Александр Левченко - Экспедиция на Бермуды

Неожиданно Влад поднимается на ноги и под удивленными взглядами присутствующих идет к шефу.

- Если позволите, - говорит он Денису и, зайдя за спину, опускает руки ему на плечи. Потом забирает левую ладонь и кладет её рядом из правой. Все это время на губах шефа играет идиотская улыбка.

- А ну попробуйте, - говорит наконец Влад. Денис осторожно поднимает правую руку и вдруг резко взмахивает ею.

- Ты смотри! - восклицает он, и выражение его лица становится радостно-удивленным. Он привстает из-за стола и хватает своего исцелителя за руку. - Я вас оценил! Целое утро проклятое плечо болело!

Влад скромно улыбается и возвращается на свое место. Шеф обводит нас удовлетворенным взглядом, но тут же суровеет и тяжело опускается на стул.

- Ну так что будем делать? - спрашивает он, и в комнате повисает гнетущая тишина.

Я чувствую, что ребята и Денис теперь на моей стороне, но не могут так легко переступить через элементарную человеческую порядочность. Что же, я уже принес в жертву своего ближайшего друга, и зря было бы надеяться, что очередь не дойдет и до меня самого.

- Если вы не примете моего предложения, я выйду из состава группы, медленно говорю внезапно охрипшим голосом. Шеф бросает на меня короткий неприязненный взгляд, но не отвечает и только опускает голову.

- Извините нас, Лилиан, - неожиданно звучит голос Алека, - но мы не можем остаться без Нику.

Я слышу, как Лили поднимается и без единого слова выходит в коридор.

- На сегодня все, - говорит Денис и, не смотря ни на кого, тоже оставляет комнату.

Ко мне подходит Влад.

- Спасибо, Нику, - говорит он.

В ответ я лишь киваю головой, поднимаюсь и тоже иду к двери, уперев взгляд себе под ноги. В коридоре привычно поворачиваю налево, но мне внезапно преграждают дорогу. Я поднимаю голову и молча смотрю в большие голубые глаза Лили. В них не видно ни ненависти, ни гнева, ни осуждения, а только удивление, непонимание и... невыразимое страдание.

- За что ты так со мной, Нику, за что? - спрашивает она дрожащим голосом и вдруг, упав мне на грудь, забивается в рыданиях. Я обнимаю её за плечи, глажу рукой волосы и бормочу:

- Дорогая моя, милая моя Лили... Прости, моя дорогая, моя замечательная... Прости...

В голове клубятся обрывки каких-то мыслей, я отчаянно хочу объяснить Лили, как все произошло, но с губ срывается только одно:

- Прости... прости... прости...

Довольно молодой ещё офицер в рубашке с погонами подполковника (никак не держатся в памяти военно-морские звания), опекавший нас на протяжении всего времени нашего пребывания на базе, прощально пожимает всем руки, и экспедиция на некоторое время разделяется. Алек со Станко отправляются в сторону площадки, где их ждет вертолет, а мы с Владом бежим вниз к морю, не сводя глаз с небольшого катера, который руководство базы передало нам для проведения исследований. Мне уже не раз приходилось раньше иметь дела с военными, как правило, кабинетными служаками, и здесь едва ли не впервые я почувствовал к их представителям искреннюю симпатию и уважение.

Ослепительный солнечный диск висит в чистом летнем небе, напрочь выцветшему от постоянной жары, лишь вон там над горизонтом зависли два приблудившихся облачка. Легкий ветерок дует в спину, море спокойное и ласковое. Правда, морской подполковник обещал после трех часов волнения до двух баллов, но в это время мы планируем уже давно быть на месте. В катере нет ничего, кроме небольшой армейской рации на случай совсем непредвиденных обстоятельств, весь экспедиционный груз будет доставлен вертолетом. Предчувствие замечательной морской прогулки наполняет душу светлой детской радостью, и мы с Владом мчим к морю, будто на крыльях.

В последнюю ночь, которую нам пришлось провести на базе, в большой комнате с десятью скрипучими кроватями на пружинах, я почти не спал, будучи не в силах преодолеть возбуждение перед началом экспедиции, и лишь время от времени дремал. Правда, я сделал очень приятное открытие: все мои спутники спят совсем беззвучно, даже не сопят, но, честное слово, заплатить за это пришлось слишком дорого. Все утро в теле ощущались последствия бессонной ночи, после завтрака меня так разобрало, что я едва не заснул за столом, но сейчас все это в прошлом. В эти минуты я доверху заполнен радостным подъемом, и на что-то другое уже просто не остается места.

Я выигрываю короткое соревнование с Владом и первым прыгаю в катер, хватаясь за руль. Часовой, уже второй час неспешно прогуливающийся по бетонной дорожке, которая врезается в море, облегченно вздыхает и бросает нам канат. Удивительно легко заводится двигатель, и берег начинает помалу отдаляться от нас. Морское путешествие к Бермудам началось!

Кто не мчался на быстроходном катере по спокойному зеленоватому плесу моря в безоблачную солнечную погоду, тот вряд ли может понять те чувства, которые охватывают душу в первые минуты. Кажется, все на свете исчезает, остаются только ветер, солнце и море, и хочется, чтобы это длилось вечно! Правда, вскоре ощущения начинают притупляться, ещё позднее появляется мысль, что вечность - то как-то многовато, но первые минуты! За них без сожаления можно отдать несколько месяцев пресной институтской жизни.

Невысокий скалистый берег мало-помалу отступает от правого борта нашего катера и вдруг совсем исчезает, будто провалившись в бездонную морскую яму. Мы немного корректируем курс, и теперь мчимся просто к цели.

Бермуды... Три маленьких островка, лежащие почти при выходе из небольшого в морских масштабах залива, с давних пор носили название Скалистые, но я ещё ни разу ни от кого его не слышал. Для людей, которые знают о существовании островков, это место освящено недоброй славой своего старшего брата - Бермудского треугольника. Вся акватория в окрестности нескольких десятков морских миль - аномальный район.

Любопытно, что историческая память не донесла до нас из глубины веков каких-либо свидетельств о загадочных явлениях природы вблизи островков. А ведь берега залива были достаточно густо заселены, и в море вокруг Бермуд постоянно сновали небольшие рыболовецкие флотилии. Но нигде в богатом фольклоре жителей побережья, которые повсюду славятся буйностью фантазии, вы не обнаружите даже намеков на столбы густого молочно-белого тумана или странное сияние над водой. Конечно, не обходилось и без страшных морских трагедий, но, по-видимому, все они были результатами обычных сильных штормов.

И вот в начале позапрошлого века стали появляться первые признаки аномальности. Команды кораблей, оснащенных компасами, начинают наблюдать странную пляску магнитных стрелок. Ни с того ни с сего на воде может появиться густой туманный столб и так же неожиданно исчезнуть, и если он накроет корабль или лодку, то те исчезают вместе из ним. Или вдруг какое-то судно начинает быстро погружаться в морскую пучину вместе со своим экипажем, причем никто даже не пытается спасаться вплавь. Конечно, эти чудеса происходили редко, да и различные слухи и домыслы составляли, наверное, не менее девяноста процентов всех историй, но не могло же побережье залива и близлежащие районы просто так, без достаточно уважительных причин, за несколько десятков лет полностью обезлюдеть!