Станислав Лем - Путешествие двадцать шестое

- Вы Мерканец?

- Нет, - ответил я, - я человек.

- Вот я тебе покажу шутки! - рявкнул он, вскакивая. - Откуда ты явился?

- Приехал недавно...

- Приехал? Поймалась птичка! Сознаешься?

- В чем?.. Что это значит? - вскричал я.

- Не виляй, это тебе не поможет. Так тебе атомная бомба не понравилась, да? Ты шпионил в пользу Раши?

- Но я никогда даже не был на этой планете! - вскричал я.

- Говорят тебе, не притворяйся сумасшедшим, а то пожалеешь, - зарычал главный. - Чего ты искал у нас, а?

- Я летел на Меопсеру, к Муциохам, а так как карта была потерта, то я по ошибке попал сюда, на Мерку...

- Ах ты, дрянь! - опять зарычал старший. Потом он вдруг успокоился и сказал: - Вот как посидишь немного, так у тебя пройдет охота шутить. Ты и сам знаешь, что это вовсе не Мерка, а только Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности в Соединенных Штатах. А ты сначала критикуешь нашу внешнюю политику, а потом корчишь из себя младенца? Не бойся, ты у меня запоешь. И не таких я обводил вокруг пальца.

В это мгновение у меня словно чешуя упала с глаз. С минуты встречи с первым туземцем меня мучило то, что я никак не могу припомнить, на что похож их язык. Теперь в голове у меня прояснилось: ну, конечно же, это был измененный, искаженный английский язык! Я стал жертвой ошибки, вызванной расхождениями в произношении: Мерка - это была Америка, Раша - Россия, Чайна - Китай, Эйбом - атомная бомба, и так далее...

Волосы встали у меня дыбом; никогда еще я не находился в столь затруднительном положении. Я предчувствовал, что судьба моя будет плачевной, и не ошибся, ибо слова эти я пишу в следственной тюрьме Нью-Йорка, где нахожусь уже четвертый месяц. Боюсь, что путешествие на Меопсеру придется на неопределенное время отложить...