Сара Чемпион - Диско 2000

Постепенно Рэнди выработал по-настоящему злобную стратегию поедания Cap'n Crunch'а, стратегию, которая базируется на использовании самых смертоносных характеристик катышков таким образом, чтобы эти свойства взаимодополнялись. Сами по себе катышки имеют подушечкообразную форму с небольшими бороздками, что Рэнди всегда напоминает пиратский сундук с добычей или что-то в этом роде. Так вот, с хлопьями в форме хлопьев стратегия Рэнди никогда не сработает, но, опять же, Cap'n Crunch никогда не будут производить в форме хлопьев, потому что тогда у них будет большая площадь поверхности, что является убийственным сумасшествием, — это должно было быть совершенно очевидно для разработчиков на General Mills, так как в такой конфигурации их продукция после погружения в молоко просуществует ровно столько, сколько засунутая в раскаленную духовку снежинка. Нет. Им надо было найти форму с минимальной поверхностью. В идеале это сфера, — поэтому здоровые хлопья в большинстве случаев имеют форму хлопьев, а засахаренные в основном круглые. И в качестве компромисса между сферой, которую нам навязывает евклидова геометрия, и любыми формами, наводящими на мысль о затонувших сокровищах, к которым, вероятно, стремились хлопьевые эстеты, была принята сложно классифицируемая форма бороздчатой подушки. И здесь для целей Рэнди важно только то, что отдельные катушки Cap'n Crunch'а в очень отдаленном сравнении имеют форму, близкую к коренным зубам. Стратегия заключается в том, чтобы катушки Cap'n Crunch'а молоть друг о друга в центре полости рта, сделать так, чтобы хлопья как бы сами себя жевали, почти как камни в гранильной камере, и сводить до минимума контакт с небом и деснами, потому что этот контакт будет кровавым, насильственным и болезненным. Точно так же, как и с высококлассными бальными танцами, устные объяснения (и точно такой же сидячий просмотр видеокассет) здесь и заканчиваются, потому что потом тело должно само научиться.

К тому времени, как Рэнди съел достаточное количество Cap'n Crunch'а (около трети двадцати пяти унцовой коробки) и достиг дна пивной бутылки, он убедил себя в том, что все танцы эта сплошная липа. К тому времени, когда он попадет в танцевальный зал, те, кто прислал ему приглашение, будут ожидать его с подленькой улыбкой на лице. Они сообщат ему, что все это было шуткой, пойдут с ним в бар, где его и благополучно уболтают.

Он надевает последние предметы своего костюма. К этому моменту приемлемы любые формы оттягивания, поэтому он проверяет факс. Он находит один факс от своего, специализирующего на алиментных делах, адвоката в Калифорнии и кладет бумагу в нагрудный карман пиджака, чтобы насладиться чтением стоя в пробке. Он съезжает на лифте вниз и ловит такси до Отеля Манила. Это (поездка в такси по Маниле) стало бы одним из самых запоминающихся воспоминаний всей его жизни, если бы она была первой, но так как все это происходило уже миллион раз, в его голове ничего не откладывается. Например, непосредственно под знаком НЕТ ПОВОРОТА, он видит две врезавшиеся друг в друга машины, но ничего не запоминает.

Хотя дублинцы утверждают, что жители Корка — это всего лишь уроженцы графства Керри, притворяющиеся людьми, [10] Дублинцы также верят (или утверждают, что верят) в то, что тачку придумали для того, чтобы научить жителей Керри ходить на задних ногах. С другой стороны, жители Керри говорят, что для того, чтобы приютить всех сумасшедших в Ирландии, нужно построить одну лечебницу в Белфасте, одну — в Лимерике, а Дублин просто накрыть крышей. есть основания полагать, что жители Корка просто наибольшие ирландцы из всех ирландцев, иными словами — самые утонченные натуры на всей земле. Ведь именно в Корке присяжные однажды вынесли такой вердикт: «невиновен, если больше никогда не будет делать этого в нашем городе».

Часы на городской ратуше Корка имеют четыре циферблата. Все четыре, выражаясь в ирландском духе, надежны только в том, что верить им никогда нельзя. Иными словами, редко когда два из них показывают один и тот же час, не говоря уже о минутах. Местные жители прозвали их Четырьмя Лжецами.

Приезжий из какой-то экзотической и дикой страны — возможно, из Англии — однажды сказал: «Как это по-ирландски: сколько часов, столько и мнений!»

Житель Корка, услышав эту фразу, заметил: «А как же иначе, если бы все четыре показывали одно и то же время, то три оказались бы лишними!»

Вообще-то в Корке считают, что время придумали англичане, чтобы заставить человека работать больше, чем ему это полезно.

Ведь не случайно оба ирландских философа с мировым именем — Эригена и Беркли — утверждали, что времени не существует.

На создание организации «Борцы Против Миллениума» (БПМ) Саймона по кличке Короткое Замыкание вдохновил достопочтенный телевизионный проповедник Джоули Фаллоу. [11] Достопочтенный Фаллоу ежедневно посвящал свою четырнадцатимиллионную паству в различные сокровенные тайны. Например, что рок-музыку придумали масоны, или что НЛО — это бесовское наваждение, а все феминистки — ведьмы, лесбиянки и пожирают человеческое мясо на сходках сатанистов. Ни пастор, ни Саймон тогда еще и не подозревали о существовании разумных насекомых и безумных арабов, которые вмешаются в их планы, при этом ненароком отправив миллионы землян в полет навстречу неведомому.

Саймон изобрел анти-миллениализм 3 абсолюта 124 года П. Э., [12] Патафизическая Эра. Саймон обратился в патафизическую эру, когда узнал, что Альфред Жарри, основатель учения, родился 08.09.1873 по языческому летоисчислению. Поскольку этот день в соответствии с католическим вероучением также является днем рождения Всеблагой Девы Марии, а в соответствии с мифом, созданным Джеймсом Джойсом, — днем рождения Молли Блюм, то Саймон тотчас же почувствовал в таком совпадении реализацию теории синхронности и подпал под обаяние слова. Но особенно Саймона, как нам еще предстоит увидеть, вдохновило развитие «патафизики» в Жарри в патапсихологическую теорию, произведенное профессором Тимоти Эф. Икс. Финнеганом. (Стоит ли говорить о том, что восьмое сентября является днем «1-го абсолюта в патафизическом летоисчислении.») когда последователи Фаллоу и всех прочих неохристианских и нью-эйджерских учений начали готовиться к миллениуму, до которого, в тот момент, оставалось еще два года, три месяца и девятнадцать дней. Саймон же по кличке Короткое Замыкание утверждал, что, по его расчетам, до миллениума оставалось еще три года, три месяца и девятнадцать дней, да и то миллениум этот совсем не настоящий, а первый настоящий случится не раньше, чем через восемьсот лет.