Томас Диш - «Если», 1995 № 09

— Ничего подобного!

— Разве? А кто понаставил защитных блоков, которые лишают Атласа возможности переписать ту или иную программу? Между тем нам жизненно важно, чтобы он научился действовать самостоятельно. Он должен превратиться в самообучающуюся систему, должен выводить полезную информацию из разрозненных, перепутанных данных, а затем, используя виртуальную реальность, передавать свои выводы в мое сознание.

— Ты что, спятил? Мы понятия не имеем, к чему это может привести! А если в твой мозг поступят совершенно неожиданные сигналы? Как он себя поведет? Не зря же в свое время была разработана спецификация на виртуальные сигналы.

— Джейкоб, я не собираюсь с тобой спорить. У нас просто нет времени. Либо ты соглашаешься на мое предложение, либо я ищу другого нейрокибернетика. Если хочешь, можешь поставить на машину датчик частоты сигналов, но чтобы ни единого фильтра данных в ней не было. И еще: я хочу, чтобы мой виртуальный контакт сделали многоканальным.

— В смысле?

— Я хочу одновременно получать данные от Атласа и сообщать ему новые. Иными словами, мне нужна обратная связь, чтобы Атлас мог следить за моей реакцией на поступающие сигналы.

— Но откуда ему знать, что эти сигналы означают? Как он сможет их распознать?

— С моей помощью. Я буду описывать то, что вижу. Атлас уже знает, как истолковывать мысленную речь. Нужно, чтобы он ассоциировал мои слова с поступающими сигналами, и тогда он сможет самостоятельно интерпретировать данные. То есть у нас появится тот самый нейристорный суперкомпьютер, по которому все так страдают.

— Ройс, ты рискуешь…

— К черту, Джейкоб! Посмотри на меня — чем тут рисковать?! Давай, займись делом. У нас осталось четыре с половиной недели.

Хантер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, а Латтек вставил штекер провода, что тянулся от компьютера, в разъем у него на затылке. Раздался щелчок.

— Порядок, — произнес Джейкоб. Стоявший рядом техник сделал пометку в журнале. — Запиши также мое мнение. Я как профессионал считаю этот эксперимент чрезвычайно рискованным и снимаю с себя всякую ответственность.

— Да ладно тебе, Джейкоб. Чего ждешь, включай!

— Вот кнопка, Ройс. — Латтек вложил в искусственную руку Хантера маленький дистанционный пульт. — Нажми сам.

— Спасибо, Джейкоб. — Хантер надавил на кнопку — и мир вокруг погрузился в серую пелену тумана.

Несколько секунд — во всяком случае, так ему показалось — ничего не происходило. Затем к Хантеру начали возвращаться чувства. Перед глазами замелькали яркие вспышки, в ушах зазвенело: в мозг через виртуальный разъем начали поступать миллионы бит информации.

Теперь нужно сообщить Атласу, что именно он видит.

— Я вижу множество разноцветных искр. Попытайся сделать их одинакового цвета — скажем, ярко-красными. Я скажу, получилось или нет. — Туман приобрел окантовку ядовито-зеленого оттенка. — Нет, не то. Попробуй снова. — Мгновение спустя Хантера ослепил голубой свет, который исчез так же внезапно, как и возник. Ошарашенно покрутив головой, человек продолжил диалог с компьютером. Полчаса, час… Мало-помалу Хантеру удалось создать комнату без окон — бежевые стены, темно-коричневый стол, кресло… Откуда-то лилась музыка. Моцарт… Впрочем, музыка присутствовала с начала эксперимента: с ней оказалось проще всего.

— А теперь задачка посложнее. Создай картину по моим воспоминаниям.

Интересно, подумалось Хантеру, что выберет машина? В следующий миг комната исчезла, он очутился на протянувшейся от горизонта до горизонта равнине. Слева появилось чахлое деревце с кривыми черными ветвями и поникшими бледно-желтыми листьями. Земля под ногами вдруг покрылась зелеными пятнами. Вдалеке возникла ветхая, скособоченная хижина.

Изнутри рвался стон, но Хантер не сумел издать ни единого звука. Этого не может быть! Он с ужасом смотрел на три человеческие фигуры. Лицо первой, высокой и чудовищно уродливой, закрывали грязно-желтые волосы. Она повернулась и показала пальцем на другую, похожую на гномика с тыквой вместо головы. Гномик помахал Ройсу, с его губ сорвался неправдоподобно реальный крик: «Папочка!..» Господи!

— Морина! Нет!

Самое маленькое из трех чудовищ направилось к нему, ковыляя на коротких ножках.

— Прекрати! Прекрати! — закричал Хантер раньше, чем услышал голос Чарли. — Прекрати! — И мир снова стал серым.

— Отключи, отключи немедленно! — разобрал Ройс слова Латтека.

«Со мной все в порядке», — хотел сказать он, но губы почему-то не слушались.

— Все нормально, — наконец выдавил Хантер. — Все нормально.

— Ничего себе — нормально! — воскликнул Латтек. — Да ты вопил так, словно за тобой гнались все исчадия ада! Я даже испугался, что тебя вот-вот хватит удар.

— Ничего страшного, — пробормотал Хантер, моргая от яркого света. — Подключай меня снова, у нас еще столько дел.

— Дела подождут, пока у вас не успокоится пульс и не придет в норму кровяное давление, — сказала из-за монитора доктор Девор. — Отдохните полчасика, а там посмотрим.

— Но времени в обрез! Мы и так не укладываемся в график!

— С чего вы взяли? Контакт продолжался от силы сорок пять секунд.

— Сколько? Мне показалось, прошло не меньше часа. Должно быть, эффект сжатия времени…

Неожиданно Латтек усмехнулся.

— Если так, это самая приятная новость с того дня как мы начали работать. У тебя появилось очень важное преимущество — время подумать.

Комната для переговоров была оборудована так, словно над ней потрудилась целая палата параноиков. Техники установили в помещении множество разнообразных датчиков, буквально нашпиговали ими кресла, столы и пол. Микроскопические чипы должны были передавать информацию о том, чем трахенди дышат (если дышат) и из каких веществ состоит их пот (если они потеют); электромагнитные сенсоры были способны улавливать малейшие изменения в электромагнитных полях инопланетян. И все эти данные должны были поступать к Атласу.

На протяжении последних шести дней Хантер только и делал, что совещался с лучшими в мире дипломатами, адвокатами, парламентариями и фокусниками-чревовещателями, а в качестве отдыха расписывал «пульку» с самыми знаменитыми преферансистами Лас-Вегаса и Сахара-Сити.

Поначалу у него получалось хуже некуда, но к концу третьего дня стало ясно, что Атлас постепенно учится. Хантер не скрывал, что ему отчасти просто повезло. Не зная, что еще предпринять, он велел Атласу создать в виртуальной реальности место, где они могли бы вести разговоры, не предназначенные для постороннего слуха. Первые попытки оказались неудачными, и в конце концов Ройс остановился на деревянном столе с двумя стульями под сенью садовых деревьев.