позволяет людям так думать?

В глубине Гиблых Земель, там, где еще не ощущалось губительного влияния радиации, был разбит лагерь здравомыслящих. Все без исключения воины в нем были незнакомы Вару. Непривычные светло-зеленые одежды с бесчисленными ремешками и кармашками, на головах — металлические «горшки», в руках или на поясе — какие-то железяки.

К Безымянному и Вару немедленно подошел вождь этого странного племени

— старый, низенький, коренастый, с вьющимися седыми волосами. Сразу видно, что для боев в кругу он уже давно не годится.

— Это Джим. А это Вар-паличник, — представил их друг другу император.

Двое мужчин с подозрением уставились друг на Друга.

— Джим и Вар, — сказал император улыбаясь, — положитесь на мое слово: доверять друг другу вы можете. Вар — воин, я сам его тренировал. Его кожа чувствительна к радиации.